Читать книгу "Подлодки в бою. "Топи их всех!" - Александр Больных"

Следует отметить, что в районе мыса Олд-Хед оф Кинсейл германские лодки потопили несколько пароходов, однако британское Адмиралтейство смотрело на это совершенно равнодушно, ограничившись рассылкой предупреждений: «Германские субмарины действуют в основном у выступающих в море мысов и на подходах к берегу. Суда должны огибать выдающиеся мысы на большом расстоянии».

Ограничить организацию противолодочной обороны посылкой такой радиограммы легко и просто, но вот проку от этого не будет совершенно никакого. Командующий военноморской базой в Куинстауне контр – адмирал сэр Чарльз Кук не имел в своем распоряжении кораблей крупнее траулеров. Единственным крупным кораблем в этом порту являлся флагман Соединения Е старый крейсер «Джюно». Как этот корабль мог помочь в охране «Лузитании» от подводных лодок – неясно, однако он получил приказ встретить лайнер. Капитан лайнера Уильям Тэрнер был извещен об этом перед выходом из Нью-Йорка. Между прочим, Соединением Е командовал контр-адмирал Орас Худ. Хотя все британские историки очень высоко отзываются об этом офицере, его имя странным образом оказалось связанным с двумя самыми крупными катастрофами, постигшими Королевский Флот в годы войны, – гибелью «Лузитании» и гибелью «Инвинзибла».

Дальше идут новые неясности. Комната 40 перехватила и расшифровала приказ Бауэра U-30. Более того, при выходе в море Швигер провел пробный сеанс радиосвязи, и это тоже не осталось незамеченным. 1 мая Разведывательный отдел Адмиралтейства сообщил, что 3 вражеские лодки направляются в Ирландское море. И ничего не было предпринято. Более того, во второй половине дня 5 мая Худ получил приказ немедленно возвращаться в Куинстаун. Адмиралу Куку было приказано обеспечить охрану «Лузитании», хотя непонятно, что он мог предпринять. Сам Кук не счел необходимым сообщить капитану «Лузитании» об изменении планов. Впрочем, вместо «Джюно» в море было отправлено досмотровое судно «Партридж», от которого проку было ничуть не больше. В Милфорд-Хэйвене, на входе в Бристольский залив, находились эсминцы «Лиджен», «Люцифер», «Линнет» и «Лэйврок», однако они не получили приказ выйти в море. Предполагалось, что эти корабли 8 мая встретят линкор «Колоссус» и проведут его в Девенпорт, поэтому их нельзя было использовать для сопровождения «Лузитании». Таким образом, вольно или невольно, командование Королевского Флота оставило огромный лайнер в одиночестве.

Британское Адмиралтейство ограничилось посылкой нескольких предупреждений «Лузитании», причем последнее было отправлено 7 мая в 11.25, когда лайнер уже входил в угрожаемую зону. Получив целую серию предупреждений, капитан Тэрнер проложил курс значительно мористее маяка Фастнет. Примерно в 8.00 он снизил скорость до 18 узлов, чтобы подойти к Ливерпулю с рассветом. Но вскоре поднялся туман, и капитан приказал снизить скорость до 15 узлов, а также начать давать гудки сиреной. Около полудня туман рассеялся, и Тэрнер повернул немного влево, чтобы точнее определиться по открывшемуся берегу, и снова увеличил скорость. В 13.40 показался напоминающий сахарную голову мыс Олд-Хед оф Кинсейл, хорошо знакомый всем морякам. Тэрнер повернул на прежний курс, проходя примерно в 10 милях от берега. Море было совершенно пустынным. Часы показывали 14.09. Никто еще не знал, что наступает новая эпоха. О ней возвестил крик впередсмотрящего на баке «Лузитании»: «Торпеды с правого борта!»

