Читать книгу "Снова и снова - Клиффорд Саймак"

– Может быть, – как-то безнадежно проговорил Кларк. – Может быть, Бентон сработает в нашу пользу.

– Во всяком случае, – тонко улыбнулся Адамс, – я думаю, что вторую половину дня Эш провел в раздумьях о том, как ему разделаться с нашим мистером Бентоном.

Андерсон выудил из кармана трубку и принялся сосредоточенно набивать ее. Кларк рассеянно вертел сигарету.

– Вы хотели что-то добавить? – обратился к Шулькроссу Адамс.

– Да, – кивнул эксперт-лингвист, – но мне кажется, наша информация особого восторга не вызовет. В портфеле Саттона мы обнаружили рукопись. Мы скопировали ее и положили на место. Пока что сообщить особенно нечего, то есть, мы не смогли прочитать ни одного слова…

– Шифр? – спросил Блэкберн.

Шулькросс покачал головой:

– Если бы!.. Роботы бы его расщелкали за пару часов. Но это не шифр. Это язык. А язык без ключа не расшифруешь.

– Вы, безусловно, все проверили?

Шулькросс мрачно усмехнулся:

– Начиная с санскрита и шумерского. Сравнивали со всеми языками и диалектами Галактики. Не похоже ни на один.

– Язык… – задумчиво протянул Блэкберн. – Новый язык. Следовательно, Саттон что-то обнаружил…

– Вполне, вполне возможно, – пробурчал Адамс. – Он наш лучший сотрудник.

Андерсон пошевелился в кресле.

– Вам нравится Саттон? – спросил он с нескрываемым интересом. – Вам лично, Адамс, он нравится?

– Нравится, – просто ответил Адамс.

– Адамс, – продолжал Андерсон, – вот что удивительно, есть один момент, который мне не дает покоя с самого начала…

– Да, слушаю вас?

– Вы же знали, что Саттон вернется. Знали с точностью до минуты. И устроили засаду. Как это понять?

– Просто догадался. Чистая интуиция.

Наступило долгое молчание, Адамс больше не сказал ни слова. Совещание окончилось. Все встали.

11

В зале заведения, куда привела Саттона Ева, было шумно. Освещение все время менялось – от апрельской небесной синевы до умопомрачительного сочетания серого и красного цветов. Пол качнулся под ногами Саттона, и он почувствовал, что Ева крепче сжала его руку. Они сели за столик. Подошел хозяин, марсианин Заг. Впечатление было такое, что перед ними ожившая египетская мумия.

– Что вам угодно? К вашим услугам все, о чем только можно мечтать. Можете уйти от реальности, обрести все, что желаете…

– Хочу на берег ручья, – подумав, сказал Саттон. – В детство…

Свет стал зеленым, сказочно-зеленым, в его лучах засверкала радостная жизнь пробуждающейся природы, в нем угадывалось рождение мира… Возникли деревья, покрытые сияющей, свежей, тронутой поцелуями солнца зеленью распускающихся почек.

Саттон пошевелил пальцами ног, ощутил траву – первую нежную весеннюю траву, и ему показалось, что он чувствует запах ветрениц и подснежников, хотя они, по идее, пахнуть не должны…

…Он бежал по берегу ручья, по теплой гальке, рядом с ним наперегонки, весело журча, бежал ручей к Большому Омуту. В одной руке у Эшера была удочка, в другой – банка с червями.

На верхушке старого вяза распевал дрозд. Эш отыскал на берегу удобное местечко – тут можно было устроиться на изгибе вяза, как на стуле. Он уселся, перевел дыхание. Дрожащей рукой достал из банки самого большого червяка и насадил на крючок. Затаив дыхание, он забросил крючок и пристроил удочку на коленях. Поплавок нырял в бурном потоке, крутился в водоворотах. Подпрыгивал, исчезал, снова появлялся на поверхности и плясал на волнах…

Эш следил за движением поплавка, наклонившись к воде, до боли сжимая удилище. Но, как бы ни был он поглощен своим занятием, он ощущал, как хорош день, какой вокруг покой и чистота, как прекрасна утренняя прохлада и как нежно греет солнце, как красивы синее небо и белые облака… Вода что-то говорила ему, и Эшу вдруг представилось, что он тоже растет здесь на берегу, что он тоже стал частью этого удивительного и прекрасного утреннего мира – мира холмов, ручья, луга, земли, облаков, воды, неба и солнца…

Вдруг поплавок глубоко нырнул. Клюет! Он вскочил, и сразу почувствовал на другом конце удочки солидный вес. Дернул. Рыба описала дугу над его головой и шлепнулась в траву. Эш бросил удочку и помчался к добыче. В траве бил хвостом здоровенный голавль! Эш потянул вверх леску. Рыба повисла в воздухе. Она была просто громадная! Почти шесть дюймов!

Дрожа от восторга, Эш опустился ты колени, вынул крючок дрожащими пальцами…

– Неплохое начало! – сказал он весело, обращаясь к небу и ручью. – Может быть, сегодня все будут такие? Наловить бы дюжину! Вот было бы здорово!..

– Привет, – неожиданно произнес рядом детский голосок.

Эшер, все еще стоя на коленях, обернулся. Под вязом стояла маленькая девочка. Ему показалось, что он ее где-то видел. Нет, показалось. Девочка была незнакомая. Эш расстроился. Девочки – не самая подходящая компания для рыбалки.

Хоть бы ушла! – подумал он. Если она собирается тут торчать, день можно считать испорченным.

– Меня зовут…

Имя он не расслышал – она сильно картавила.

Эш не ответил.

– Мне восемь лет, – добавила девочка.

– Меня зовут Эшер Саттон, – сообщил он неохотно. – Мне десять, скоро будет одиннадцать.

Она все еще стояла под деревом и смотрела на него, теребя кружевной фартучек. Фартучек был чисто выстиран и выглажен, но она так волновалась, что совсем смяла его.

– Я тут рыбу ловлю, – сказал Эшер как можно более небрежно. – Только что поймал здоровенную.

В то же мгновение он заметил, что глаза девочки наполнились ужасом. Он вскочил, обернулся и быстро сунул руку в карман курточки…

По залу вновь метались красные и серые краски, звучал капризный женский смех, а над Саттоном нависло лицо человека… то самое, которое он уже видел сегодня, и не мог не узнать. Глаза, налитые кровью, с упрямой злобой уставились на Саттона. Грубая волосатая рука уверенно сжимала пистолет. Намерения его не оставляли никаких сомнений.

Саттон резко вырвал свой пистолет из кармана. Он был уверен, что опоздает.

Внутри у него проснулась ярость – холодная, одинокая, обнаженная. Он возненавидел этот массивный волосатый кулак, это улыбающееся лицо, лицо маньяка, пытавшегося с бараньим упрямством победить робота-профессионала; маньяка, который вообразил, что может прикончить Эшера Саттона.

Это была злость… нет, больше чем злость, не просто выброс адреналина… Чувство, овладевшее им, было и частью его самого и не принадлежало ему, оно не принадлежало смертному из плоти и крови по имени Эшер Саттон. Что-то в нем было нечеловеческое…

Улыбка исчезла с лица противника, и Саттон ощутил, как гнев покинул сознание и со скоростью пули устремился в направлении цели – человека по имени Джеффри Бентон.