Читать книгу "Гаджет. Чужая Москва - Дмитрий Силлов"

Вот на этих рефлексах я и ударил. Ногой. В грудь Анжелики, летящей на меня в прыжке со своим шприцем.

Нехороший это удар, да еще на встречном движении. Я прям почувствовал, как там, в груди девушки, хрустнуло. И увидел, как она, отброшенная ударом, попыталась вскочить с пола, чтобы вновь броситься на меня…

Но у нее ничего не вышло.

Тело Анжелики неестественно выгнулось, словно она пыталась вздохнуть, но у нее ничего не получалось. Выронив шприц, она схватилась за горло и упала на пол, корчась в судорогах.

Через минуту всё было кончено. Девушка дернулась в последний раз – и замерла, скрючившись на полу. Блин, жаль. Не хотел я ее убивать. Но при хорошо поставленном встречном ударе ногой в точку чуть выше солнечного сплетения результат предсказуем. Ломается грудина, отломки смещаются, и мечевидный отросток просто разрывает сердце… Хотя какой у меня был выбор в этой ситуации? Анжелика явно хотела убить меня, и, похоже, в ее шприце были точно не витамины.

Итак, я в чужой квартире, голый, с лежащим на полу в двух метрах от меня свежепреставившимся трупом. Что делать?

Ну явно не бегать кругами, схватившись за голову.

Я сходил в ванну, помылся, вытерся махровым полотенцем, которое потом аккуратно развесил на полотенцесушителе. Типа, не было никого тут, и никто спешно не заметал следы необходимой самообороны.

Вернувшись в комнату, я оделся, застелил постель и даже подставил на место сломанные ножки кровати. Кто сядет на нее, скорее всего, грохнется, но связать этот факт с трупом уже не получится. Может, так и было, может, это следователь грузный попался, вот и сломал койку.

Проделав все эти манипуляции, я сходил на кухню. Ну да, понятно всё. На столе стояла наполненная желтоватой жидкостью бутыль с красноречивой надписью «Крысиный яд. Осторожно!». Анжелика даже ни разу и не наврала. Думаю, если ввести пять кубов этой панацеи внутривенно, то потом никогда больше ни тошнить не будет, ни голова не заболит. Ибо мертвые не болеют.

Взяв из стопки чистых полотенец одно, я обмотал им бутыль, чтоб отпечатков не оставить, после чего спрятал ее под раковину. Не пользовался тут никто ядом, купили и забыли. Потом сходил в ванную, протер тем же полотенцем краны и, вернувшись в комнату, также тщательно прошелся по всем поверхностям, которых мог касаться. Следы нашей с Анжеликой неожиданной любви тоже подчистил как мог. Полотенце, которым уничтожал улики, выброшу в мусорный контейнер через два-три квартала отсюда. В общем, нормально. Живого себя обезопасил, теперь можно и трупом заняться.

Подойдя к мертвой девушке, я присел на корточки, осторожно повернул ее голову и нажал на нейрофон. Не нужно нам лишних привязок к тому, кто ей его подарил, ибо подозреваю, что шибко умное средство связи вполне может рассказать обо мне кому не надо.

Однако ничего не получилось. Блямба как сидела довольно плотно в ухе, так и осталась сидеть. Интересно. Я нажал сильнее. Эффект тот же. Так-так…

Я достал из кармана складной нож-«шестерку», раскрыл и кончиком клинка осторожно подцепил гаджет. Хмм, дело пошло, но довольно туго. Блямба немного поддалась, но что-то довольно прочно удерживало ее в ушной раковине. Я нажал на рукоятку сильнее.

Ощущение было, словно я отрываю от плоти накрепко присосавшееся насекомое. Но – отрываю. От гаджета в череп девушки уходили длинные тончайшие черные нити, которые, несмотря на значительное усилие с моей стороны, не рвались. В какой-то момент мне показалось, что они сопротивляются – шевелятся, извиваются, не желая отпускать законную добычу. Хотя я был практически уверен, что мне это показалось. Просто обстановка навевала – сижу я, значит, и тащу из уха трупа свой подарок. Чего хочешь покажется.

