Читать книгу "Си Цзиньпин. Новая эпоха - Юрий Тавровский"

Такой плакат стал встречаться все чаще: «Китайские драконы воспаряют, китайцы осуществляют свою мечту»

Много путешествуя по Китаю в последние годы, я стал «коллекционировать» плакаты о «китайской мечте». За это время сменилось несколько серий высокохудожественных произведений пропаганды «с китайской спецификой». До сих пор в строю остается только та девочка в национальном халате, с которой начиналась вся серия плакатов. Правда, теперь она еще разгуливает по экранам уличных информационных щитов, расхваливает «китайскую мечту» на экранах в вагонах скоростной железной дороги и самолетах. Один из новых плакатов мне понравился больше всего. Два красавца-дракона играют с солнцем, а надпись гласит: «Китайские драконы воспаряют, китайцы осуществляют свою мечту».

Новое вино для старого кувшина

Великие религии и учения разделяют судьбу великих держав – переживают периоды бурного становления, расцвета и распространения, начинают клониться к упадку из-за неверия умнеющей паствы, греховности священнослужителей. Оживить веру можно разными путями, главный из которых – разбавить затвердевшие постулаты современным содержанием. Как говорят в Китае – «налить новое вино в старый кувшин».

Мао Цзэдун с соратниками в последние месяцы гражданской войны 1946–1949 гг. Национальный музей Китая. Пекин

На наших глазах происходит упадок христианства в Европе, но в России православие получает мощный заряд национализма и за счет этого усиливает свое значение для общества. Переживший в Средние века период расцвета и распространившийся на половину мира ислам в XVIII–XX вв. зачах и привел мусульманские страны к упадку и отсталости, но в XXI в. обновился за счет новых течений и вновь становится явлением мирового масштаба.

Китайцы испокон веков были веротерпимы, готовы поклоняться своим и пришлым богам. Они создали собственные философские школы конфуцианства, даосизма, легизма, моизма, но не возражали и против новых идей. По Великому шелковому пути к ним в начале первого тысячелетия пришел буддизм, позже – ислам, иудаизм, варианты христианской веры – манихейство и несторианство. Морским шелковым путем из Средиземноморья, Аравии, Индии, стран Южных морей в китайские торговые города побережья прибыли посланцы пророка Мухаммеда и католические епископы. Монахи Русской духовной миссии в XVIII в. обосновались в Пекине, а миссионеры католических орденов обращали местных жителей в южном Китае. Постепенно исконно китайские и пришлые учения перемешались, и возникла так называемая синкретическая, народная религия, где индийский Будда стоял в алтаре храмов рядом с китайскими Лао-цзы и Гуань-ди. Недавно в алтаре даосского храма в Ланьчжоу я увидел даже фигуру Мао Цзэдуна, перед которой, как и перед даосскими святыми, горели свечи и лежали подношения из фруктов…

Потянувшись в конце XIX в. к реформам, китайцы заинтересовались общественно-политическими учениями Запада. Они восприняли пришедшие преимущественно из России марксизм и ленинизм, но постепенно превратили их сначала в «учение Мао Цзэдуна», а при Дэн Сяопине – в «социализм с китайской спецификой». По существу, был повторен путь «окитаивания» пришлых религий, создано синкретическое «красное» народное учение.

Получив мощную идеологическую, финансовую и военную помощь от Советского Союза, Гунчаньдан, Компартия Китая во главе с Мао Цзэдуном, победила в гражданской войне партию Гоминьдан во главе с Чан Кайши. Пассионарное учение Мао Цзэдуна победило безыдейный и коррумпированный режим. Однако поэт и каллиграф Мао Цзэдун, став фактически единоличным правителем Китая, начал ставить «поэтические» эксперименты над китайским народом, воспринимая его как «чистый лист бумаги, на котором можно писать самые красивые иероглифы».

Надуманные им «большой скачок», «великая пролетарская культурная революция» не только стоили десятков миллионов человеческих жизней и очередного ослабления Поднебесной, но и привели к падению престижа коммунистической идеологии. Неизвестно, какова была бы ее судьба, если бы ветераны-коммунисты во главе с Дэн Сяопином после смерти Мао Цзэдуна не взяли власть в свои руки. Разработанная и начатая Дэн Сяопином, Чэнь Юнем, Е Цзяньином, Си Чжунсюнем и другими «старыми революционерами» программа «реформ и открытости» позволила Китаю отползти от края пропасти, а затем дать старт удивившему весь мир развитию сельского хозяйства, промышленности, науки. Компартия доказала, что она не утратила «мандат Неба» и имеет право править Поднебесной.

Партия как единственная общенациональная управленческая «скрепа», как коллективный «эффективный менеджер» и одновременно интеллектуальный штаб нации вернула себе доверие. Однако коммунистические идеи все равно остались в немалой степени скомпрометированными. Сопровождавшая экономический подъем коррупция тоже не способствовала возрождению классических «идей Маркса – Ленина – Мао Цзэдуна». Правда, в последние годы левацкие, бунтарские элементы «идей Мао Цзэдуна» стали набирать популярность среди «новых красных» – части молодежи и простого народа, особенно в депрессивных провинциях, – как протест против неравенства и несправедливости. В больших городах и процветающих приморских провинциях тоже накапливается недовольство. Растущий средний класс уже не удовлетворяется возможностями покупки все новых нарядов, гаджетов или автомобилей. Тем более что самые важные в жизни вещи – современное жилье, образование для детей или качественная медицинская помощь – остаются труднодоступными для многих людей среднего достатка, особенно молодежи. Причин для недовольства достаточно у самых разных слоев общества.

Похоже, что прорывную идею нашел Си Цзиньпин, предложивший инновационную концепцию «китайской мечты о великом возрождении китайской нации». В историческом выступлении в Национальном музее формула «китайской мечты», в которой была намечена захватывающая дух долгосрочная программа создания «богатого и могущественного, современного социалистического государства», уже состояла как бы из двух частей. Си Цзиньпин предложил практичным китайцам две понятные так называемые «столетние цели». К 100-летию образования компартии в 2021 г. обеспечить каждой семье средний достаток, окончательно покончить с нищетой. К 100-летию образования КНР в 2049 г. поставить Китай по основным параметрам в ряд великих держав мира. Но в той же формуле были и такие определения будущего китайского общества: «демократическое, цивилизованное, гармоничное».

Духовные ценности всегда были исключительно важны для китайцев. Миллионы доведенных до отчаяния крестьян вставали под знамена вожаков восстаний, когда на этих знаменах появлялись духоподъемные лозунги всеобщего равенства, небесной справедливости. Революционеры свергли маньчжурскую династию Цин во имя «трех народных принципов»: национализма, народовластия и народного благосостояния. Победу в гражданской войне коммунисты выиграли не в последнюю очередь благодаря тому, что выразили стремление миллионов китайцев к бескомпромиссному восстановлению справедливости и попранного национального достоинства. Студенты и интеллигенция на протяжении многих десятилетий выходили на площадь Тяньаньмэнь с требованиями демократии, свободы, национального возрождения. Симбиозом этих вековых мечтаний и требований как раз и стала «китайская мечта о великом возрождении китайской нации».