Читать книгу "Двенадцать поэтов 1812 года - Дмитрий Шеваров"

Когда Анна Бунина в своем стихотворении звала молодого генерала вернуться в отчий дом, она имела в виду Рождествено — подмосковную усадьбу Кутайсовых.

Если бы сейчас генерал Кутайсов вернулся в село Рождествено, он не нашел бы многого, что привычно было его взору. Но что-то милое, знакомое сердцу, увиделось бы ему в облике трехэтажного дома, выросшего недавно рядом с сельским храмом. Портик над главным входом делает этот дом похожим на уютную усадьбу XIX века. У дверей табличка: «Православная школа „Рождество“».

В этой сельской школе имя Александра Кутайсова для всех ребят — родное. Даже первоклассники расскажут вам, что Кутайсов — «это герой 1812 года из нашего села, он командовал всеми пушками». В школьном коридоре — портреты Кутайсова и других героев Отечественной войны. Их имена звучат на уроках. В школьном музее можно увидеть настоящее ядро, «залетевшее» с той войны.

Свежий номер школьного журнала «Лексикон» весь посвящен войне 1812 года и открывается словами: «Наша школа стоит на земле усадьбы Рождествено — в начале XIX века она принадлежала семье графа Кутайсова, двадцатисемилетнего генерала, погибшего при защите батареи Раевского на Бородинском поле. И храм, в который мы ходим все вместе, поставлен его родителями — Иваном Павловичем и Анной Петровной Кутайсовыми в память о сыне и о всех погибших на поле Бородина. Так что Бородинская битва для нас — не только в учебниках, кино и оловянных солдатиках. Нам обязательно нужно знать о той войне и делиться этим знанием с другими, оберегая память, которая очень легко может исчезнуть…»[54]

* * *

В 1815 году однокашник Жуковского по Благородному пансиону, осторожный дипломат Дмитрий Николаевич Блудов посоветовал автору «Певца…» снять в очередном издании стихотворения упоминание о графе Павле Александровиче Строганове. Генерал Строганов в Бородинской битве сначала командовал 1-й гренадерской дивизией, а после тяжелого ранения Николая Тучкова принял командование над 3-м пехотным корпусом.

В «Певце…» ему посвящены строки: «Наш смелый Строганов, хвала! / Он жаждет чистой славы; / Она из мира увлекла / Его на путь кровавый…»[55] Блудов сетовал Жуковскому на слабость этих стихов и по-дружески просил снять их при подготовке нового издания. При этом он прозрачно намекал, что упоминание о Строганове некоторыми воспринимается, как знак дружеских отношений поэта с графом, и это может повредить карьере Жуковского. Похоже, после войны некоторые влиятельные сановники находили, что Павел Александрович ведет себя слишком независимо.

Генерал-лейтенант Строганов, в 1807 году начавший свою армейскую карьеру волонтером (в чине тайного советника и звании сенатора он командовал казачьим полком), с честью прошел всю войну. В Битве народов под Лейпцигом командовал авангардом. В сражении при Краоне 23 февраля 1814 года у него на глазах погиб его единственный сын Александр — восемнадцатилетнему прапорщику ядром снесло голову. «Юноша храбрый и милый, гр. Строганов жизнь свою положил…»[56] — говорилось в официальном рапорте «О бое при Краоне».

У Пушкина в черновой рукописи VI главы «Евгения Онегина» есть строки, посвященные этой трагедии:

…Но если жница роковая, Окровавленная, слепая, В огне, в дыму — в глазах отца Сразит залетного птенца! О страх! О горькое мгновенье! О Строганов, когда твой сын Упал, сражен, и ты один…

Василий Андреевич ответил Блудову очень резко (а надо сказать, что такой тон он позволял себе в исключительных случаях, и это означало высшую степень его негодования): «Строгонов достоин хвалы менее Дибича, Сабанеева и Ламберта и всех прочих; но об нем было написано; но он дрался; но он также принадлежит по храбрости и по имени к 1812 году. Оставить его имя в стихе из уважения к этой храбрости (без всяких личных видов), потом выбрасывать это имя из уважения к толкам людей будет мерзко! Если б надобно было писать Певца теперь, то, вероятно, явились бы в нем имена, выбранные с большею строгостью; но он написан — пусть все, что в нем есть, в нем и останется. Прибавленные строфы дают ему вялость — согласен! И лучше, когда бы их не было! Но они уже есть, и я не имею права уничтожить их… Все имена, стоящие в Певце, внесены в него тогда, когда я был в деревне (и имя Строгонова также); личных видов во мне вам предполагать невозможно; до других же дела нет».

У Строганова служил адъютантом подпоручик Петр Оленин, сын Алексея Николаевича Оленина. Думается, что они хорошо понимали друг друга: Павел Александрович потерял сына, а Петр — брата Николая, убитого в Бородинском сражении. Генерал и его адъютант дошли до Парижа…

Граф Павел Александрович Строганов скончался 10 июня 1817 года. Герою Отечественной войны было всего 45 лет. Узнав скорбную весть, Батюшков записал в своей дневниковой тетради: «Сию минуту узнаю о смерти графа Павла Александровича Строганова. Я с ним провел 10 месяцев в снегах Финляндских. Потом он не переставал меня любить: никогда не забуду его снисхождений. Покойся с миром, человек тихий и кроткий!..»[57]

В 1839 году Жуковский помянет Павла Александровича в стихотворении «Бородинская годовщина»:

…И других взяла судьбина: В бое зрев погибель сына, Рано Строганов увял…

* * *

Из Тарутинского лагеря Жуковского командировали в Орел, и в дороге поэт добавил к стихотворению несколько строф. Дописывал он «Певца…» в имении своих друзей Плещеевых, где недолго гостил после свидания с Протасовыми и Киреевскими. Там, в имении Чернь, он и поставил в рукописи дату окончания работы: 20 октября 1812 года.

Для осени 1812 года «Певец…» — произведение на первый взгляд преждевременное. Оно напоминает ликующую песню для победного застолья княжеской дружины. А какое может быть ликование, какие здравицы, когда Наполеон буквально только что покинул Кремль и до Парижа было три тысячи километров, которые предстояло пройти с боями. Впереди, чего еще никто не знал, были полтора года сражений и огромные жертвы.

Однако «Певец…» оказался произведением не тактическим, а стратегическим. Популярность его становится всеобщей в 1813 году, когда врага изгнали из Отечества и наша армия отправилась в освободительный Заграничный поход. По рукам ходили «Вестник Европы» (декабрьские № 23–24 за 1812 год) с публикацией «Певца…», а также два отдельных издания 1813 года.