Читать книгу "Убийство Мэрилин Монро раскрыто - Джоанна Лайт"

А если это Мэрилин Монро, в которой изначально боролись две сути – настоящая, страдающая и даже трагическая Норма Джин и успешная, сексуальная Мэрилин?

Психиатрам и психотерапевтам работать с ней было исключительно трудно, и они иногда применяли жесткие меры. Так, ее нью-йоркский врач Марион Крис решила, что пребывание Монро в настоящей лечебнице, по крайней мере, позволит поставить ей верный диагноз.

Мы никогда наверняка не узнаем, что же произошло в действительности. Монро подписала бумаги о согласии на обследование и лечение. Позже она утверждала, что доктор Крис обманула, заверяя, что это будет просто комфортабельная палата, где Мэрилин удастся отдохнуть вдали от всех под присмотром внимательного медицинского персонала, что там прекрасные санаторные условия и возможность отрешиться от проблем и прийти в себя.

Персонал оказался очень внимательным, но совсем не так, как ожидала Мэрилин. За ней круглосуточно наблюдали, поместили в особую палату, где на стенах осталась кровь предыдущей пациентки (билась головой о стену?), а мебель была прибита к полу, и принялись выворачивать душу наизнанку, часами выясняя, чем же ей не нравятся столь близкие к санаторным условия.

Почему Крис отправила Монро в госпиталь нью-йоркского университета Корнелла?

Вероятно, для этого были основания. Мэрилин принимала такое количество столь сильнодействующих препаратов, что прописывать ей нечто новое, чтобы успокоить и позволить хотя бы заснуть, было опасно. Мало того, Монро рассказала доктору о своей попытке выброситься из окна, когда ее остановила горничная. Это была далеко не первая попытка самоубийства, только прежние Мэрилин совершала, наглотавшись лекарств.

Что такого она сказала или сделала на сей раз, что доктор Марион Крис (навсегда испортившая свою репутацию работой с Мэрилин Монро) забеспокоилась?

Монро утверждала, что Крис просто перестраховалась: не зная, как помочь именитой пациентке, она переложила ответственность на врачей клиники. Возможно, и так, но значит, у доктора был повод перестраховываться.

Закончилось все помещением в отдельную палату практически для буйных. Осознав, что попала туда, куда попасть боялась больше всего, Монро пыталась сопротивляться, не сразу осознав, что тем лишь усугубляет свое положение.

Удивительно, но именно в психиатрическом отделении она вела себя разумней всего – сначала пыталась привлечь внимание, чтобы доказать, что попала туда по ошибке, потом, поняв, что этим врачей не удивить (кто из пациентов психиатрического отделения не считает себя здоровым, а врачей идиотами?), сделала вид, что смирилась, чтобы ослабить давление и найти способ вырваться на свободу.

Это удалось; пожалев пациентку, ей позволили сначала написать письмо, а потом сделать один-единственный звонок. Письмо Мэрилин написала своим актерским наставникам Страсбергам (не без помощи которых и почувствовала это раздвоение личности), но гуру не просто не откликнулись, но и, кажется, поддержали такой способ лечения. Во всяком случае, неизвестно, чтобы они что-то предприняли.

Вот текст письма (интересно, почему Страсберги его не уничтожили, ведь то, что они не пришли на помощь, не делает им чести?):

«Дорогие Ли и Пола,

Доктор Крис направила меня в Нью-Йоркский госпиталь – психиатрическое отделение под заведованием двух докторов-идиотов – они оба не должны быть моими докторами. Вы обо мне ничего не слышали, потому что меня заперли вместе со всеми этими несчастными чокнутыми. Я уверена, что сама рехнусь, если останусь в этом кошмаре, – пожалуйста, помоги мне, Ли, я не должна здесь находиться – может, ты позвонишь доктору Крис и убедишь ее в том, что я очень ранима и что я должна вернуться на занятия, чтобы лучше подготовиться к «Дождю». Ли, я пытаюсь вспоминать, как ты однажды сказал на занятиях, что «искусство во многом превосходит науку». И ужасные сцены вокруг меня, которые я хотела бы забыть, – например, кричащая женщина и пр. Пожалуйста, помоги мне – если доктор Крис станет уверять тебя, будто я в порядке, – ты можешь заверить ее, что это не так. Мое место не здесь! Я люблю вас обоих.

Мэрилин

P. S. простите меня за почерк – здесь нет ничего, на чем можно было бы писать. Я на опасном этаже!! Похоже на тюремную камеру, можете себе представить – цементные блоки. Я оказалась здесь, потому что они солгали мне, когда я хотела позвонить своему доктору и Джо, и они заперли дверь ванной, так что я разбила стекло, но кроме этого я не сделала ничего предосудительного».

Едва ли медицинский персонал клиники позволял отправлять письма на волю, не прочитав их. Непонятно, по каким меркам подходили к Мэрилин два «доктора-идиота», если прочитали письмо. Оно мало похоже на письмо сумасшедшей, это крик о помощи вполне вменяемого человека, пусть несколько сумбурный, но неудивительно, если вспомнить положение, в котором она оказалась.

Никакой реакции ни со стороны врачей, ни со стороны тех, кому крик предназначался, не последовало. Страсберги тоже остались равнодушными (или трусливо предпочли не вмешиваться?). Удивительно, но даже после такого откровенного предательства со стороны своих гуру Монро осталась с ними в добрых отношениях и даже завещала им многое, в том числе право на использование своего имени в будущем (это и сейчас огромные деньги).

Убедившись, что переписка к освобождению не приведет, Мэрилин позвонила. На сей раз ошибки не было, она точно выбрала адресата – своего бывшего мужа Джо Ди Маджио, разыскав того далеко от Нью-Йорка. Джо сделал все, чтобы по крайней мере вытащить свою любовь из психушки. Когда простые увещевания не помогли, он даже пообещал разнести клинику по кирпичику, если Мэрилин не выпустят. При этом поднимать шум было неразумно, чтобы вездесущие журналисты не узнали о проблемах звезды.

Но принять решение о смене места лечения пациентки без врача, по чьей рекомендации ее туда поместили, было нельзя, пришлось привозить доктора Крис. Позже Мэрилин рассказывала, какой скандал закатила доктору прямо в машине, в которой уезжала из госпиталя, такой скандал, какого Крис не слышала ни от одного, даже буйного, пациента.

Подозрения, что Крис не так уж и не права, появляются, когда узнаешь, что уже на следующий день Мэрилин была помещена (теперь уже действительно добровольно) в неврологическое отделение госпиталя пресвитерианского университета в Колумбии, где провела три недели. Ди Маджио навещал Мэрилин ежедневно, на других условиях она лечиться не соглашалась.

Значит, лечиться было от чего?

Мэрилин действительно была измотана, с одной стороны, серьезными эмоциональными нагрузками, с другой – отсутствием привычных медицинских препаратов, без которых обходиться уже не могла. Как раз в это время, после всех неприятностей с браком с Миллером, неудач с фильмами и финансовыми трудностями, объявились два ее отца – муж ее приемной матери Грейс Док Годдард и второй, официальный – Стэнли Гиффорд, бывший супруг Глэдис. Годдард объявил о своем желании написать книгу о детстве Монро и рассказать правду о ее первом браке с Джеймсом Догерти, а второй пожелал войти в жизнь брошенной в раннем детстве дочери, чтобы урвать свой кусок известности, а возможно, и денег.