Читать книгу "Десант князя Рюрика - Илья Куликов"

Дальше каждый родовой вождь рассказывал историю своего рода, прибавляя при этом, что именно его род и предложил позвать славного потомка Крива.

Вадим не обманывал себя и понимал, что под словом «властвовать» ладожане понимают лишь его руководство в войне с варягами и, может быть, последующую совместную оборону от них.

– Вожди, мы, дети Крива, услышали вашу просьбу. Поскольку ваши роды нечужие нам и говорим мы на одном языке, том, что подарили нам наши прародители, которые когда-то давно были одним родом, то мы придём к вам на помощь и прогоним варягов! Пусть эта беда соединит нас в один союз! И чтобы он стал кровным, каждый из ваших родов после победы над варягами возьмёт в жены по пять дочерей нашего рода, а в обмен отдаст пять дочерей своего рода, и таким образом мы все станем одним племенем, и в наших детях будет течь одна кровь. Дети наши будут воспевать наши подвиги и не будут биться между собой, так как все они будут одной крови!

Родовые вожди ладожан спорить с Вадимом не стали и согласились перед лицом Перуна и других богов поклясться, что будут лить кровь и не замирятся с варягами, пока последний из проклятых иноплеменников не уплывёт или не погибнет. Клялись также, что после победы будет заключён великий кровный союз, в котором все племена породнятся между собой. Каждый род клялся перед Перуном и перед своими пращурами.

Вадим, собрав подвластных ему родовых вождей кривичей из Бора, рассказал им о принятом решении. Хоть те, как и полагалось, немного поспорили, но согласились собрать единую рать и двинуться на варягов.

В месяц червень рать родов кривичей из Бора двинулась к Ладоге. Родовые вожди вели своих мужей, одетых в меховые куртки и вооружённых топорами и копьями. Правда, кривичи больше уделяли внимания луку, и поэтому те мужи, что не достигли ещё полной своей силы, были вооружены ими. Лишь род Вадима был одет в кольчуги и на головах имел шеломы.

Соединившись с многочисленными родами ладожан, Вадим подступил к Ладоге. Когда его рать вышла из леса, то они увидели настоящую крепость. Разведчики Вадима уже говорили ему, что варяги строят укрепления.

– Воины, – закричал Вадим славянам, – варяги по душе своей некрепки – вот возвели укрепления, чтобы не смалодушничать! Истинным воинам не нужны стены и искусственные реки, чтобы защитить свои дома. Лезьте на стены, помогая друг другу! Срубим бревно и проломаем им ворота! Пусть боги ведут нас сегодня!

Сказав это, Вадим побежал вперёд, увлекая за собой своих людей и остальные роды. Воинство Вадима заревело, и казалось, что только от одного крика стены крепости рассыплются, обнажив своих защитников.

Рюрик с другими варягами знал о приближении рати Вадима и ждал её. Когда те побежали на крепость, он лишь усмехнулся.

Когда славяне оказались на расстоянии полёта стрелы, варяг махнул рукой. Со стен Ладоги взвилось множество стрел, поражая кривичей, многие из которых даже не подняли над головами щиты. Оказавшись перед рвом, заполненным мутной водой, люди смело бросились в него, и тут же первые из них были пронзены копьями, которые были закреплены на дне. Славяне никогда не сталкивались с подобным, но сразу стали пытаться прорубить копья, которые преграждали им путь. Сил и людей не жалели, желая поскорей столкнуться с варягами и вволю выплеснуть свой гнев. В это же время стрелы собирали свою жертву.

Рюрик надел шлем, спустился со стены и подошёл к воинам, которые стояли у ворот в кольчугах и шеломах.

– Óдин! – дружно прокричали варяги и выбежали из раскрывшихся ворот. Славяне, увидев своих врагов, тут же бросились на них, а те, построив свою стену щитов, стали выбивать лучших и храбрейших из них.

Вадим понимал, что всё происходит не так, как он планировал. Многие из его воинов пали, а роды подвластных ему вождей напали на стену щитов и пытались проломить её, так как имели пятикратное превосходство.

Тут из крепости послышался протяжный звук рога, и прямо из озера появились ещё варяги.

– Óдин! – послышалось оттуда, и выстроившиеся в стену щитов варяги быстрым шагом, но не нарушая строй, двинулись к славянам, грозя ударить сбоку.

Вадим с горстью людей поспешил туда и постарался сдержать варягов, но тут увидел, как с другой стороны из леса на его рать наступает ещё одна стена щитов. Только это были не варяги. Это шли славяне, и их возглас «Перун!» заставил его рать обратиться в бегство.

Казалось, в лесу, откуда пришли кривичи и их союзники, будет спасение и станет возможным, собравшись с силами, вернуться на поле битвы, но там на каждом шагу оказались ловушки. Многовековые деревья обрушивались и придавливали ратников. Повсюду были ямы, на дне которых оказались колья. Когда кривичи двигались к Ладоге, то они шли словно по специально сделанной для них дороге, поэтому не могли в них угодить. А вот когда, зажатые со всех сторон, они бежали, то пути не выбирали. Смерть поджидала повсюду, и немногие смогли спастись в тот день.

Понимая, что это страшное поражение будет иметь ужасные для него последствия, Вадим решил принять смерть в бою. С теми немногими, кто думал так же, он обрушился на славянскую стену щитов.

Вадим бился славно, не чувствуя ран. Желая найти в битве свой конец, он выбивал всё новых и новых противников. Взятый в кольцо, он бился словно медведь, но смерть не забирала его. Все, кто остался вместе с ним, давно пали, а он всё жил.

Наконец десяток славян, которые противостояли ему, бросился бежать, считая, что сам Перун избрал его и сражается с ними.

Вадим ушёл с поля боя раненным, но не убежал. Никто не дерзнул пустить стрелу в человека, которого выбрал сам Перун. Идя по дороге, по которой несколько часов назад он шёл вместе со своим родом и в мыслях о великом народе, Вадим думал лишь о том, как он отомстит и будет биться до смерти и с варягами, и с теми славянами, которые, презрев свои роды и племена, пошли под руку ворогов.

В Ладоге праздновали победу и рассказывали о своих подвигах. Синеус и Трувор похвалялись, как их драконы умело подошли к берегу и как они вынырнули словно из ниоткуда.

– Мы тоже славно бились, – проговорил Аскольд, – наша стена щитов выдержала могучий удар славян, а после собрала свою жертву. Я стоял рядом с Рюриком, и он может подтвердить, что от моего топора пало восемь славян!

Рюрик кивнул головой. Эта победа была славным делом, о котором можно слагать песни, но почему-то князь Рюрик был невесел.

– Чего кручинишься, князь? – спросил у варяга боярин Гостомысл.

– Те, кто выжил, станут умнее, а мы, упившись славой, можем перестать дорожить своей безопасностью, – проговорил князь.

– Брат, – сказал Трувор, – зачем ты гонишь себе в голову дурные мысли? Лучше возрадуйся, так как славу мы снискали в этом бою не меньшую, чем Рагнар Кожаные Штаны и его дети в Британии! Я был с ним там и помню те его победы. Они были куда менее важные, чем наши!

– Трувор, бери с собой людей и ещё возьми сотню славян. Иди к Бору и возьми его. Теперь ты будешь князем из Бора. Князем Изборским.