Читать книгу "Принц Севера - Гарри Тертлдав"

В следующей деревне Джерин спросил крепостных, не проезжала ли мимо колесница с трокмуа. Они все замотали головами с таким видом, будто не только не видели никаких трокмуа, но и никогда о них не слыхали.

Лис нахмурился.

— То ли мы слишком забрали на север, то ли уклонились южней, помоги нам Даяус. А может, они и вправду отправились по элабонскому тракту, как и боялся Раффо. — Он в расстройстве ударил кулаком по переднему поручню колесницы.

— Мне кажется, все-таки мы севернее, чем надо, — сказал Вэн. — По-моему, дорога, по которой мы ехали, отклонялась скорей на запад, чем к югу.

— Я этого не заметил, но ты обычно бываешь прав насчет таких вещей, — сказал Джерин. — Раффо, сворачивай на первую ведущую к югу дорогу и езжай по ней, пока она не пересечется с той, что идет в нужном нам направлении. — «Или пока она не зайдет в тупик», — подумал он. Не все пути тут соединялись с другими.

Крестьяне молча наблюдали за тем, как их господин покидает деревню. Хотя Лис все еще находился на землях, принадлежавших непосредственно ему, а не одному из его вассалов, он редко наведывался сюда. Только когда по осени собирал причитающуюся ему дань. Интересно, что думают крепостные о его несвоевременном появлении. Скорее всего, ничего. Они только облегченно вздохнут, осознав, что поборов не будет.

По мере того как колесница с грохотом и дребезжанием углублялась в становившиеся все гуще леса, тени начали удлиняться.

— Я уже сомневаюсь, что эта дорога вообще пересекается с какой-либо другой, — сказал Вэн.

— Если этого не произойдет в ближайшее время, черт возьми, нам придется вернуться обратно в ту деревушку и купить пару цыплят, — отозвался Джерин. — Не хочу полагаться лишь на костер. Призраков он не сдержит.

Раффо вскинул свободную руку, указывая вперед.

— Кажется, впереди светлеет, лорд Джерин. Правда, там может оказаться всего лишь поляна, а вдруг это поля. Тогда невдалеке и деревня.

Это оказались поля. Джерин приободрился. Не успела колесница выкатиться из леса, как протрубивший рог возвестил крестьянам об окончании трудового дня. Лис огляделся по сторонам.

— Да, я знаю это место, здесь заправляет староста по имени Пинабел Разноглазый. Однако обычно я приезжал сюда с западной, а не с северной стороны.

У Пинабела левый глаз был синим, а правый карим. Но оба в равной степени выпучились, когда Джерин въехал в деревню. Пинабел склонился перед ним до земли.

— М-милорд, ч-что вас привело сюда? — спросил он, заикаясь.

Его нервозность заставила Джерина заподозрить, что староста в чем-то его надувает. Но сейчас было не до разбирательств.

— Моего сына похитили, — заявил он напрямик.

Пинабел и другие крепостные, слышавшие их разговор, встревоженно охнули. Родственные узы много значили в этой глуши, особенно потому, что были для многих из крепостных едва ли не единственным достоянием.

Лис продолжал:

— Думаю, это могли сделать трое трокмуа, приезжавшие вчера в Лисью крепость.

Со стороны крестьян послышался еще более обеспокоенный ропот. Они боялись трокмуа даже больше, чем ночных призраков, и не без оснований. Духов можно было умилостивить, а вот лесные разбойники громили и уничтожали все на своем пути. Но когда Джерин спросил Пинабела и других жителей деревни, не видели ли они колесницу Дивисьякуса, все ответили отрицательно.

Он им поверил, хотя предпочел бы думать, что они лгут.

— Они могли проехать по соседней дороге, идущей на юг, — предположил Пинабел. — Я слышал, она очень большая, хотя сам ни разу на ней не бывал.

— Возможно. — Джерин не стал сообщать старосте, что и соседняя дорога является лишь очередным грязным проездом. Подобно большинству крепостных, Пинабел никогда не удалялся от родной деревни более чем на несколько часов ходьбы.

— Не желаете ли остаться у нас до утра, милорд? — спросил Пинабел. — Скоро наступит ночь. — И он указал восток, где всходила почти полная Эллеб.

Мэт одолела половину пути к верхней точке небосклона, тогда как Нотос, бывшая без малого в первой четверти, уходила на юг. Солнце на западе уже шло к горизонту. Когда оно сядет, появятся призраки.

Но Джерин отрицательно помотал головой.

— Я хочу проехать как можно больше, мне дорога каждая минута. Продайте мне двух цыплят, чтобы я мог угостить ночных духов кровью.

— Йо, ваше высочество.

Пинабел заспешил прочь. Через пару минут он вернулся с парой кур, чьи лапы были перевязаны полосками сыромятной кожи. Джерин дал ему за них четверть серебряной монеты. Они наверняка стоили меньше, но более мелких денег в мешочке, висевшем на его поясе, не оказалось. Кланяясь, Пинабел Разноглазый согнулся чуть ли не вдвое.

Когда колесница, подпрыгивая на ухабах, загромыхала прочь, Раффо заметил:

— Большинство лордов просто сказали бы: принеси-ка мне двух цыплят.

Джерин такого и в голове не держал.

— Эти птицы не имеют ни малейшего отношения к тому, что деревня Пинабела должна отдавать мне с земли, — ответил он. — Я не имею права забирать у них что-либо сверху.

— Как и любой другой элабонский лорд у своих крепостных, если я правильно понимаю ваши устои, — вмешался Вэн. — Проблема в том, что большинство из них это не останавливает.

— Наверное, ты прав, — сказал Джерин, вздохнув. — Но я считаю, что должен обращаться со своими крестьянами справедливо, чего жду по отношению к себе и от них. Если я буду поступать по-другому, как я смогу рассчитывать на их честность?

— Порой люди все равно начинают мошенничать, как ты при этом себя ни веди, — ответил Вэн.

— Ты прав. — Лис снова вздохнул. — Но в этих случаях я им не спускаю.

Чувство справедливости было развито в нем до щепетильности. Всякому, кто в том сомневался, вскоре приходилось жалеть.

— Если я сейчас не остановлюсь, лорд Джерин, мы не успеем подготовиться к встрече с призраками, — сказал Раффо, указывая на западную линию горизонта. Солнце, красное, словно раскаленная медь, как раз садилось.

Джерин хотел проехать еще полмили, но с сожалением понял, что Раффо прав. Он кивнул, и возница натянул поводья, останавливая лошадей. Джерин спрыгнул вниз и вырыл небольшую ямку в мягкой земле у обочины дороги. Лезвие кинжала, конечно, страдало от таких процедур, но лопатки или чего-то другого у него все равно не имелось. Вэн подал ему связанных птиц. Барон поочередно отрезал курам головы (нож еще был достаточно острым) и выпустил из них кровь.

И вовремя. Вторая курица еще подрагивала над ямкой, когда появились призраки. Бледные, как никогда. Глаз никак не мог выхватить из темноты их очертания. Они закружились над лужицей крови, словно мухи над падалью, впитывая в себя ее жизненную энергию. Щедрое подношению их смягчило, и они сейчас не казались жестокими, сердитыми и ужасными, какими бывали обыкновенно, а наоборот, пытались что-то посоветовать Джерину.