Читать книгу "Карфаген. "Белая" империя "черной" Африки - Александр Волков"

Прежние стратеги были отстранены от своих должностей; их место заняли другие, в том числе демагог Дионисий, происходивший из незнатной, но зажиточной сиракузской семьи. Он легко умел подчинять своему влиянию других людей; этот рослый воин и прекрасный оратор был настоящим "харизматическим лидером", сказали бы мы сегодня.

Явившись в Сиракузы после поездки в пограничный город Гелу, Дионисий пришел на площадь, по которой шли люди, возвращавшиеся из театра. Спрошенный о новых кознях карфагенян, он сказал, что "злейшие враги — не вне города, а внутри". Так, он начал обвинять в измене новых правителей Сиракуз. Словно герой, он стоял у стен театра и ему рукоплескала толпа. Наконец, он объявил, что слагает с себя обязанности стратега, потому что "в то время как другие продают отечество" он рискует "прослыть участником этого предательства" (Диодор).

На следующий день уже весь народ требовал, чтобы власть была отдана Дионисию. Немецкий историк К. Ф. Штроекер писал: "Можно не сомневаться в том, что Дионисий первоначально должен был занимать свою должность лишь с определенным поручением — для отражения карфагенян; ему отводилось на это ограниченное время — самое большее год". Так летом 405 года до нашей эры Дионисий захватил власть в Сиракузах.

В войнах с Карфагеном он не выказал ни малейшей капли таланта, зато с редкостным хитроумием правил доставшимся ему городом. Словно опытный шахматист, он предвидел любые ходы противника — вот только противником этим был не Карфаген, а сиракузский народ. Все меры казались хороши, чтобы лишить подданных свободы. Даже военные поражения (сколько их будет за сорок лет?) не вызвали народного возмущения. Все покорно любили своего вождя — блестящего политтехнолога Античности.

Первым делом Дионисий обзавелся отрядом личной охраны, который быстро разросся до тысячи человек. Одарив их роскошным оружием и осыпав щедрыми обещаниями, он привязал их к себе. Уже никто не мог перечить ему. "Опираясь на поддержку своих влиятельных друзей, — писал Э. Д. Фролов, — на готовых к услугам сателлитов, на сочувствие городской черни и, конечно, на силу своих телохранителей и наемников, Дионисий действительно был теперь господином в государстве".

Тем временем карфагеняне медленно, но верно приближались к Сиракузам. В 415–413 годах до нашей эры этот город выдержал осаду афинян, но теперь ему противостоял более опасный враг. Карфагенян не остановили 30 тысяч пехотинцев, которых Дионисий привел под стены Гелы. Битва сложилась неудачно, и греки оставили врагу еще один город. Гордясь победой, карфагеняне отправили в Тир огромную бронзовую статую Аполлона, захваченную в Геле. Дионисий чудом удержал власть: возмущенная толпа разграбила его дом и довела жену до самоубийства. Теперь карфагенские войска подошли к стенам Сиракуз. Казалось, взятие города — вопрос недель. Однако начавшаяся эпидемия помешала осаде. Жертвой странной болезни стал и Ганнибал.

В конце 405 года до нашей эры Дионисий запросил у карфагенян мира. Сиракузы лишились всех завоеваний. Победители оставили им лишь окрестности их родного города.

Унизительный "мир, завершивший первую войну с карфагенянами, перечеркнул все державные завоевания, достигнутые Сиракузами, — писал Э. Д. Фролов. — Греческие города северо-восточной части Сицилии Леонтина и Мессана, а также, очевидно, Катана и Наксос, равно как и все общины сикулов, стали свободными и независимыми". С этого времени на Сицилии возникает карфагенская провинция; она охватывает западные и южные области острова. Под ее контролем находятся все здешние греческие города: Селинунт, Гимера, Акрагант, Гела и Камарина.

