Читать книгу "Волны над нами. Английские мини-субмарины и человекоуправляемые торпеды. 1939-1945 - Джеймс Бенсон"

25 октября Ларсен, Фелл и Брюстер почувствовали, что они уже могут сесть, выпить пива и сказать, что все готово. Приказ к отплытию должен был быть получен в 9.00 на следующее утро. Но приятного сидения за пивом не получилось. Кто знает, каким способом, но прибыло сообщение, что Тронхейм занят немцами. Необходимо было внести изменения в грузовую декларацию, чтобы вся история выглядела более правдоподобной. Для Ларсена это означало, что он должен был сидеть до четырех часов утра, переписывая всю документацию, поскольку она должна была быть написана именно его почерком. Остальные стали помогать ему. Они проверили, будут ли осуществимы новые сроки выхода и подхода с точки зрения приливно-отливных условий. Они проверили все запасы и снаряжение, погруженные на рыболовное судно. Они пичкали Ларсена имеющейся у них информацией о различных участках норвежского побережья, помогая ему проверять и перепроверять вновь вводимые данные. Они всей компанией оберегали и поддерживали его. В конце концов все заснули: на сон оставалось менее четырех часов.

Наконец время настало. В 9.00 26 октября 1942 г. прозвучала долгожданная команда: «Отдать носовые! Отдать кормовые!» Короткий смущенный поклон от Тайни Фелла, который провожал их на пирсе, и его последние слова, направляющие их в путь:

– Желаю удачи!

Как только «Артур» отошел от Люнни-Во, стало очевидно, что погода разыгралась не на шутку. В самом деле, метеорологические условия вскоре стали причиной опасений Брюстера за целостность чариотов, верхние палубы которых захлестывались водой. Они с Ларсеном покрепче пришвартовали их под потоками холодной воды, стало надежнее. Но волнение на море могло еще усилиться до того, как их освободят от креплений. Таким вот образом начался не совсем удачный, но зато и не бедный событиями переход через Норвежское море.

Во время перехода ветер все более усиливался в направлении северо-востока и увеличивалось волнение. Чариоты, укрытые слоями брезента и сетей, скрывавших их, регулярно осматривались. Зарядные отсеки были хорошо укрыты в трюме под слоями торфа. Погода была далеко не та, которую им обещали, и, даже когда поставили паруса для увеличения остойчивости и скорости, присутствие постоянного северного течения делало море все более неприятным. А когда скорость несколько снизилась из-за непогоды, еще более усилилась качка. Для подводников такой способ передвижения был необычным, и первым (хотя и не единственным), кто стал его жертвой, был Билл Тебб.

К вечеру первого дня погода улучшилась, хотя все еще оставалась ненастной. Вахту на руле поделили между собой Ларсен, Брюстер и один из норвежцев, хотя у Брюстера и были приступы морской болезни. Утром 27-го прогноз вроде бы начал оправдываться и погода улучшилась, но для небольшого судна была еще далеко не комфортной.

Внезапно, хотя это и нельзя было назвать неожиданным, в среду, 28-го, около полудня показался берег, который Ларсен узнал по высокой горе, расположенной позади небольшого городка Буд, южнее Кристиансунна. Спустя несколько минут после получения этого пеленга случилась первая из тех неприятностей, которые должны были испытать десять человек экипажа «Артура». Брюстер, после своего окончательного возвращения в Англию, написал по этому поводу:

«Мы находились примерно в двадцати милях от побережья, когда наш двигатель сломался. Мы лежали совершенно беспомощные непосредственно в виду берега. Это случилось среди бела дня, и довольно странно, что к нам никто не подошел. Так продолжалось около трех часов, пока ранние северные сумерки не прикрыли нас. Норвежцы, естественно, волновались, увидев родные берега, но и я, и остальные члены нашей команды были тоже взволнованы, что неудивительно».

Это происшествие означало, что Ларсен не смог получить пересекающийся пеленг для выяснения точного местонахождения судна, хотя вскоре это обстоятельство было исправлено, потому что обнаружилось небывалое обилие опознавательных береговых огней, которые появлялись по мере приближения «Артура» к земле. Курс был проложен к северу, вдоль побережья, через пролив Грипхолен у острова Смела. Когда кораблик приблизился к небольшому порту Эдёй на южном берегу острова, он получил груз на переход от Эдёй до Тронхейма, став грузовым судном и, соответственно, перестал быть рыболовным. Поэтому большинство сетей было убрано под палубу.

Ночь 28-го успокоила море до состояния мельничного пруда, и Ларсен во время своей длинной ночной вахты нашел условия почти идеальными. Луны не было, и «Артур» направлялся легким движением штурвала, и его форштевень дробил мелкие волны, от которых исходило странное жутковатое свечение.

Светать начало около восьми часов, и Каузер (англичанин, родившийся и выросший в Бразилии) был поражен не только белыми вершинами гор, насколько может быть поражен человек, впервые увидевший снег, но и видом другого рыболовного судна, шедшего в полукабельтове на траверзе «Артура». Однако незнакомец никак не реагировал, и вскоре якорь «Артура» потревожил родные для него воды в назначенном для стоянки месте в проливе между островами Хёг, недалеко от Эдёя, у входа в устье большого Тронхеймс-фьорда. Только был накрыт на стол завтрак, приготовлена на скорую руку яичница с беконом, как один из норвежцев поднял тревогу. Немецкий самолет, казалось бы, бесцельно летал взад и вперед на расстоянии примерно мили от устья фьорда. С расстояния, превышающего два-три ярда, «Артур» должен был выглядеть вполне невинно, при условии что наблюдатель не углядит машин, и казаться совершенно естественным. Поэтому на палубе люди занимались мелкими случайными работами, а один парень даже ухитрился облегчиться за борт, чтобы создать естественный колорит. Но весь этот эпизод чуть не обернулся бедой. Как раз направляясь домой, самолет спикировал над судном достаточно низко, чтобы рассмотреть его хорошенько. Он летел настолько низко, что можно было рассмотреть пулеметы на его крыльях. Один из норвежцев случайно взмахнул рукой, и потом, когда самолет подошел совсем близко, сбил с ног одного из подводников, устремившись прямо к пулемету «Артура», находившемуся в укрытии. «Какого черта, дурак проклятый!» – взревел Ларсен по-английски, от волнения потеряв свое обычное самообладание. Но так или иначе, то ли звук его голоса, то ли зверское выражение лица возымели быстрое действие, виновник застыл в люке, и его лицо на протяжении нескольких секунд являло картину стыдливой застенчивости. И эта «порция», выданная Ларсеном, была настолько впечатляющей, что Брюстер почувствовал, что нет необходимости добавлять что-то еще и от себя.

Глава 7

ПРОДВИЖЕНИЕ «АРТУРА»

«Мы убедились, насколько трудно представить себе, что этим прекрасным, холодным осенним утром мы находимся в оккупированной немцами Норвегии, – писал Брюстер в своем отчете об операции. Наше первое беспокойство после действий самолета прошло, и пришла пора спустить чариоты за борт и зафиксировать их в буксируемом положении. Спустить их на воду оказалось довольно легко, но на поверхности наблюдалось небольшое волнение, и вскоре стало очевидно, что оно может причинить значительные трудности. Предполагалось, что работа продлится не более часа, но на самом деле потребовалось черт знает сколько добавочного времени. Когда мы поняли, что судно тащит свой якорь, обе машины были в воде, а я – на поверхности, в маленькой гребной шлюпке. После долгих проклятий и возни мы в конце концов поставили его просто прикрепленным к берегу. Каменистый грунт обладал столь малой удерживающей способностью, что якорь пришлось вытянуть на берег и закрепить в расщелине скалы вместе с кормовым фалинем, также доставленным на берег. К наступлению сумерек мы еще не успели подготовить машины и, поскольку дуло не сильно, решили оставить попытки до следующего утра».