Читать книгу "Афера - Джон Гришэм"

Они прошли несколько кварталов до своей любимой закусочной и заказали сандвичи и кофе. Разговаривали мало, можно сказать, вовсе не разговаривали. Горди вступать в беседу не хотелось, и Марк его не трогал. Горди растормошил свой сандвич с беконом, салатом и помидором, отложил хлеб и стал есть бекон руками. Официантка не успевала подливать им кофе, и, судя по всему, кофеин возвращал Горди к жизни.

Набив рот чипсами, он сказал:

– Спасибо, Марк, мне уже лучше.

– Отлично. Давай закругляться, и поедем к твоему врачу.

– Нет, в этом нет никакой необходимости, Марк, я прекрасно себя чувствую.

– Непременно к врачу, Горди! Или к психиатру, или как он или она называется, черт возьми. Сейчас тебе кажется, что с тобой все хорошо, но это же изменится.

– Психиатр… одно посмешище. Терпеть не могу этого типа.

Официантка подлила им еще кофе. Горди покончил с чипсами и резко отодвинул тарелку. Он пил кофе и избегал встречаться взглядом с Марком. Наконец Марк предложил:

– Давай поговорим про вождение в нетрезвом виде?

– Не надо. Лучше прогуляемся. Мне нужно подышать свежим воздухом.

– Прекрасная мысль.

Марк расплатился кредитной карточкой, и они, покинув закусочную, медленно пошли через Дюпон-сёркл на запад, к М-стрит. Солнце стояло высоко в ясном небе – неплохая погода для долгой прогулки. Перейдя через Рок-крик, они вошли в Джорджтаун и, смешавшись с толпой, побрели по Висконсин-авеню, временами останавливаясь, чтобы поглазеть на витрины. В букинистическом магазине долго ходили по спортивному отделу. Горди раньше играл в американский футбол и лакросс в Вашингтоне и Ли и всегда был настоящим спортсменом.

О чем бы сейчас ни думал Горди, мысли свои он держал при себе. Казалось, он вел себя совершенно естественно и непринужденно и даже иногда улыбался, но все равно это был уже не тот Горди. Не ощущалось в нем прежней самонадеянности и добродушной задиристости. Он был озабочен, что неудивительно, и Марку недоставало его обычных колкостей и циничных наблюдений. Когда чуть позднее поднялся ветер, они зашли в кофейню выпить латте. Склонившись над столиком, Марк снова попытался вовлечь Горди в разговор, но тот пребывал в каком-то другом мире. Когда Горди вышел в туалет, Марк послал Тодду и Золе сообщение с последней информацией. Бренде он написал, что Горди немного лучше, но теперь от него заразились и он сам, и Тодд. Все трое совершенно больны и ухаживают друг за другом, поселившись у Горди. Грипп страшно заразный и стремительно распространяется по всей округе, так что лучше ей сюда не приезжать.

Когда они выходили из кофейни, Горди сказал, что хочет пройтись вдоль Потомака. Они перешли на другую сторону М-стрит, проследовали по Висконсин и побрели к Джорджтаунскому порту, который превратился теперь в современный район с шикарными магазинами, ресторанами и кафе. В хорошую погоду он кишел студентами и туристами, нежившимися на солнышке, но в дурную пешеходов здесь было не много. Стоя на дощатом настиле пляжного променада над замерзшей у берегов рекой, Горди, казалось, любовался видами. Справа от них виднелся Кибридж, соединяющий Джорджтаун с Росслином. Слева – остров Теодора Рузвельта и еще один мост. Неподалеку располагался Кеннеди-Центр, а вдали – мемориал Линкольна и другие монументы. Воздух у реки был ощутимо холоднее. Огромные льдины медленно плыли вниз по середине реки.

Когда Горди обернулся, Марк увидел, что тот улыбается со странным умиротворенно-довольным видом.

– Я начинаю замерзать, – сказал Марк.

– Пошли.

Когда, уже после наступления темноты, вернулись с работы Тодд и Зола, Горди снова спал, а Марк читал книжку в мягкой обложке. Очень тихо они втроем подвели итоги дня и составили план на ночь. Обсудили и вопрос о том, надо ли позвонить Бренде и рассказать ей правду, но к этому не был готов ни один из них. Особенно Зола. Насчет завтрашнего дня особых дискуссий не возникло: все сошлись на том, что необходимо найти врача. Почти бесшумно они вернули на место всю мебель и прибрали в гостиной Горди. Марку очень хотелось содрать всё со стены. Он устал смотреть на Хиндса Рэкли и его банду. Быть посвященным в их тайный сговор казалось отвратительным само по себе, но постоянно видеть их перед глазами – еще хуже. Тем не менее Тодд и Зола наложили вето на эту идею. Горди потратил столько сил на этот свой шедевр, что, если они его уничтожат, он может снова слететь с катушек.

Когда принесли пиццу, Зола проскользнула в спальню и попыталась разбудить своего друга. Но, вернувшись одна, сообщила, что он слабо реагировал на ее попытки, а если реагировал, то грубо. Они ели пиццу, пили только воду и просто убивали время. Ключи от машины Горди лежали в кармане у Марка, там они и должны были оставаться. Друзья решили разделить ночь на смены, как накануне. Золе досталась первая смена на диване. Тодд отправился в ее квартиру. А Марк прошел четыре квартала до своей и первый раз за этот день принял душ.

После того как ребята ушли и в гостиной стало тихо и темно, Зола начала эсэмэс-переписку. В дополнение ко всем бедам и без того несчастливого дня отец позвонил ей и сообщил, что иммиграционным судьей его последнее ходатайство отклонено и выдан ордер на его депортацию, депортацию его жены и Бо, неженатого брата Золы. Проведя двадцать шесть лет в США, они вынуждены будут отбыть обратно в Сенегал вместе со множеством других беженцев. Двадцать шесть лет тяжелого физического труда за гроши. Двадцать шесть лет, в течение которых они перебивались с хлеба на воду, стараясь скопить сколько можно, и соблюдали все законы, даже скорость ни разу не превысили. Двадцать шесть лет, в течение которых они привыкли считать себя американцами и были благодарны этой стране за то, что она приютила их. И вот теперь их силой возвращают в страну, которой они уже не знают и гражданами которой быть не хотят.

Зола была сильной женщиной, гордившейся своей стойкостью, но под гнетом такого количества неприятностей, какое свалилось на нее сейчас, не выдержала и закрыла глаза.

Ночью, без восемнадцати минут два, ее телефон начал жужжать и вибрировать. Он лежал в кармане джинсов и в конце концов разбудил ее. Пропущенный звонок. От Горди. Потребовалось не больше двух секунд, чтобы она поняла, что́ случилось, вскочила на ноги и бросилась в его спальню. На всякий случай она проверила и ванную, уже прекрасно зная, что его там нет, и побежала будить Тодда. И вот вторую ночь подряд все повторялось снова: они мчались вниз по лестнице в нижний коридор, потом – на парковку за домом. «Мазды» Горди там не было. Тодд позвонил Марку и сказал, что они сейчас за ним заедут. Когда они ехали в машине Тодда, пикнул мобильник Золы.

– Это он! – взволнованно воскликнула девушка. – Пишет: «Зола, я больше не могу это выносить. Выхода нет. Прости».

– Черт! Звони ему!

– Он не ответит, – сказала она, вызывая номер Горди. Номер сразу переключился на голосовую почту: «Привет! Это Горди. Оставьте сообщение». – Голосовая почта, – сообщила она Тодду. – Я ему пишу: «Горди, где ты? Мы едем за тобой».