Читать книгу "Михаил Горбачев: Жизнь до Кремля - Николай Зенькович"

— Ой, там так неловко получилось! Дело вроде бы сдвинулось с мёртвой точки, но брат сказал маме: «Скоро будет новый закон о пенсиях, тебе по нему и так дадут». И она перестала хлопотать. Я об этом потом узнала. Расстроилась ужасно.

— Почему?

— Да как же! Вдруг Михаил мог подумать, что это я как повод использовала, а на самом деле просто встретиться с ним хотела…

Глава 2

Непокорённая столица

Студент МГУ

В. Болдин:

— Серебряная медаль, полученная им за хорошие знания, позволила Мише выбирать учебное заведение по душе. Из того, что рассказывали о нём ставропольчане, Раиса Максимовна, сам Михаил Сергеевич, можно сделать выводы, почему он избрал именно специальность юриста, хотя применять свои знания в этой области не захотел. Сначала он мечтал о профессии железнодорожника и даже готовился учиться в ростовском вузе. Транспорт под опекой Кагановича был в ту пору государством в государстве. Здесь платили хорошие деньги, давали форму. Железная дорога имела свои магазины, поликлиники, санатории, предоставляла многие другие социальные блага. Она лучше других обеспечивала жильём. Однако домашние посоветовали ехать учиться в столичный университет. Это был добрый совет. В ту пору в печати много писалось о строительстве нового здания МГУ на Воробьёвых горах. В газетах и журналах публиковались снимки макетов нового здания, рассказывалось о великолепных условиях жизни студентов.

В общем, всё сходилось на том, что надо поступать в МГУ, но на какой факультет? Почему молодой абитуриент выбрал юрфак? Что бы ни говорили по этому поводу, но кто помнит ту пору, хорошо знает, что кроме МИДовского института международных отношений, куда из-за незнания языка Миша поступить при всём желании не мог, престижной считалась работа в правоохранительных органах — МГБ, МВД, прокуратуре. Да и впечатляюще — перед всесильными органами внутренних дел и прокуратуры в те времена люди робели. Их работники, кроме всего прочего, носили форму не хуже, чем железнодорожники.

Разумеется, ничего предосудительного в желаниях крестьянского паренька выбиться в люди нет. Молодости свойственно сначала видеть форму, а потом содержание. И Миша поступил на юридический факультет. Начиналось его триумфальное шествие на студенческом уровне.

М. Горбачёв:

«Школу я окончил в 1950 году с серебряной медалью. Мне исполнилось 19 лет, возраст призывной, и надо было решать — что дальше? Мои одноклассники подавали заявления в вузы Ставрополя, Краснодара, Ростова. Я же решил, что должен поступать не иначе как в самый главный университет — Московский государственный университет им. Ломоносова на юридический факультет».

«Я решил…» Ни ссылки на совет деда Пантелея, ни на разговоры с другими родственниками. Кто знает, может, так и было.

«Направил документы в приёмную комиссию юрфака, — продолжает М. Горбачёв, — стал ждать. Проходят дни, никакой реакции. Посылаю телеграмму с оплаченным ответом, и приходит уведомление: «Зачислен с предоставлением общежития», то есть принят по высшему разряду, даже без собеседования. Видимо, повлияло всё: и «рабоче-крестьянское происхождение», и трудовой стаж, и то, что я был кандидатом в члены партии, и, конечно, высокая правительственная награда».

Уже известный нам В. Казначеев познакомился с Горбачёвым на комсомольской работе в Ставрополе. Виктор Алексеевич вспоминает:

— О его студенческих годах мне известно немного, он редко рассказывал об этом. Скорее всего, его жизнь не сильно отличалась от жизни других студентов. Общежитие МГУ, юридический факультет, занятия, экзамены, театральные премьеры, кинотеатры, парк культуры и отдыха им. Горького, студенческие посиделки. Вот, собственно, основные занятия молодёжи тех лет.

Университетские годы были для Горбачёва хорошим трамплином к будущей карьере. Он занялся комсомольской работой, став заместителем секретаря комсомольского бюро факультета. К тому же на его груди красовался орден Трудового Красного Знамени, который он получил, работая штурвальным в колхозе.

М. Горбачёв:

«Жили в университетском общежитии на Стромынке. Это потом, на четвёртом курсе, мы переберёмся на Ленинские горы, будем жить по два человека в блоке, по неделе, а то и по две не выбираясь в город из «дворянского гнезда». А тогда на Стромынке жили мы, первокурсники, 22 человека в одной комнате, на втором курсе — 11, на третьем — 6».

Н. Поротов:

— Будучи студентом, о чём повествовалось в телевизионном фильме по случаю его шестидесятилетия в 1991 году, Горбачёв был активным, участвовал в студенческих спорах, стремился быть всегда на виду, оказываясь нередко в этих спорах победителем. «Все пять лет учёбы в университете занимался комсомольскими делами, — вспоминал Михаил Сергеевич. — Здесь же в 1952 году вступил в КПСС. Я благодарен Московскому университету — и преподавателям, и партийной, и комсомольской организациям, и моим товарищам по учёбе… за науку, дружбу, товарищество. Это были неповторимые годы, без которых просто невозможно представить, как сложилась бы моя дальнейшая судьба».

Образцовая показательность во всём

М. Горбачёв:

«Жили мы по-студенчески бедно. Стипендия на гуманитарных факультетах — 220 рублей (в ценах до 1961 года). Правда, одно время я, как отличник и общественник, получал персональную, повышенную, так называемую «Калининскую», стипендию — 580 рублей. Кроме того, 200 рублей ежемесячно присылали из дома».

Судя по воспоминаниям людей, учившихся вместе с ним, Михаил Сергеевич в университете отличался исключительной образцовостью не только в учёбе, но и в поведении. Об этом много лет спустя рассказал учившийся двумя курсами старше Виктор Соломин, проживавший в 1994 году в городе Новомосковске Тульской области.

Последнее пятилетие правления вождя народов совпало со студенческими годами Соломина на юридическом факультете Московского университета. На майские и октябрьские демонстрации рано утром они собирались во дворе главного корпуса МГУ на Моховой, что прямо против Кремля.

Все знали о грозном постановлении, которое публиковалось в канун революционных торжеств: «Во время демонстрации продажа спиртных напитков строго воспрещается». И сулились весьма высокие санкции.

А буфетов кругом — пруд пруди. И народ возле них вьётся. К тому из них, что был поближе — возле самого постамента памятника Тимирязеву, решил подойти и Соломин: «Хоть пирожок возьму». Встал в очередь. И вот дядя лет сорока, что стоял впереди него, протягивает буфетчице пятерку со словами:

— Сто граммов лимонада и пирожок.

С каких это пор лимонад стали покупать на граммы? А буфетчица, не удивляясь, отмеряет дяденьке мензуркой из бутылки с лимонадной наклейкой сто граммов, даёт пирожок и какую-то мелочь. Всё ещё не веря в удачу, Соломин вполголоса сказал толстухе в белом халате: