Читать книгу "Творческая диета. Как сотворить идеальную фигуру - Джулия Кэмерон"

Задание:

Спланируйте свое «свидание»

Выберите удобное кресло или стул. Сядьте, откройте дневник и спросите себя: что бы мне хотелось сейчас съесть? Ответ может вас удивить. Может быть, вам хочется обычный чизбургер или что-нибудь экзотическое. Может быть, захочется попробовать блюдо с особенными специями? Это именно тот вкус, который вам хочется почувствовать? Из чего состоит ваше идеальное блюдо? Запишите все это на странице.

Инструмент шестой: ГУГУ

Людям, впервые решившим полностью отказаться от алкоголя, обычно советуют соблюдать программу из 12 шагов; кратко, аббревиатурой, она называется ГУГУ. Работая над избавлением организма от зависимости, рекомендуют соблюдать простое правило: «Нельзя быть слишком Голодным и Унылым, нельзя испытывать сильный Гнев и нельзя сильно Уставать». Четыре эти условия оказывают исцеляющее воздействие на тех, кто злоупотреблял алкоголем и может сорваться снова. Это правило действует и для тех, кто хочет соблюдать диету и не впадать в крайности, мыслить трезво. ГУГУ: если мы слишком голодные, унылые и уставшие или испытываем сильный гнев — здравствуй, переедание.

«Мне нужно было научиться питаться регулярно. Когда я пропускала прием пищи, то чувствовала себя сильно проголодавшейся и на следующую еду набрасывалась как пьяная, — рассказывает режиссер Дженет, еще недавно бывшая весьма крупных габаритов. — Несчастная первая Г в ГУГУ меня все время и подводила. Я не позволяла себе оторваться от работы, когда чувствовала, что хочу есть, а потом пыталась возместить едой все свои переработки».

«Мое стремление всегда быть со всеми „милым“ преподало мне серьезный урок, — говорит Бенджамин, довольно полный композитор. — Каждый раз, когда я чувствовал гнев на кого-то, я принимался за еду, чтобы заглушить это ощущение. Я никогда не делился ни с кем своими чувствами; вместо этого я просто заказывал очередной чизкейк или макароны с сыром. Я использовал еду, чтобы утешить себя. Начав вести дневник, я научился разбираться, что именно чувствую, и справляться с этим. Я понял, что умею уверенно и спокойно выражать злость. Может, я и перестал быть „милым“, но зато стал, черт возьми, намного худее, чем был».

Вместо последнего куска чизкейка мы могли бы просто написать: «Это меня злит». Сладости — это успокоительное, которое притупляет эмоции, а гнев — искра, которую можно раздуть в творческий костер. Целые книги, пьесы, даже оперы были написаны в порыве гнева. Творческая сцена — лучшее место, чтобы выразить свою злость. Гнев дал нам «Гернику» Пикассо. Гнев принес нам «Доктора Живаго» Пастернака. Умело направленная, злость — истинный магнит для творческих начинаний. Тогда почему же мы так плохо относимся к этому чувству?

Дело в том, что большинству из нас испытывать гнев просто неудобно. Ведь нас учили, что это «плохо», может быть, даже «бездуховно». Мы забываем, что и Христос потерял терпение, выгоняя менял из храма. Он почувствовал злость и выразил ее в действии. Он правильно повел себя, и мы можем делать то же самое. Можно излить гнев на бумагу — записать (описать) все, что мы чувствуем. Мы пишем правду себе самим — а правда может быть и в том, что мы просто злимся.

Сара, амбициозная и успешная, была глубоко несчастна в браке — ее муж оказался ревнивым и завистливым человеком. Когда он ушел к женщине моложе нее, Сара скатилась в депрессию. И стала заедать неприятные чувства килограммами мороженого посреди ночи. Лишние килограммы не замедлили себя ждать. Когда мы с ней познакомились, Сара была толстой и несчастной, не могла толком заниматься работой (она художник). Я предложила ей вместо обжорства начать писать — в том числе все, что ей хотелось и что она могла позволить себе написать о бывшем муже, всю свою горечь и гнев. «И не волнуйтесь, что вы пишете как-то не так, — сказала я ей. — Пишите плохо. Пишите как угодно. Пишите хоть что-нибудь».