Пока длится мир, можно готовиться к войне. Дионисий, правитель энергичный и жестокий, не теряет времени даром. Вокруг Сиракуз вырастает новое кольцо укреплений; городскую стену возводят свыше 60 тысяч рабочих. Дома превращаются в мастерские, где каждый изготавливает оружие. Дионисий создает большой флот — свыше трехсот кораблей, включая тетреры и пентеры, которых прежде не строили греки. Увеличивает армию, в том числе пополняя ее рабами, отпущенными на свободу Оснащает ее новейшими метательными машинами — катапультами и баллистами. Теперь под началом Дионисия была армия в 80 тысяч пехотинцев и 3 тысячи всадников.

Настает день возмездия. По всей Сицилии греки убивают захватчиков. Осажден и разрушен город Мотия — отсюда двинулась в поход карфагенская армия. Беженцы из Мотни основали новый город — Лилибей (современная Марсала).

После первых удач Дионисия карфагенский полководец Гимилькон во главе мощной армии высадился в его тылу, неподалеку от финикийского города Панорма (ныне Палермо). Победа была близка, даже неожиданное извержение Этны не могло остановить Гимилькона. Вот уже он осадил Сиракузы, но вновь в лагере карфагенян вспыхнула эпидемия болотной лихорадки или тифа. По мнению Диодора, болезнь была вызвана болотными испарениями или миазмами, что выделяли непогребенные трупы. У солдат распухало горло; начинался жар; они мучились от невыносимых болей в спине; в бреду они бродили по лагерю, нападая на каждого встречного. Тогда Гимилькон вместе с офицерами-карфагенянами бежал с Сицилии, втайне выплатив Дионисию 300 талантов и оставляя солдат-наемников на расправу противнику. Власти Карфагена не простят Гимилькону постыдного бегства. Ему придется покончить с собой, а потомки Магона будут окончательно отстранены от власти.

Вторая Сицилийская война продолжалась до 392 года до нашей эры. Дионисий значительно отодвинул на запад границы своей державы, но полностью изгнать карфагенян не мог. Несколько крепостей на Сицилии они сохранили. Эта победа знаменовала рождение нового крупного государства, объединившего все греческие общины Сицилии.

Со временем власть Сиракуз распространилась на Апеннинский полуостров. Дионисий одержал немало побед в Италии, подчинив себе южную часть страны вплоть до Кротона. Его корабли хозяйничали в Тирренском море, устрашая этрусков. Он регулярно вмешивался в дела Балканской Греции, помогая своей союзнице — Спарте.

Созданная им держава была в то время, по мнению античных историков, сильнейшей в Европе. По оценке К. Ф. Штроекера, площадь Сицилийской державы Дионисия в период ее расцвета составляла 23–25 тысяч квадратных километров, а численность населения доходила до миллиона человек. Внушительные масштабы по греческим меркам! Лишь дворцовые распри, начавшиеся после смерти Дионисия Старшего, погубили эту державу, созданную талантом тирана.

До Дионисия Старшего, писал Адольф Хольм, "на Сицилии было три враждебные группы: греки, сикулы и карфагеняне. Дионисий понял, что в качестве чужеземцев должны рассматриваться только карфагеняне и что лишь тот властитель будет в полном смысле властителем сицилийским, кто сумеет объединить греков и сикулов… Дионисий является основателем эллинистического, то есть эллино-варварского государства на Западе".

Фактически Александр Македонский лишь продолжил дело, начатое сицилийским авантюристом Дионисием, "первым греческим монархом большого стиля", как охарактеризовал его немецкий историк Бенедикт Низе. Он был самым одаренным и непредсказуемым демагогом античной Европы.

Вот только был ли он великим историческим деятелем? Попробуйте представить себе греческую историю без Дионисия, и вы убедитесь, что вряд ли что-нибудь изменилось бы. Современные историки нередко называют его "спасителем греков" от пунической угрозы. Но заслуживает ли он такой оценки потомков? Скорее, он — порождение пунической угрозы, в нем воплотились страхи и надежды многих тысяч греков Сицилии.