В 14.10 торпеда попала в цель и прогремел оглушительный взрыв. Сразу за ним раздался второй, более сильный. Попытка вывести «Лузитанию» на мелкое место не удалась, так как огромный лайнер сразу потерял ход и стремительно затонул. Уже через 20 минут «Лузитания», высоко задрав корму в воздух, скрылась под водой. Из 1959 человек, находившихся на борту, погибло 1198, включая 785 пассажиров. Из 159 американцев погибло 124. В числе погибших оказалось много женщин и почти все дети. Такое огромное число жертв можно объяснить лишь очень быстрой гибелью корабля, низкой температурой воды, паникой и неорганизованностью спасательных работ, хотя лайнер затонул на прямой видимости от берега. Сухой приговор ирландского судьи гласит:

«Смерть покойных наступила вследствие продолжительного погружения в море в 8 милях на SSW от мыса Олд-Хед оф Кинсейл в пятницу 7 мая 1915 года в результате гибели королевского торгового судна „Лузитания“ от торпед, выпущенных без предупреждения германской подводной лодкой. Мы находим, что это ужасное преступление противоречит международным законам и соглашениям всех цивилизованных наций, и поэтому обвиняем перед судом цивилизованного мира офицеров указанной подводной лодки, императора и правительство Германии, по приказу которых они действовали, в предумышленном и массовом убийстве».

Приведем выдержки из бортового журнала U-20 (время среднеевропейское, отличается от Гринвича на 1 час):

«14.20. Прямо перед нами я заметил четыре трубы и мачты парохода, под прямым углом к нашему курсу, шедшего с юго-запада. В нем был опознан пассажирский пароход.

14.26. Продвинулся к пароходу в надежде, что он изменит курс по направлению к ирландскому берегу.

14.35. Пароход повернул, взяв направление на Куинстаун, и тем самым дал нам возможность подойти на дистанцию выстрела. Мы пошли полным ходом, чтобы выйти на должную позицию.

15.10. Выпущена торпеда с дистанции 700 метров, установленная на углубление 3 метра.

Попадание в центр парохода сразу за мостиком. Необычайно большой взрыв с громадным облаком дыма и обломками, выброшенными выше труб. В дополнение к торпеде имел место внутренний взрыв (котлы, уголь или порох?). Мостик и часть корабля, куда попала торпеда, были вырваны, и начался пожар. Корабль остановился и очень быстро повалился на правый борт, в то же время погружаясь носом. Похоже было на то, что он вскоре перевернется. На борту наблюдалось большое смятение. Были изготовлены шлюпки и многие из них спущены на воду. Шлюпки, полностью забитые людьми, падали в воду носом или кормой, а затем опрокидывались.

Шлюпки левого борта не могли быть спущены из-за большого крена. На носу корабля можно было видеть его название „Лузитания“, написанное золотыми буквами. Трубы были окрашены в черный цвет. Кормовой флаг не был поднят. Корабль шел со скоростью около 20 узлов».

Немного ниже Швигер добавляет, что «не мог послать вторую торпеду в толпу этих пассажиров, которые пытались спастись», хотя это явное лицемерие. Таким же лицемерием выглядит попытка доказать, что он не знал, какой именно корабль атакует. Во всем мире существовало всего 3 (прописью – три) подобных корабля: «Мавритания», «Лузитания», «Олимпик». Предположение, будто профессиональный моряк ухитрился спутать эту троицу с кем-то другим, выглядит абсолютно невероятным, это все равно что, глядя на Великую Китайскую стену, заявить: «Какая прекрасная Эйфелева башня!». Нет, Швигер прекрасно знал, что атакует один из 3 знаменитых лайнеров, на котором находится несколько тысяч человек, и сознательно пошел на массовое убийство.

Когда через 6 дней U-20 вернулась в Вильгельмсхафен, Швигера встретили со всех сторон поздравлениями. Германские офицеры-подводники открыто завидовали ему, о погибших людях не думал никто. Но вскоре восторги официальных кругов сменились неудовольствием. Бывший президент США Теодор Рузвельт расценил эту атаку как «пиратство, превосходящее по масштабам любое убийство, когда-либо совершавшееся в старые пиратские времена». После того как 13 мая президент Вильсон отправил в Берлин первую ноту с требованием отказаться от атак пассажирских судов, Швигер получил выговор от командования. Это вызвало недоумение у офицеров германского флота, которые полагали, что Швигер просто исполнял приказ. Немного позднее этот рефрен будет повторяться многократно офицерами СС и зондеркоманд – им было с кого брать пример.