Читать книгу "Великий путь из варяг в греки - Юрий Звягин"

Так же сушей пришли в 1201 году в Новгород мириться варяги, с которыми вышло размирье в 1188 году. И среди путей, которые новгородцы указывают ганзейским купцам в договорах 1269 и 1301 годов, лишь один — водный (невский), остальные — сухопутные.

Приведу, чтобы не быть голословным, тексты новгородских грамот, касающихся путей на запад в XIII веке.

«Я, князь Ярослав Ярославич, сгадав с посадником Павшей, с тысяцким господином Ратибором, и со старостами, и со всем Новгородом, и с немецким послом Генриком Вулленпунде из Любека, с Лудольфом Добриссике и Яковом Куринге, готами, подтвердил мир и написал нашу правду согласно вашим грамотам, для вас, немецких сынов, и готов, и всего латинского языка, старый мир о пути по Неве за Котлингом от Готского берега и обратно, от Новгорода до Котлинга… А не возьмут они новгородского посла, и учинится что между Новгородом и Котлингом, князю и новгородцам до того дела нет… А приедет гость на Неву и понадобится ему дерево или мачтовый лес, рубить их ему по обоим берегам реки, где захочет. А поймают вора между Котлингом и Ладогой, везти его в Ладогу и там его судить по его преступлению; а поймают вора между Ладогой и Новгородом, судить его в Новгороде по его преступлению. А приедут немцы и готы по Волхову к порогу, то требовать им пороговых лоцманов без задержки, и сажать в свои корабли добрых людей и платить им, как исстари было, но не больше. А приедет гость вверх в Гостинополье, он даёт столько, сколько исстари давал, но не больше. А лоцману, нанятому на проезд вниз по Неве и обратно вверх, получать на прокорм 5 марок кун или один окорок; а был он нанят от Новгорода до Ладоги и обратно вверх, то 3 марки кун или пол-окорока на прокорм. А разобьётся ладья, которая поехала за товаром или которая нагружена товаром, то за ту ладью платить не надо, а за наём ладьи платить надо… Кто приехал по Неве, тому и обратно ехать по Неве, а приехал сухим путём, то и обратно ему ехать сухим путём без пакости».

Это договор 1269 года, самый подробный из всех документов, в которых говорится о пути из Новгорода на Запад. В 1301 году соглашение было совсем коротким, подтверждавшим прежние договорённости. Разница лишь в том, что пишется о трёх сухопутных маршрутах при одном водном. Пути эти — Вотский, Лужский и Псковский, исходными пунктами которых со стороны Запада являлись, соответственно, Ревель, Нарва и южнобалтийские города. Из них самым главным и самым важным был Псковский, связывающий Русь с Южной Балтикой и сохранивший своё значение во времена Ганзейского союза. По нему издревле через Литву в Новгород и Псков шли купцы из Любека, Ростока, Штральзунда, Гринсвальда, Штеттина и других городов балтийского Поморья.

О путях «горою и водою», связывающих Новгород с его западными партнёрами, говорится в договорах, заключённых в 1323, 1338, 1371, 1372, 1392, 1420, 1421, 1474, 1481, 1493, 1509 и в 1514 годах. В пяти последних указывается, что теперь ведут эти пути только в прибалтийские города «на Юрьев… и на Ригу, и к Колывани, и на Ругодиво».

По сути, из договора 1269 года следует, что в это время (и несколько раньше, хотя и не ясно, насколько раньше) действовал путь из Финского залива по Неве. Причём для его прохождения нужно было, очевидно, брать лоцманов: одного — от Новгорода до Ладоги, второго — от Ладоги до острова Котлин (нынешнего Кронштадта). При этом лоцману, работающему на невском отрезке пути, нужно платить почти вдвое больше, чем на ладожском. Поскольку это, в общем-то, не согласуется с расстояниями, остаётся только предположить, что прохождение Невы представляется более сложным.

Но это, повторю, документы гораздо более поздних времён. Да и относятся они только к пути из Балтики до Ильменя. О существовании маршрута с Ильменя на Днепр тут тоже речи нет.

Зато можно привести ещё ряд свидетельств, заставляющих думать, что по крайней мере в XI—XII веках путём по Ловати не пользовались. К примеру, полоцкий князь Брячислав из новгородского похода 1021 года возвращается по Шелоне и Судоме (каким путём он идёт на Новгород, не ясно), судя по тому, где его застиг Ярослав. А в 1167 году, когда Мстислав Полоцкий и Роман Смоленский осаждают Великие Луки, та часть жителей, которая не захотела «забиваться» в осаду, бежит «не вниз по Ловати, под защиту Новгорода, а в Псков»[60]. Интересное поведение для людей, которые уже века три должны были бы быть связаны с Новгородом постоянно функционирующим торговым путём.

Насонов считает, что дело тут в совместной для великолукцев и псковичей защите новгородско-полоцкой границы, которая-де сближала их больше, чем торговые связи с Новгородом. Но ему, как стороннику существования пути из варяг в греки, ничего иного и не оставалось. Мы же заметим: скорее, речь может идти о том, что даже среднее течение Ловати, не говоря уже о верховьях, осваивали не с севера или юга, а с запада.

Кстати, между Великой (впадающей в Чудское озеро, а там через Нарову — в Балтику) и Ушой (притоком Дриссы, впадающей в Западную Двину) волок — километра два. Причём ведёт он из солидного озера Верято в столь же приличное Ашо. И у заливчика на Верято название-то очень говорящее — озеро Волоченец (см. карту 4).

Карта 4. Район озера Верято

Что-то напрашивается вопрос: не является ли это ещё одним более удобным путём из Балтики на Днепр?

Ещё о Ловати. В 1233 году, идя в поход на Литву, князь Ярослав Всеволодович «съ новгородьци, въседавъше въ насады, а инии на конихъ, поидоша по нихъ по Ловоти; и яко быша у Моравиина, и въспятишася лодьиници оттоле въ городъ, и князь я отпусти: недостало бо у нихъ бяше хлеба; а самъ поиде съ коньникы по нихъ»[61]. Моравьин — это, по утверждению Бернштейна-Когана, «Муравеина, к северу от Холма». Не знаю, не нашёл на карте, но не верить ему у меня основания нет. Если это так, то интересно, что отпустили суда из района Холма, то есть значительно выше Великих Лук. Основанием для этого, правда, летописец выдвигает отсутствие хлеба (еды) для лодейного флота, а не непроходимость реки. Но как минимум это значит, что в тех краях пищей было разжиться негде.

И ещё один интересный документ я обнаружил в том же сборнике «Вопросов географии», что и статья Бернштейна-Когана. В ней описан некий указатель путей из Новгорода во все стороны[62]. Это выписка из новгородских изгонных (то есть ямщицких) книг. Датированы они вполне обоснованно 1601—1609 гг. В документе указаны дороги, идущие из Новгорода и по бывшим его землям с указанием, где какие ямщицкие станции есть на них и сколько между ними вёрст.