Читать книгу "Подонок - Гера Фотич"

Можно предположить, что этот капитан даже знал те песни с пластинки и напевал их, крутя баранку под проблесковым маяком, выискивая нарушителей и вымогая с них деньги. А потом нес часть денег своему командиру, а часть домой, где его ждала жена и двое маленьких ребятишек, периодически играющих в доброго папу-гаишника — честного борца за соблюдение правил дорожного движения. А в свой выходной он даже объяснял детям эти самые правила. Но только не те, по которым сам служил.

Разве можно объяснить его задорным малышам, почему он приносил им деньги, отбирая их у таких же детишек задержанного им нарушителя? Грозя лишить водительских прав, возможности как-то содержать свою семью. Наказывал засыпающего от усталости за рулем дальнобойщика, сжигаемого ревностью в длительных командировках, спешащего домой.

Без капли сочувствия я могу смотреть в заливающееся потом лицо капитана, сидящего напротив меня. Потому что он сам выбрал этот путь. Зная, что надо будет заносить деньги начальству, а значит вымогать, отбирать их у детишек, беременных женщин, заботливых отцов, которые просто пытаются выжить в этой стране.

И то злобное шипящее «подонок», которое он произносит, прикрывая рот ладонями, отсеченными черным лезвием наручников, клокочет во мне благодарностью униженных им водителей и еще других — пока не остановленных.

Садясь в свою машину, я вынимаю из заднего кармана комок из смятых стодолларовых купюр. Их ровно восемь. Я чувствую, что это плата за мои сегодняшние подвиги: удушливый мешок на голове и вычеркивание очередного взяточника. Думаю, Шмелев должен быть мне благодарен!

Глава 6. Марго

…Через мост Александра Невского я выехал на старый Невский проспект, направляясь в сторону площади Восстания. Середина дня. В это время большинство офисников обедают в ближайших к своей работе кафешках. Поэтому пробки на дорогах немного рассасываются.

Уже много лет я езжу по этому маршруту. Мне нравится разглядывать витрины дорогих бутиков. Они меняются здесь каждый год. Новый владелец думает, что он умнее предыдущего. Перестраивает помещение, меняет рекламу. Но видимо и ему, не потянуть аренду в этом престижном районе. Через некоторое время в окнах начинают светиться таблички о распродаже.

Вот здесь справа пару лет назад был огромный парфюмерный магазин. Его сменил строительный. А сейчас снова идет ремонт, и стекла замазаны белилами. У входа припаркован джип, и какой-то верзила тискает внутри толстушку, сидящую за рулем. Я бы тоже согласился ее потискать в таком джипе. Парень приподнял голову, вынырнув из пушистого воротника женской дубленки, и посмотрел на меня. Довольный, улыбнулся. Наверно он почувствовал мою зависть и еще сильнее сжал подружку. Я даже видел, как она слегка дернулась, и представил, как ойкнула. Парень заулыбался сильнее и снова уткнулся лицом в ее шею.

Я не пытаюсь нырять из одного ряда в другой — не тот тоннаж. Зато уж подрезать меня не так-то просто. Рискнувший страху не оберется! Медленно подъезжаю к очередному перекрестку.

Под косым углом вливается проспект Бакунина. Я называю его «хамским». Он слишком широк там, где примыкает к «главной». И его второстепенность совершенно ничего не значит для едущих по нему наглецов. Вот и опять, черное купе Опель — Астра успело проскользнуть под бампером моей машины. Оглянувшаяся с водительского сиденья блондинка благодарно махнула мне рукой. Не стоило! Я ее не пропускал. Ей просто повезло.

Обратил внимание, что лицо у нее живое, немного заостренное, с яркой очаровательной улыбкой. Еще не успело мумифицироваться глянцем высокой моды, как у большинства современных девушек.

С чего они взяли, что физиономия с выражением презрительной недоступности и недовольно-обиженной вывернутой вниз улыбкой привлекает мужчин? Быть может, девушки подсмотрели его у сорокалетних звезд, которым до смерти надоели поклонники и папарацци?

Вдобавок к этому, так сожгут лицо в солярии, что оно вместе с застывшим на нем выражением, становится похожим на индейскую маску, с нанесенным на нее тотемом. А потом с недоумением ждут, что мужчины будут стоять в очередь на покорение этакого языческого истукана!

…Перед площадью мы оказались на соседних полосах, и она снова мне улыбнулась. Я разглядел ее лучше. На вид лет двадцать пять. Волосы средней длины, похожие на приготовленную для плетения выстеганную солому, слегка взлохмачены. Наверно, от частого верчения головой в разные стороны. Небольшой остроконечный носик и броские глаза с прищуром.

Поведение адекватно — никакого эпатажа. Похоже, провинциалка.

В старые времена ее бы не пустили в хозяйский дом дальше кухни. Жила бы в подклети. Теперь все переменилось. С помощью макияжа и фотошопа из кривоногих и тупорылых мартышек делают чувственных красавиц — принцесс. Надо иметь большой опыт, чтобы разглядеть их природные черты на фотографии в глянцевом журнале. Да они верно и сами перестают их помнить.

Эта вроде ничего — только самоуверенная больно. Повернув голову, она узнала меня. Ах, какая улыбка у нее. Наглая, дерзкая, самовлюбленная. Превосходная улыбка. А приоткрытый рот просто завораживает — хочется протянуть руку и провести пальцем по ровненьким хрусталикам зубов. Жаль, из моей кабины не дотянуться. Успел заметить маленькую складку под носиком, когда улыбалась во весь рот. Пожалуй, она бы хозяину своему тоже приглянулась, не сдержался бы на беду супруге.

Ну вот, она застряла на светофоре. Мой ряд поехал, а ее черненький Опель остался позади. Успел заметить, как она мажет свои губы белой палочкой с красным наконечником, приблизив лицо вплотную к центральному зеркалу заднего вида.

В последнее время на Опель-Астра пересело большинство негодяев. Маленькие, юркие, с мощными двигателями, они вполне подходят для того, чтобы сделать мелкую пакость и смыться.

Выезжаю на площадь Восстания. Впереди не торопливо переваливаясь, едет серебристый джип. Знает себе цену. Показывает левый поворот и останавливается перед Лиговским. Еду за ним, слегка приняв вправо, на случай если он решит развернуться — уж больно он медлит. Останавливаюсь почти впритык.

И тут нарисовывается она. Очаровательная блондинка на Опеле. Всовывает нос своей машины прямо под мой капот с левой стороны, отжимая меня вправо от джипа. Глядит мне в глаза и улыбается немного надменно и пренебрежительно. Последнее, видимо, относится к моей автомашине. Что-то сказала и снова отвернулась к своим приборам на торпеде. Может, извинилась? Не успел переспросить.

Я разглядел сверху ее ноги. Короткая белая норковая шубка разъехалась внизу, обнажив кусочек желтого, как лимон, платьица и две атласные бежевые ляшечки, растекшиеся по сиденью, переходящие в ровные округлые коленки. Они мне нравятся. Впрочем, как и вся она. Я уже ее хочу.

Пока она еще не успела заглянуть в мои глаза, продолжает крутить головой. Распущенные волосы беспорядочно ложатся то на глаза, то на уши. Представил, как ее голова крутится по подушке, а я, наклоняясь к ней сверху, подкладываю правую ладонь под затылок, крепко сжимаю пальцами ее шею, преодолевая вялое сопротивление…