Читать книгу "Аргентина. Кейдж - Андрей Валентинов"

В очередной раз девушка остановилась возле спрятанного под чехлом автомобиля. Перевела дух, заодно попытавшись угадать модель. Что-то явно французское, но не «рено», не «ситроен»…

— «Lorraine Dietrich 20CV», модель 1932 года, — по-немецки подсказали сзади.

Анна обернулась, дабы увидеть наглого вида малявку в сером брючном костюмчике и сером же, в цвет глаз, берете. Малявка, позволив себя рассмотреть, еле заметно кивнула, после чего отступила на шаг и внезапно завопила на вполне приличном французском:

— Ой, тетя! Ой, вам же тяжело! У вас же ножка болит! Ой, я вам сейчас помогу, помогу!

Подскочив, вцепилась в желтый чемодан, оглянулась быстро.

— Пароль: «Я от герра Шагала». Правильно?

И снова по-немецки. Секретный агент Мухоловка, ситуацию оценив, кивнула в ответ:

— Grazie, ragazza! Io stesso.

Попыталась отобрать чемодан. Тщетно! Что не так?

— E non si sa dove si trova l'appartamento in affitto?

Угадала! Малявка, забыв о чемодане, радостно проорала на весь двор:

— Так вы квартиру ищете, тетя? А вы заходите к нам, у нас комната свободна!

Обернулась к дальним окнам, махнула ручонкой:

— Papa! Papa! Ik huurder gevonden!..

Оставалось восхититься, понятно, шепотом.

— Молодец! А на каком это ты?

Девочка взглянула строго:

— На голландском. Разве вам не сказали?

Не сказали. Марк Шагал лишь назвал адрес, уверив, что человек там живет надежный, надежнее не бывает.

— Going!

Прозвучало от дальнего подъезда. Крепкий, спортивного типа парень ее лет, светлый костюм, белая рубашка с расстегнутым воротом… Малявка улыбнулась:

— Папа! Подпольная кличка — Кай. Он скромный, поэтому сама скажу. Кай — настоящий герой, только никогда не признается. А еще он фокусы умеет показывать.

Где надо прятать лист? Анну Фогель станут искать среди беглецов-эмигрантов, не забудут и работников бывшего посольства, подключат всезнающих репортеров. Но кто обратит внимание на художницу-итальянку, скромную пчелу в переполненном улье многонациональной парижской богемы?

Парень в светлом костюме не подошел, почти подбежал, и Анна невольно позавидовала. Проклятая клюка! Ничего, через полгода устроим с этим быстроногим бег наперегонки.

— Goedemiddag! — улыбнулся быстроногий с подпольной кличкой Кай. — Jorrit Mark Alderweireld, tot uw dienst!

И как ответить?

— Ciao, signore! I — l'artista, e venuto a Parigi per lavorare. Mi chiamo Anna…[21]

Фамилию секретный агент Мухоловка придумать не успела.

5

За дверью Кейджа встретил густой храп — гулкий, басовитый, переливчатый. Вначале — легкое сипение, словно шину прокололи, затем — короткий миг молчания и, как из пушки:

— Хр-хр-хр! Хры-хры-хры! Хра-а! Хро-о-о-о! Ах-р-р-р!..

Кто иной, менее привычный к репортерской жизни, испугался бы или, по крайней мере, нешуточно удивился. Уж не сказочный ли монстр забрался в трехкомнатный «люкс» мисс Лорен Бьерк-Грант?

— Хро-хро-хро-о-о-о! Хру! Хру-у-у!..

Кристофер Жан Грант удивляться не стал. Понятное дело, Монстр. Хоть и отнюдь не сказочный.

— Хр-хр-хр! Ах-р-р!.. Хра-а!

У мисс Репортаж недостатков хватало с избытком, и Крис мог лишь подивиться смелости своего нью-йоркского шефа, решившегося шагнуть с такой под венец. Однако Лорен, и этого у нее не отнять, была журналисткой настоящих чистых кровей. Если дело, то все прочее побоку. Что за беда — на стук в дверь не отвечают? Надо — входи.

Кейдж решился — и перешагнул порог.

Монстр обнаружился на диване — огромный, похожий на плохо отесанную глыбу, зачем-то втиснутую в дорогой серый в клетку костюм. Квадратная голова (стрижка «ежик», нос-картошка) свесилась на плечо, ноги в грубых ковбойских сапогах попирали персидский ковер.

— Хр! Хр-р-р? Хры-хры-ы!..

Левое веко Монстра на короткий миг приоткрылось, фиксируя гостя. Кейдж, к этому привычный, махнул рукой.

— Привет, Джо! Лорен здесь?

— Хро-о-о! Хра-а!

Значит, здесь. Кейдж поправил рубашку, думая, с чего лучше начать. Пункт первый, пункт второй.

— Проходи, Крис!

Хозяйка номера обозначилась в дверях, ведущих налево, прямиком в спальню. Тоже без пиджака, в мягких тапочках и с сигаретой в зубах. В приличном нью-йоркском обществе, где следовали традициям долбаного Цезаря, вся эта сцена вызвала бы нешуточный шок, но…

Работа!

Кейдж прошел в спальню, удостоившись финального «Хро-хро-хро!» уже в спину, и был усажен прямо на дорогое постельное покрывало. Далее должно последовать нетерпеливое «Ну?», однако репортер успел первым.

— Лорен! Мне кажется, Джордж влип, причем по-крупному…

Коллеги называли Кейджа «луизианским хорьком». За глаза, ибо рисковали получить прямой в нос, причем вне зависимости от собственного роста и веса.

— Не за «хорька», — пояснял Крис после очередной драки, прикладывая примочку к синяку. — А за «луизианского». Сами-то! Паршивые янки!

Прозвище, однако, появилось не зря — репортер Грант был цепок, острозуб и пронырлив. «Ильза Веспер! Неужели не знаешь?» Значит, надо узнать! Тем более, коллег-журналистов в утробе «Гранд-отеля» побольше, чем хорьков в норе.

* * *

— Это даже не чикагская мафия, Лорен. Парни из Парижа давно закаялись и близко подходить к «Структуре». Веспер торговала оружием в Китае, а ее босса, О'Хару, в двух штатах ждет стул. Тот самый — переменный ток с напряжением порядка 2700 вольт. Теперь он и отсюда свалил, а Веспер всеми делами ворочает.

— Ох, ты-ы!..

В глазах Мисс Репортаж вспыхнуло черное тяжелое пламя.

— Какая тема, Крис! Молодец, Джорджи!..

— Но…

Пламя обратилось льдом, тоже черным.

— Не лезь не в свое дело, Крис. Джорджи — взрослый мальчик, и не на таких матчах ставки делал. А ты с ней о фасоне пиджака беседовал? Учить тебя и учить еще, малыш.

Кейдж так не думал. У хорька — превосходный нюх. А вся эта история пахла ничуть не лучше дохлой лошади в июльскую жару.