Читать книгу "Стигмалион - Кристина Старк"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если бы я знала, что подобное возможно, что животное способно так глубоко переживать болезнь своего хозяина, я бы никогда, никогда, никогда не прикоснулась к Джесси.
– Я виновата в ее смерти…
– Нельзя сказать наверняка, но об одном ты должна помнить: твои поступки влияют не только на твою жизнь, но и на жизнь твоих близких. Ты рушишь свой потолок, а балки падают и на их головы тоже. Бросаешь вазы на пол, а осколки ранят тех, кто рядом… Долорес, прежде чем сделать что-либо… настолько рискованное… представь убитого горем Сейджа, рыдающего отца, впавшую в шок маму, меня, пьющую сердечные капли. Договорились?
– Звучит так, будто я вовсе не принадлежу себе…
– Не принадлежишь.
– А когда я начну принадлежать?
– Когда чужая боль начнет волновать тебя больше, чем собственная.
* * *
Смерть Хэйзел оставила на мне неизгладимый отпечаток. На следующий день я просто не смогла заставить себя подняться с постели. Словно вырубило какой-то внутренний генератор, я отключилась от мироздания – и энергия покинула меня. Не хотелось двигаться, есть, говорить. Я просто лежала в кровати, изредка впадая в похожее на сон состояние. Но этот сон длился недолго и совсем не приносил облегчения.
Меня вывели из этого состояния медикаментозно, когда заметили, что я начала стремительно терять вес. Родители и врачи начали буквально вливать в меня какие-то лекарства, которые заставили умерший «генератор» снова работать. Впервые за долгое время мне стало интересно, что происходит за окном и что будет на ужин.
Я понемногу пришла в себя, но поняла, что еще раз подобный удар не переживу. Моя психика не слишком приспособлена для одиночных сражений. И мне нельзя оставаться одной, если какая-то беда вдруг схватит за шкирку и швырнет лицом об землю. Я просто не выживу, не переживу еще одну потерю.
* * *
Пластика губ все-таки потребовалась: меня уже записали на прием к пластическому хирургу. Также пришлось удалять лазером шрамы на лице – а вот это было все равно что с роем пчел целоваться. Еще пару недель в бинтах, с обожженными кусками кожи. Теперь я знала, что чувствуют жертвы косметической хирургии: твоего лица у тебя не будет. Будет другое, и тебе с ним жить.
– Каково это, мистер Лайонс, возвращать женщинам утраченную красоту? – спросила у своего пластического хирурга. Он совсем молодой, тридцати нет. На губах у него играла улыбка, и в глазах тоже. Наверное, смешно было видеть шестнадцатилетнюю, задающую подобные вопросы.
– Пожалуй, мне это нравится, Долорес, – ответил он, щуря карие глаза.
– Чувствуете себя богом?
– Разве что самую капельку, – хмыкнул он, поворачивая мое лицо из стороны в сторону.
– Кстати, не старайтесь особо. Мне все равно, как я буду выглядеть. Мне некого будет кадрить красивым личиком.
– Господи, что я вижу?! Девушку, которой все равно, что будет с ее лицом! – шутливо воскликнул он.
– Я серьезно. У меня редкая форма врожденной аллергии на молекулы жира, пота и прочих биологических жидкостей других людей. Все это, – я указала на свое лицо, – результат обычных поцелуев. Парень просто поцеловал меня…
– Я заглядывал в твою историю болезни… Очень жаль, Долорес, очень жаль. Но знаешь что? От меня ты все-таки уйдешь красавицей. Станешь лучше, чем была.
– Зря стараться будете.
– А вдруг не зря? Прогресс не стоит на месте. Сегодня мы умеем лечить болезни, от которых вчера умирали. А вдруг завтра найдется лекарство и от твоей аллергии?
– Большинство лекарств изобретают только затем, чтобы потом их продавать. Чем более редка и уникальна болезнь, тем меньше вероятность, что какой-то чудак захочет изобрести от нее лекарство, выкинув миллионы долларов на исследования и изобретение препарата… Люди с редкими синдромами и болезнями никогда не дождутся лекарства. Любой препарат – это бизнес-проект в первую очередь и должен хотя бы окупить затраты на его создание. Но в случае с редкими болезнями – это все равно что устраивать пышный банкет с лобстерами и шампанским, на который сможет прийти лишь пара бродяг.
Мистер Лайонс отложил карандаш, которым делал пометки в истории моей болезни, и терпеливо сказал:
– Ты очень умная, Долорес. В том, что ты говоришь, конечно, есть своя правда, но лично я верю в то, что не все в мире решают потенциальные прибыли. Есть благотворительные организации, которые могут спонсировать исследования твоей болезни, есть ученые-энтузиасты, есть чудеса, в конце концов…
– Я не верю в чудеса.
– Но они случаются! Вчера я выиграл пятьсот евро в лотерею! – хихикнул доктор Лайонс. И уже серьезно добавил: – Слушай, а ты не хотела бы начать вести свой блог, Долорес? В Инстаграме, например, или в Фейсбуке. Рассказать всему миру о своей болезни, о том, как живешь, с какими трудностями сталкиваешься. Ты очень умная, забавная, дерзкая. Ты смогла бы не только привлечь внимание общественности к людям с редкими генетическими нарушениями, но и, возможно, найти себе подобных.
Мой внутренний зверек насторожился, поднял нос и зашевелил усами.
– Ты поняла меня, да? Я постараюсь, чтобы отсюда ты ушла такой же красивой, какой была до… того самого парня. А ты постарайся не отчаиваться. Кстати, по поводу ожога на груди: моя ассистентка назначит тебе новый прием на…
– Оставьте. Я не хочу его убирать…
– Уверена?
– На все сто.
Обычно люди избавляются от шрамов, потому что со шрамами связаны плохие воспоминания. Но что, если шрам – напоминание о чем-то прекрасном?
* * *
В тот же вечер я завела себе аккаунт в Инстаграме и выложила туда свою первую фотографию и первое сообщение:
«Здравствуй, мир. Меня зовут Долорес, и у меня редкое аутоиммунное нарушение, которое заставляет клетки моего иммунитета работать не так, как они в норме должны работать.
Обычно иммунная система защищает нас от опасных и чужеродных элементов. Да-да, приходит иммунная «полиция» и стреляет разрывными пулями по «преступникам».
Но иногда иммунитет принимает за врагов вполне безобидные вещества, да еще и реагирует на них так бурно, что превышает все пределы «допустимой самообороны». «Полиция» достает не пистолет, а гранатомет и начинает стрелять из него во все стороны. Организм повреждает собственные ткани, вызывает отеки, сыпь и проблемы с дыханием. Он так сильно стремится уничтожить аллерген, что готов вместе с ним уничтожить и себя. Это уже не полицейский, а натуральный террорист-смертник! Именно этот агрессивный ответ на элементы окружающей среды и называется аллергией.
Люди могут испытывать аллергию на все что угодно, кроме дистиллированной воды: на орехи и яйца, на пыльцу и клещей, на рыбу и пух. Но мой организм принимает за «врагов» биологические жидкости других людей: пот, кровь, слюну. Распознает малейшие отличия в молекулах – и начинает атаку. Причем жестокую.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Стигмалион - Кристина Старк», после закрытия браузера.