Читать книгу "Портфель капитана Румба - Владислав Крапивин"

Жители деревни встретили моряков радостно и хотели устроить праздник с танцами у костра. Но потом отказались: всех беспокоило здоровье мальчика — он бредил и никак не приходил в себя. За лечение взялась Тонга Меа-Маа.

Через день старая Тонга сказала дядюшке Юферсу:

— Не бойся, Ю, у меня еще никто не помирал.

И правда, Гвоздик пришел в себя и начал стремительно выздоравливать. Он уже не съеживался, когда громадная и грозная на вид колдунья нависала над ним, чтобы натереть еще одной целебной мазью и размять косточки. Он звал ее «тетя Тонга» и улыбался ей. Но все-таки слегка побаивался. А тетушка Тонга добродушно урчала, бормотала и наконец объявила, что «завтра этот маленький лягушонок будет бегать и прыгать, потому что злой дух Гугли-мумга испугался мудрого колдовства и улетел насовсем».

Так и получилось. Утром Гвоздик поднялся веселый и будто с тугими пружинками в теле. Целый день он скакал и радовался. Но когда встречался с тетушкой Тонгой, почему-то робел. Сидели в нем то ли остатки страха, то ли какое-то смущение…

2. НОВЫЕ ДРУЗЬЯ. — ГЛОБУС. — «ГОНЯЙ-ПИНАЙ». — О НОЧНОМ ИСПЫТАНИИ.

С местными мальчишками Гвоздик быстро подружился. Они были хорошие ребята: веселые, ничуть не драчливые и любопытные. Особенно славным оказался Туги — мальчик чуть постарше Гвоздика. Правда, он слегка важничал, потому что недавно его назначили барабанщиком королевской гвардии. Но важничал только перед местными ребятишками, а не перед гостем.

Скоро Гвоздик выучил сотню-другую слов на здешнем языке и смог рассказывать новым друзьям о своем путешествии. И о том, сколько на Земле всяких городов и стран. И как много там разных людей и всяких чудес.

Ребята очень удивились, когда узнали, что Земля круглая, как тыква ипу-харе. В своей школе они этого еще не проходили. На тыкве, твердой и будто лакированной, как школьный глобус, Гвоздик рыбьей костью нацарапал, как умел, все части света. Потом ткнул туда, где, по его мнению, был остров Нуканука. И туда, где Гульстаун. Прикинул в уме, посчитал и сообщил, что если такое расстояние топать пешком — ни спать, ни есть, а только шагать без устали, — придется идти полгода. То есть примерно шесть лун.

— Оваи-ваи! — удивлялись ребята. Но верили. И только тощая девчонка по имени Цыца-ига (что означает «заноза») сказала, что все это пфуги.

Но гораздо больше мальчишки удивлялись и радовались не тыкве-глобусу, а другому шару. Гвоздик с помощью боцмана Бензеля сшил его из обрезков мягкой кожи и набил паклей-конопаткой. Юным жителям Нукануки Гвоздик рассказал, что с недавнего времени в Европе стала очень модной игра, которая называется «football». В переводе на здешний язык это означает «гоняй-пинай». Гонять кожаный шар можно лишь ногами, а руками лапать — табу. Только тот, кто стоит в воротах между двумя пальмами, имеет право ловить мячик в ладони.

Ух какие футбольные бои разгорались на большой поляне позади плетеного королевского дворца! Его величество сам иногда смотрел на матч и порой кричал, подскакивая:

— Дунга-куау, тяпа! — Это означало: «Куда ты лупишь, мазила!»

Девчонки тоже просились в игру, но Гвоздик объяснил, что «football» только для джентльменов, а леди могут лишь подбадривать игроков криками и махать на краю поля платочками. Цыца-ига опять надулась и даже сказала: «Фаи-туха, ка-кангла». То есть «ладно, вы меня еще вспомните, обормоты несчастные».

