Читать книгу "Беседы с палачом. Казни, пытки и суровые наказания в Древнем Риме - Геннадий Тираспольский"

Прихотливая фантазия сочинителей, однако, бледнеет перед подлинными палаческими затеями, ср.: «…собрался совет и после долгих рассуждений о том, какой казни подвергнуть Ахея, решил: прежде всего отрубить несчастному конечности, потом отсечь голову, труп зашить в ослиную шкуру и пригвоздить к кресту».[259]

«Обычивание», «обышачивание» казнимого, несомненно, жестоко унижало его в общественном мнении, служа тем самым дополнительной психологической казнью.

Намерение поместить казнимого в мешок, символизирующий бычье чрево, быть может, связано также с тем, что в сознании римлян жило широко известное в античности представление о казни посредством медного быка, придуманной в VI в. до н. э. шашлычником-самоучкой тираном Фалларидом (Фаларидом, Фаларисом), о которой Полибий рассказывал: «…в него[260] тиран кидал людей, потом велел разложить под ним огонь и обрекал подданных своих на казнь, состоявшую в том, что в раскалённой меди человек поджаривался со всех сторон и, кругом обгорев, умирал; если от нестерпимой боли несчастный кричал, то из меди исходили звуки, напоминающие мычание быка».[261]

Приготовление шашлыка из человечины в быкообразном вместилище могло быть, в свою очередь, навеяно индусским обычаем сжигать тела правителей в гробах, сделанных в форме быка (см.[262]). К этому следует добавить, что, согласно поверью древних, свежая бычья кровь — смертельный яд.[263]

6. Закапывание живьём в землю (supplicium more majōrum) применялось к весталкам за нарушение обета целомудрия. Подробный рассказ о такой казни находим у Плутарха: «…потерявшую девство зарывают живьём в землю подле так называемых Коллинских ворот.[264] Там, в пределах города, есть холм, сильно вытянутый в длину… В склоне холма устраивают подземное помещение небольших размеров с входом сверху; в нём ставят ложе с постелью, горящий светильник и скудный запас необходимых для поддержания жизни продуктов — хлеб, воду в кувшине, молоко, масло: римляне как бы желают снять с себя обвинение в том, что уморили голодом причастницу величайших таинств. Осуждённую сажают на носилки, снаружи так тщательно закрытые и забранные ременными переплётами, что даже голос её невозможно услышать, и несут через форум. Все молча расступаются и следуют за носилками — не произнося ни звука, в глубочайшем унынии. Нет зрелища ужаснее, нет дня, который был бы для Рима мрачнее этого. Наконец носилки у цели. Служители распускают ремни, и глава жрецов, тайно сотворив какие-то молитвы и простёрши перед страшным деянием руки к богам, выводит закутанную с головой женщину и ставит её на лестницу, ведущую в подземный покой, а сам вместе с остальными жрецами обращается вспять. Когда осуждённая сойдёт вниз, лестницу поднимают и вход заваливают, засыпая яму землёю до тех пор, пока поверхность холма окончательно не выровняется».[265]

Бесчеловечность такой казни была настолько впечатляющей, что все известные случаи кары весталок усердно регистрировались (см., напр.,[266] [267]).

Некоторые приговорённые весталки бесстрашно протестовали против изуверской расправы. Впечатляющий рассказ об этом содержится в одном из писем Плиния Младшего (см.[268]).

Бесчеловечный обычай, однако, был поразительно живучим и оставался смертельно опасным не только для тех весталок, вина которых была бесспорно доказана, но и для тех, которые неосторожно давали даже малейший повод для подозрений. Ливий рассказывал: «…от обвинения в нарушении целомудрия защищалась неповинная в этом преступлении весталка Постумия, сильное подозрение против которой внушили изысканность нарядов и слишком независимый для девушки нрав. Оправданная после рассрочки в рассмотрении дела, она получили от великого понтифика[269] предписание воздерживаться от развлечений, выглядеть не миловидной, но благочестивой».[270]

Далеко не всем обвинённым весталкам удавалось избегнуть лютой кары. Так, император Каракалла, и глазом не моргнув, закопал живьём одну за другой нескольких девушек, объявив им, что они уже вовсе не девушки (см..[271] Император задал землекопам мозольную работёнку вовсе не из религиозных, а из чисто политических соображений: несчастные девицы происходили из ненавистных ему репрессированных семейств.[272]

Происхождение казни весталок неясно. Высказывалось мнение, что такая казнь восходит к древнему обряду инициации девушек по поводу их первой менструации, когда девушек символически погребали заживо.[273] Другие связывали казнь весталок с осквернением богини Земли, которая является двойником богини Весты, ср. следующее место у Овидия:

Так нечестивец казнят и в той же земле зарывают, Что осквернили: Земля с Вестой одно божество. .[274]

Себе в утешение и потомству в назидание поэт мог бы добавить, что зарывание живьём в землю — вовсе не изобретение его суровых сограждан. Такая казнь применялась, например, и их ближайшими соседями: «…греки поставили карфегенянам на выбор: либо чтобы они в том месте, где желают провести границу своей страны, позволили зарыть себя в землю живыми, либо чтобы сами греки на тех же условиях отправились до того места, которое выберут. Филены согласились и принесли себя и свою жизнь в жертву отечеству — они были заживо зарыты».[275] Закапывали своих недругов и дальние соседи римлян. Так, по сообщению Геродота, персидский царь Камбис II «велел без всякой причины схватить двенадцать знатнейших персов и с головой закопать живыми в землю».[276]