Поначалу сомневаясь, Сара все-таки послушалась. Первым на ее странице появилось стихотворение.

Вот целый стих в честь бывшего мужа. Надо было все-таки порчей его контузить. Как он меня, картины мои ревновал — Что бы я ни делала, он все их рвал. Им двигала зависть, а еще — страх, Ведь все, что я умела, было у него в руках. Смеялся надо мной, как над клоуном сирым, Но сам оказался клоуном. А я — командиром!

Взволнованная и возбужденная, Сара позвонила мне. Не объедаться, а писать — все равно что принимать сыворотку правды, поделилась она. Вещи внезапно выступили перед ней во всей ясности. Мороженое не продержалось и двух секунд под натиском азарта, наполнявшего отныне ее жизнь. Поняла ли я, спрашивала она меня, что ее муж был пассивно-агрессивным тираном? Без него ей явно стало лучше. По моему совету Сара стала писать регулярно: утренние страницы — каждый день и коротенькие стишки-скетчи в дневнике — всякий раз, когда она испытывала приступ голода.

Через несколько дней она взволнованно отчитывалась: «Чувствую себя Пикассо! Творю изо всего — и из ничего». Те чувства, которые раньше она старалась заглушить едой, Сара теперь выражала с помощью искусства — и вскоре перестала переедать. На самом деле мне даже приходилось напоминать ей, что нужно поесть, — так увлекалась она своими проектами. «Творчество против негатива» — таков отныне был ее девиз. С помощью компьютера Сара придумала свой логотип. И теперь, когда жизнь била ее чувствами, особенно злостью, она била по клавишам. Страница за страницей она прокладывала расстояние между собой и бывшим мужем, отдаляясь все сильнее. Выяснилось, что Саре больше всего нравится заниматься искусством просто для себя, не ради заработка, не ради мужа или чего-то еще. И ее лишние килограммы стали таять.

«В конкурсе „Мисс Одинокое Сердце“ я бы точно победила, — вспоминает Кэндис. Ее вечера, длинные и одинокие, проходили исключительно за телевизором, а утешительную компанию составляли булочки с глазурью или жирный попкорн. — Я смеялась над романтическими комедиями, но вот моему весу было не до смеха. Когда я стала соблюдать ГУГУ, то сразу увидела свою ахиллесову пяту — „уныние“. Я договорилась с подругой, что буду звонить ей, когда захочу что-нибудь съесть. Эти звонки сражались с моим одиночеством, и постепенно булочки с попкорном ушли в прошлое».

«Все мы знаем, что еда — это топливо, — замечает Джудит, агрессивно-амбициозная девушка. Она считает: работа — это хорошо, но перерабатывать — еще лучше. — Я всегда доделывала работу дома и, разбираясь с ней, хотела забить чем-нибудь желудок. Фирменный мой набор — кофеин и углеводы. Я могла слопать целый пакет печенья, но не испытывала по этому поводу никаких угрызений совести — ведь я же работала!» Вторая У в ГУГУ, «усталость», не оставила Джудит сил противостоять обжорству.

Продавец автомобилей Нестор делится со мной полезной аналогией. «Мне кажется, ГУГУ — словно сервисные значки на приборной панели машины. Когда что-нибудь из них загорается, нужно обратить внимание и как следует позаботиться об автомобиле».

«Как следует позаботиться» может означать что угодно: съесть здоровую пищу, описать свои чувства в дневнике, встретиться с другом, даже просто пораньше лечь спать. Когда мы, как и Нестор, понимаем, что наше тело — тонкий механизм, за которым нужно внимательно ухаживать, то осознаем и как именно это нужно делать.