Во время плавания Гвоздик загорел так, что отличался от местных ребятишек только светлой кудлатой головой. Ходил он, как и все здешние мальчишки, в юбочке из мягкого мочального лыка с дерева орона, это было очень удобно. Скоро Гвоздик почувствовал себя прирожденным островитянином и радостно сказал об этом приятелю Туги. Но тот возразил. Надо, мол, чтобы стать настоящим нуканукским мальчишкой, пройти испытание.

— Какое испытание? — Гвоздик замер от сладкого страха.

— Ночное. В полнолуние надо побывать на караи-мораи. Это такое место, где стоят изваяния наших предков. А души их ночью приходят на караи-мораи, чтобы потанцевать и подкрепиться оставленными для них угощениями… Если не испугаешься, значит, настоящий мумги-нуканука.

— Одному идти? — поежился Гвоздик.

— Что ты! Один ты и дорогу не найдешь! Вместе пойдем. И еще ребят позовем…

Гвоздик облегченно заулыбался. Знал бы он…

3. ЛУНА И ДЖУНГЛИ. — МОЛЧАЛИВЫЕ ПРЕДКИ. — ИХХАПУРИ. — ПОСВЯЩЕНИЕ В РЫЦАРИ.

Днем экипаж «Милого Дюка» чинил потрепанную бурей шхуну. А ночевали все на берегу, в шалашах из тростника и банановых листьев. У дядюшки Юферса и Гвоздика был свой шалаш.

Когда белая полная луна принялась светить в щели, а дядюшка стал мирно похрапывать, Гвоздик выбрался наружу. За деревней, на лужайке со сломанной пальмой, его ждал Туги, а с ним еще целая дюжина мальчишек, среди них Нуяма, Чабо и маленький храбрый Утути-Коа.

— Никому не проболтайся, — предупредил Туги. — Родители говорят, что духи сердятся на ребят за такие прогулки, а священные нямма-лопаи могут даже съесть, если поймают. Конечно, это предрассудки, но взрослым разве объяснишь…

— А кто такие эти нымм… нямм… как их… лопай?

Туги объяснил, что это драконы, которые живут в глубине острова и очень редко подходят к деревне. Они похожи на зубастых ящериц, только размером с лодку и на высоких ногах.

— Я один раз видел, — шепотом сказал храбрый Утути-Коа.

Надо заметить, что драконы и правда жили тогда на Нукануке. Видимо, это были потомки доисторических ящеров. Говорят, их родственники до сих пор водятся на острове Комодо, но больше нигде на Земле теперь таких животных не осталось…

— Ты не бойся, — успокоил Туги, — нямма-лопаи ночью спят, да и вообще они от людей держатся подальше.

Но у Гвоздика все равно по коже бегали колючие шарики…

Долго шли гуськом по душным зарослям, в которых пахло сладкими соками и душистым цветком «кикито». Лианы хватали живыми щупальцами за плечи, за локти, за ноги. Твердые жесткие листья хлопали по ушам. Луна запускала в чащу тонкие прямые пальцы и, казалось, тоже хотела схватить мальчишек. Иногда насмешливо кричала в чаще ночная птица Куау.

У Гвоздика просто душа замирала и таяла — так было замечательно, страшно и любопытно…

В конце концов Туги вывел всех на обширную поляну, озаренную белой луной. Посреди поляны темнело плоское строение из каменных плит, над ним стоял шест, на шесте висело что-то вроде метлы. А вокруг торчали из травы трехметровые, вытесанные из бревен идолы. С глубокими глазницами, прямыми носами и костяными зубами, вставленными в большие круглые рты.

Мальчишки с почтением стали обходить эти скульптурные портреты предков. У подножия каждого предка лежали бананы и лепешки из муки хлебного корня. Стояла в кокосовых скорлупах вода (она блестела, будто круглые зеркальца).

Храбрый Утути-Коа остановился перед идолом, покрытым хитрой резьбой.