Читать книгу "Все, кроме правды - Джиллиан Макаллистер"

– Ты был брауни? – хихикнула я.

– Ну нет. Я был мужественным бойскаутом-волчонком.

– Разумеется, – продолжала улыбаться я.

– Спасибо, что сказала мне о своем сумасшествии. Я думал, я один такой.

Вот это мне в нем особенно нравилось: что он понимает и прощает мои неврозы. Я придвинулась ближе. Он машинально приподнял руку, и я прижалась к его груди.

– Могу сказать тебе еще одну вещь?

Я старалась перейти эту грань, понять, что он за человек. И как можно быстрее, пока Уолли не появился на свет. Поэтому я хотела рассказать ему одно из ранних детских воспоминаний.

– Я буду очень рад, если ты расскажешь мне еще что-нибудь о себе.

Джек всегда любил слушать мои истории. Не просто кивал, как делал Бен, побуждая меня быстрее заканчивать рассказ. Не говорил: «Да, ты мне это уже рассказывала» или «Мне кажется, ты слишком на этом зацикливаешься».

– Когда мне было лет пять, я думала, что все, у кого большой живот, ждут ребенка.

Я ощутила, как он смеется, а кот недовольно заелозил.

– Ты невероятно милая, – Джек старался выглядеть серьезно, хотя вокруг глаз засветились лучики. – Так что мамы и папы…

– Один из них рожал ребенка. Они сами выбирали.

– Вот это равенство! А когда ты поняла?

– Уже в медшколе, – пошутила я, и он улыбнулся.

– Люблю узнавать новые черточки Рейчел.

Так он это называл.

После двух месяцев нашего знакомства он составил список и опубликовал его вместо еженедельной колонки под заголовком «Пятьдесят черточек моей девушки, которые я обожаю». Начиналось так: «1. Как она закидывает голову назад, когда смеется по-настоящему». Я читала со слезами на глазах. Никто и никогда ничего подобного для меня не делал.

– Давай мы сделаем это, – попросил он тихо, и я знала, что он имеет в виду под «этим» и «мы». И что-то в его откровенном желании, в его явной любви ко мне заставило меня согласиться.

– Я выставлю свою квартиру на продажу.

– И переедешь жить с нами?

Он расплылся в широкой улыбке, глаза сияли. Все его тело вдруг сразу стало спокойным, будто долгие месяцы жило в напряжении.

«С нами» стало решающим. С ним и с Говардом.

– Да, – сказала я.

– Но придется куда-нибудь переехать. На новое место.

Потом я все думала про Мэтта Дугласа. Взяла в ванную айфон, поискала о нем информацию в сети. Ни одного подходящего результата. Будто Мэтт Дуглас никогда ничего не делал: ни нападения, ни «зверского преступления». Но как я могла сказать об этом Джеку?

Я вбила в поиск заголовок письма, не удержалась. «Ничего не найдено».

Удовлетворенная результатом, я выключила телефон и со стуком уронила его на пол рядом с ванной.

Глава 9

Год назад

– Можно еще подождать, – говорила я мальчику. На ноге у него была фиксирующая конструкция, кожа в пятнах и синяках, будто покрытая черной плесенью. – Можем пока оставить фиксатор.

– Эта штука весит четыре кило, – ответил он. – Достала уже. И ведь нет гарантии, что кость вообще срастется.

– Да, – согласилась я. – Но альтернативой будет…

– Хочу избавиться от этого, – настаивал он, – покончить с этим. Не будем продлять мучения.

– Поговорю с твоей мамой. Не надо мне было обсуждать это наедине с тобой.

– Потому что я ребенок?

Широко разведя руки, я честно ответила:

– Да.

– Вы удалили почти всю кость. Давайте с этим закончим. – Он отвернулся от меня.

– Посмотрим, – я поправила ему постель, хотя это и не моя обязанность.

Он посмотрел на меня:

– Все это бессмысленно. И только отвлекает.

– Отвлекает?

– Вся эта чушь – насчет спасти ногу. Ни к чему тратить время, лекарства, все эти ресурсы. Не надо ее спасать. Я видел, какие сейчас протезы, прекрасно ее заменят. Давайте не упускать из виду главную цель.

– Поверь мне, ты в хороших руках. И никто не отвлекается.

– Рейч, мне очень страшно.

– Я знаю.

– А вам?

– Страшно ли мне? – переспросила я.

У него на подоконнике стояла ваза с подсолнухами. Конечно, не полагалось держать цветы их в палате – слишком большой риск микробного заражения для иммунноослабленного пациента. Но он сам собрал букет и так был ему рад, что я отступила от правил.

– Да. За меня. Только честно.

Он посмотрел на меня, глаза у него были темно-синие, почти фиолетовые.

Я ответила честно:

– Да. Я бы хотела, чтобы у тебя не было этого диагноза и мы могли гарантировать излечение и быстрое срастание твоих костей.

– Отрежьте ногу. Хотя бы с этим закончим.

– После операции будет совсем иное настроение. Обратно не пришьешь.

– Как говорится, «если есть у человека «зачем» жить, он вынесет любое «как».

– Откуда цитата?

– Ницше.

– Так ты, оказывается, нигилист?

На его лице появилась улыбка. Во время лечения он заинтересовался философией и все время выдавал что-нибудь такое. Мне это нравилось, я запоминала подобные моменты из бесед. Иногда это напоминало разговор с вундеркиндом или пророком.

– Нет, просто цитата нравится. Когда опять начнется химия, мне станет лучше.

Он был прав. Ампутацию провели через две недели. Хирург сказал, что у мальчика «неожиданно трезвый взгляд на жизнь». Такое ощущение, что он знал больше, чем любой из нас.

Об операции я в тот же день рассказала Бену. Он не всегда слушал рассказы о работе, а для выражения радости и соболезнования использовал одни и те же готовые фразы.

– А, тот, которого ты искала в Гугле, – кивнул Бен.

Он часто так отвечал, словно хотел подчеркнуть, как мы много разговариваем.

– Не знаю прям… С мамой… и вообще все – это как-то параллельно идет.

Маме поставили диагноз как раз перед тем, как я впервые увидела мальчика. У меня в сознании они были связаны.

У нее рак и у него. У мальчика гиперопекающая мама, а моя – пофигистка.

– Знаешь, что я тебе скажу, Рейч? – говорил Бен с заботой в голосе, но с интонацией человека, которого запутывают ненужными сложностями. – Не стоит так в этом копаться.

И включил свою игровую приставку.

Я ничего не ответила: он был прав.

Глава 10

Сейчас