Читать книгу "Закрайсветовские хроники - Евгений ЧеширКо"

– Да, я, – виновато произнес тот.

– Предъявите лицензию вора, пожалуйста.

– У меня ее нет, – вздохнул он.

– Вот и отлично, – кивнул Ярослав и схватил со стола топор. – За кражу без лицензии приговор Василию Кубареву считать вступившим в силу с сегодняшнего дня. Год работы на пилораме в свободное от основной работы время на половину ставки. А! – вспомнил Ярослав, – И часы вернуть владельцу.

С этими словами он рубанул по плашке. В зале раздались бурные аплодисменты.

– Целый год! – разулыбался Василий, доставая часы из кармана. – Я на такое даже не надеялся! Спасибо вам, Ярослав!

– Не за что, – надевая часы на руку, произнес Ярослав. – Обращайтесь если что.

Ярослав с Тимофеем Федоровичем сидели в опустевшем зале.

– Молодец, – одобрительно похлопал его по плечу Федорович, – на лету все схватываешь.

– Ох и веселая у вас здесь жизнь, – грустно покачал головой парень. – Это ж надо додуматься – сначала приговор, а потом рассмотрение…

– А что делать? – пожал плечами старик. – С преступлениями у нас здесь туго. А суд как-то же надо использовать? Вот приходится выкручиваться.

– У нас там тоже выкручиваются. Только в обратную сторону, – покачал головой Ярослав. – Резьба у нас, так сказать, не туда повернута. Кстати, у вас в какую сторону болты выкручиваются?

– В правую, – ответил старик.

– А, ну, в принципе, мог и не спрашивать.

– Да я уже понял, что у вас там всё не как у людей. Слушай, а может, останешься, а? Ярослав? Что тебе там делать-то? В том мире? Я тебя как послушаю, так у вас там не жизнь, а тихий ужас какой-то. Здесь проблем, конечно же, тоже хватает, но все ж получше, чем у вас.

– Да не могу я, Федорович! Сил нет уже тут находиться. Здесь всё не так.

– Ну и что? Не так – не значит же, что хуже?

– Может, и не хуже, но… Ладно, сначала нужно выход найти, а потом уже думать. Пойду я, Федорович, на работу.

– В этом ты прав, – согласился Тимофей. – Хорошо, ты иди, а я пока по деревне похожу, поспрашиваю – может, видел кто ложки твои.

Ярослав пожал руку старику и направился к выходу из зала.

10

Весь день Ярослав занимался изучением и перебиранием бумаг в своем кабинете. Рассматривал и читал старые указы, оставшиеся ему по наследству от предыдущего председателя. Любой местный житель отнесся бы к этому занятию более серьезно, но Ярослав воспринимал их как увеселительное чтиво. Чего только стоил указ «О ежемесячном переводе стрелок часов на двадцать четыре часа назад» или «О запрете хождения по клумбам без тяпки». Наверное, каждый из этих указов имел под собой какое-то веское обоснование, но ему они казались каким-то бредом. Впрочем, как и жителям Закрайсветово, скорее всего, показались бы странными законы его мира.

От очередного сумасшедшего предписания о праздновании столетия самого старого дерева деревни его отвлек стук в дверь.

– Да, проходите, – ответил он и отложил в сторону бумагу.

Дверь открылась, и на пороге появилась Василина.

– Не отвлекаю? – проговорила она своим бархатным голосом.

– Нет, я здесь порядок навожу, – усмехнулся Ярослав. – Скажите, Василина, а какое дерево у вас в деревне самое старое?

– Дуб на утесе, – быстро ответила она. – Хотите, я вас к нему отведу?

Ярослав уже хотел было мотнуть головой, но тут же осекся. С самой первой минуты знакомства Василина казалась ему холодной и даже немного надменной девушкой. Он и сам не особо излучал доброжелательность и человеколюбие, но, в свою очередь, на дух не переносил таких же людей. А когда они неожиданно меняли свое пренебрежение на повышенное внимание, это настораживало его еще больше.

– А чего это вы такой доброй стали? – прищурившись, посмотрел он на Василину. – То к речке мне экскурсии устраиваете, то к дубу собрались вести. У меня, знаете ли, и так дел по горло.

Девушка заметно покраснела и засмущалась.

– Ну… Просто вы спросили, я и ответила. Что тут такого? Не хотите – как хотите.

– Да ладно вам, – улыбнулся Ярослав, – я же шучу. Просто я не восторгаюсь столетними дубами. Мне по душе другие вещи.

– Какие? – девушка сделала пару шагов и села на стул, стоящий по другую сторону стола.

– Разные, Василина, разные… Вот сейчас, например, очень мне интересно узнать, где вы ложки закупаете.

– Ой, какой же вы нудный, – покачала головой Василина. – Опять со своими ложками… Неужели нет в этом мире ничего интереснее этих ложек?

– Зрите прямо в корень, Василина, – усмехнулся парень, – не поверите, но именно в этом мире для меня нет ничего интереснее ложек. Ни дуб ваш, ни речка, ни клумбы с тяпками.

Девушка опустила взгляд и ненадолго замолчала. По ее лицу было видно, что она немного расстроилась.

– Вот так всегда бывает, – вздохнула она, – понравится тебе человек, а его ничего не интересует, кроме каких-то ложек.

Ярослав от неожиданности даже уронил на пол карандаш, который крутил в руке. Чтобы хоть как-то потянуть время, он полез за ним под стол. Через несколько секунд его голова снова появилась над бумагами.

– Что вы сейчас сказали? – задал он самый неуместный вопрос.

– Я говорю – нравитесь вы мне, Ярослав. Какой-то вы необыкновенный, как с другой планеты.

Ярослав встал из-за стола и подошел к окну. Недолго помолчав, он обернулся к девушке.

– А что, если я вам скажу, что я и правда с другой планеты?

– С какой? – разулыбалась она.

– С какой… – парень почесал затылок и, усевшись на подоконник, внимательно посмотрел на девушку. – Моя планета, она… Она почти такая же, как и ваша. Там тоже есть города и деревни, там живут такие же люди, как и здесь.

– А там красиво? – Василина облокотилась на стол и, решив подыграть Ярославу, заинтересованно уставилась на него своими большими глазами.

– Да примерно так же, как и у вас. Есть красивые места, а есть не очень. А знаете что? Пойдемте, покажете мне этот ваш дуб.

– Правда? Хотите? – захлопала ресницами девушка.

– Ага. Очень хочу, – угрюмо кивнул Ярослав и направился к двери.

– Я смотрю, у вас кроме вашей речки других достопримечательностей и мест отдыха совсем нет? – усмехнулся Ярослав, оглядываясь по сторонам.

Дерево росло прямо на высоком берегу уже знакомой ему Закрайсветовки. Широко раскинув свои ветви, оно выделялось на общем фоне безлесья.