Впрочем, я человек не впечатлительный, удивить меня чем-то трудно. А уж блямбой с ножками как у медузы – тем более. В общем, через несколько минут почти ювелирной возни у меня в руке оказался этот гаджет. Кусочек пластика с тонким пучком волосни длиной чуть больше дециметра, слегка слипшимся от крови. Неприятная вещица. Как представлю, что я ее себе в ухо вставлял, так мороз по коже. Интересно, почему он не покинул голову Анжелики самостоятельно, когда я на него нажал? Может, потому, что девушка мертва и эта штуковина дохнет вместе с владельцем?

Но я ошибся. Гаджет не сдох. Его щупальца неожиданно пришли в движение, и это был не глюк и не шиза, навеянная убийством юной отравительницы. Тончайшие черные волоски медленно втягивались внутрь блямбы!

Я непроизвольно поморщился и, подавив желание стряхнуть с ладони жуткую штуковину, проследил процесс до конца, пока пучок волосков полностью не скрылся внутри гаджета. Лишь пятнышко крови осталось на его обратной стороне. И ни малейшего следа какого-либо отверстия, через который тот пучок самовсосался в блямбу. Я даже, плюнув на палец, стер кровь с гладкой пластиковой поверхности. Именно гладкой! Никаких микроотверстий, мини-люков, шторок… Ни-че-го. Блин, что ж это за штуковина такая? Не, я, конечно, понимаю, нанотехнологии и всё такое. Но не сквозь пластик же пролезли те волоски? Да и как они вообще уместились внутри крохотного гаджета?

Впрочем, и фиг бы с ним. Выковырял улику из трупа – и вали отсюда, аналитик, пока тебя, застывшего в позе роденовского мыслителя, не прихватили на месте ни фига не вынужденной самообороны – с точки зрения правоохранителей, конечно. Ибо хрена с два я потом докажу, что спасал свою жизнь, и другого выхода у меня не было.

Поэтому, сунув в карман нож вместе с гаджетом, я в спешном порядке покинул квартиру, не забыв при этом закрыть входную дверь на оба замка – благо ключи искать не пришлось, на подоконнике валялись, куда их часом ранее швырнула еще живая тогда Анжелика. Прости, девушка, а главное – простите, соседи, которые через несколько дней изрядно переполошатся от специфически-сладковатого трупного запаха. Но медсестре уже ничем не помочь, а вот мне нужно спасать свою жизнь и свободу. Хотя бы для того, чтоб разобраться, кто это так настойчиво пытается отправить меня на тот свет.

И попытаться отплатить ему той же монетой.

* * *

Покидая квартиру Анжелики, я, к счастью, не встретил никого из ее соседей – по ходу, все были на работе. Хоть тут повезло. Правда, в остальном с везухой был напряг. Ибо когда у тебя денег ноль и тебя кто-то – теперь это уже точно ясно – усердно ищет, чтобы завалить, вряд ли это можно назвать везением.

Ну и чего делать-то?

Понятное дело, ответ на этот сложный вопрос я обдумывал, бодрым шагом уходя переулками подальше от дома убиенной мной медсестры. Совесть меня не грызла. Просто так легли карты. Девчонке не повезло. И если б повезло ей, то не повезло бы мне и на полу ее квартиры сейчас лежала не она, а я, сдохший от лошадиной дозы крысиного яда. Это жизнь. Сожалеть о сделанном бессмысленно. Особенно когда сделанное и есть цена твоей жизни.

Я свернул в очередной переулок – и слегка притормозил. Ибо увиденное меня впечатлило.

Два прилично одетых мужика, стоя друг против друга, увлеченно махали руками. Причем руки обоих работали так, словно в них были зажаты невидимые палки.