Читать книгу "По ту сторону барьера - Иоанна Хмелевская"

Мужчины бросали на меня восхищенные взгляды, а как же, ну да я давно уже к мужским восторгам привыкла, не скажу, чтобы была такой уж красавицей, но внимание всегда привлекала. Теперь же, в этой новой для меня ипостаси, я словно заново родилась, похорошела и помолодела.

Монтийи не обмануло моих ожиданий. Дворец был полностью построен и отделан, только изрядно пустоват. Ключи находились у месье Дэсплена, и мы могли свободно проникнуть в дом. С большим удовлетворением обнаружила я прадедушкины коллекции в полном порядке и в полной чистоте, что меня, признаюсь, удивило. Ведь дом столько времени стоял пустой, а тут — ни пылинки, все сверкает, везде помещения проветрены, никакой затхлости. Месье Дэсплен, видя мое удивление, пояснил, что каждую неделю на целый день из месяца в месяц две рабочие женщины приходят наводить порядок, пыль вытирать и комнаты проветривать, оставляя при этом все вещи на своих местах, ничего не меняя. Особое внимание обе уделяли спальне прадедушки и примыкающему к ней большому кабинету, где хранилась вся документация и нужные бумаги.

Так мы прошли по всем помещениям, в которых я особо не задерживалась, и попросила позволения осмотреть кухонные помещения, по опыту зная, что их труднее всего содержать в порядке. Поверенный, нимало не смутясь, повел меня тотчас вниз, где я, вопреки опасениям, обнаружила в полном порядке и огромную кухню, и обе буфетные, и чуланы при кухне, и все было в таком состоянии, каким запомнилось мне из прошлого моего посещения. Правда, одной комнаты месье Дэсплену отпереть не удалось, от всех помещений располагал он ключами, а от этого, оказалось, нет, что его изрядно смутило. Я даже успокаивать должна была своего юриста, таким он выглядел обескураженным и никак не мог в толк взять, почему же одного ключа в его связке не хватало. С трудом успокоила я скрупулезного судейского, мне, дескать, вовсе и не хотелось в ту комнату заглядывать, да и неизвестно, что она собой представляет, помещение для прислуги или комнатку для чистки столового серебра.

Мы перешли в другие помещения, я и думать о той комнате забыла, а месье Дэсплен все ворчал, никак, дескать, припомнить не может, чтобы он ту комнату запер, а теперь вот такой конфуз перед владелицей поместья. Я же перебила поверенного, заявив, что меня куда больше интересуют конюшни, ведь они всегда были предметом особого внимания покойного прадеда, да и меня интересовали более всего. И еще хотелось мне порасспросить о женщине, которая скрасила последние годы жизни прадеда, да как-то язык не повернулся, поэтому я окончила осматривать помещения дворца, и мы направились к конюшням.

Не скажу, чтобы здесь царило слишком большое оживление, но все оказалось в полном порядке — и помещения конюшни, и сами лошади, и забеги, и беговые дорожки. Пояснения мне давал управляющий конской частью, я спрашивала, если чего не понимала, и по глазам присутствующих — месье Дэсплена, сотрудников ипподрома и членов правления, специально собравшихся к моему приезду, — видела, что они были приятно удивлены моей осведомленностью в делах конюшни и вообще компании. А управитель, так тот, отбросив церемонии, прямо мне сказал:

— Хоть и наслышаны мы были о том, что мадам — редкий специалист в нашем деле, но никак не мог предположить, что до такой степени. Чтоб молодая женщина столь отменно разбиралась в тонкостях разведения коней... Видимо, в вашем поместье в Польше тоже имеется конный завод и вы сама им управляете?

С трудом удержавшись от смеха, я тем не менее обрезала бесцеремонного француза, холодно заявив:

— То, что находится в моих польских поместьях, вряд ли можно назвать конным заводом, просто во всяком уважающем себя поместье имеются лошади и хозяева смолоду учатся с ними обходиться. Не полагаете ли вы, однако, что я лично занимаюсь чисткой лошадей и конюшен?

Все рассмеялись, а бесцеремонный заведующий принялся извиняться перед дамой, повторяя:

— Разумеется, я так не думаю, но по вопросам мадам графини вижу, что вся история этого дела вам известна досконально, ведь вы помните всякую знаменитую лошадь — и Золотую стрелу, и Кассия, и Дельгадо, а ведь это было в столь древние времена!

— Не столь уж древние, — возразила я. — Дельгадо из моих Секерок прадедушка лично сюда привез, лучшим производителем был этот жеребец, и я не понимаю, почему это так господина управителя удивляет...

Тут господин управитель и вовсе скомпрометировал себя в моих глазах, издав внезапно совершенно неприличный звук, словно нельзя было воздержаться от оного в присутствии дамы. В негодовании отвернувшись и вся вспыхнув, я поспешила было удалиться, но этот бесцеремонный француз, отнюдь не смутясь, небрежно бросил мне «пардон», а сам извлек из кармана пиджака некий маленький черный предмет и, приложив его к уху, принялся разговаривать с невидимым собеседником. Сразу вспомнились мне все эти люди на улицах, разговаривающие неизвестно с кем, и поверенный Дэсплен, говорящий с помощью такой финтифлюшки с судьей Марто.

Тут подошел молодой человек и тоже довольно бесцеремонно обратился ко мне:

— Вы графиня Лишницки, если не ошибаюсь? Разрешите представиться — я Поль Реноден, очень приятно познакомиться. Мы ждали вашего приезда, чтобы провести заседание Правления. Надеюсь, вы лично примете участие?

Я просто не знала, что ответить. Ну что за порядки? Незнакомый мужчина подходит и знакомится, будто я первая встречная, что за панибратство? Понимаю, правление, я его член, но меня никто не предупредил, что придется лично участвовать.

Я растерянно оглянулась, к счастью, месье Дэсплен оказался поблизости. Выяснилось, что молодой человек, представившийся мне Полем Реноденом, является генеральным секретарем акционерного общества «Ипподром», немалая шишка, этим отчасти снимается его вина, но как я буду принимать участие в заседании? Месье Дэсплен успокоил меня, пояснив, что участие мое будет заключаться лишь в присутствии, выступать и подавать реплики будет он от моего имени. А принимать судьбоносные решения в жизни акционерного общества без моего личного присутствия ну никак нельзя.

Я молчала, не зная что ответить. Если без моего личного участия не обойдется ни одно заседание правления — я не вижу выхода. Ведь во Франции я намерена пробыть недолго. А что будет потом? И опять воздержалась от вопросов, ибо, похоже, кроме меня никто не видел в данном обстоятельстве никаких сложностей. Ладно, потом спрошу у месье Дэсплена, когда останемся с ним один на один.

И тут выяснилась еще одна неприятность. Оказалось, я приглашена этими господами на обед в резиденции правления нашего акционерного общества. Зачем это, интересно? Мне пояснили — чтобы я познакомилась со всеми сотрудниками общества. А это еще зачем? Ну, лично быть знакомой с руководством — оно понятно. А на кой мне знакомиться со всеми этими клерками, с мелкой сошкой? Что за времена настали! Но я опять смолчала, раз уж решила — помалкивать, значит, надо придерживаться своего же решения, глядишь, быстрее разберусь в законах, которыми руководствуется этот странный мир, в который угодно было судьбе меня забросить. Вот только как быть с платьем? Раз званый обед, значит, непременно надо переодеться, а никому из окружающих меня мужчин, походке, и в голову не приходила такая необходимость, во всяком случае, никто об этом не заговаривал. Не явлюсь же я на обед в легком платье и в сандалиях?