Читать книгу "Фатальное колесо. Дважды в одну реку - Виктор Сиголаев"

А третья гипотеза простая. Она называется «да хрен его знает». Здесь может быть все что угодно: искривление информационного пространства, темпоральные аномалии, сдвиг матрицы сознания – на любой вкус. Все равно уровень науки до названных явлений пока не дотянулся. Очень удобно – материалистические представления о мире сохраняются, но… «мир непознаваем, ибо процесс познания бесконечен».

Мы просто пока не в курсе.

В любом случае мир здесь реален. Внизу земля с травкой, сверху небо с тучками. Вокруг – люди. Разные. Простые и сложные, умные и глупые, интересные и скучные. И в каждом есть и добро, и зло. Черно-белых персонажей, как в романах, не бывает. И причинно-следственные связи по-прежнему исправно работают и в этом мире, выдуманный он или нет. За ошибки тут платят полной ценой. От удара в глаз рождается синяк. От наглого поведения – подзатыльник. А если за спиной надежный товарищ – не страшно и в пекло. Хотя вру – бывает и страшно. Бывает больно, обидно, горько. Иногда – грустно.

Только скучно – никогда.

Глава 8

Эффект Крауфорда

– Значит, так. В доме Исаковых проживают пятнадцать человек, из них шестеро – несовершеннолетние. Самая старшая – Мурсалима Рахманбаевна, восемьдесят семь лет. Дом записан на ее невестку – Галину Андреевну Исакову. Вдова, шестьдесят четыре года. Муж был угнан в Румынию во время войны. Пропал без вести, признан погибшим.

– Сан-Саныч, а как его звали?

Козет зашуршал бумажками.

– Мм, сейчас. Баяхмет Султанбекович, девятьсот восьмого года.

– Понятно. Бай, короче. Судя по имечку. С отчеством…

– Бай – не бай, угнали на работу. И явно не директором пляжа.

– Не факт…

– Не мудри! У хозяйки дома – двое сыновей, женатые. Старший – Денис Баяхметович, второй – Михаил… почему-то… Борисович. Оба записаны русскими, интересно. Женаты, так… один на украинке, другой на русской. Детей у старшего пятеро, двое взрослых. У младшего – четыре пацана, старшему девятнадцать. Гляжу, белый билет у него от армии.

– Чем страдает, болезный? Известно?

– Ну а как же. Так. Чего тут у нас? Ага. Эпилепсия. Ничего себе!

– Чем живут, где работают? В смысле – остальные.

– Так. Старший сын на пенсии по инвалидности. Его дочь – кассир в продуктовом. Сын у него – строитель, сварщик. Временно нетрудоспособен. Травма на стройке. На пособии. Второй дядек вместе с младшим сыном работают на «Маяке», старый – кладовщиком, молодой – грузчиком. Его старший сын-эпилептик подрабатывает в госпитале в хозобслуге. Детвора учится – кто в школе, кто в фазанке. Бабули летом сидят на рынке, фрукты-овощи со своего участка. Короче, все чисто. Не привлекались, не состояли, в порочащих связях не замечены.

– Что и следовало доказать, – вновь начал я вредничать, – обычная татарская семья, которая во время депортации предпочла записаться русскими. Кроме прабабки, которая пострадала во время оккупации, – мужа-то угнали!

Сан-Саныч опять стал рыться в своих записях.

– Точно! Между прочим, прабабка тоже записана русской! Переехала сюда в сорок третьем, еще под немцами. Уже без мужа, с детьми. Участвовала в подполье, связник, явочная квартира. Вот этот самый дом. Особых событий вокруг адреса не зафиксировано. Просидела резервом до прихода наших. Дом чудом уцелел.

– Ничего странного не вижу. Меня интересует только тот белобрысый, который помог Тохе начистить мне рожу. И который носит такие же штанишки, как у брата-эпилептика, работающего в больнице. И который крутился среди фарцы, после чего меня стали вычислять по фингалу гоблины из группы поддержки.

– А кто такие гоблины? – заинтересовалась Ирина. – Бандитская специализация?

– Ты даже не представляешь, насколько права, – восхитился я. – Толкиен нервно курит в сторонке.

– Кто-кто?

– Крестный отец гоблинов, орков и эльфов, – окончательно снес я Ирине башню. – Ладно, не заморачивайся. Это сказочные персонажи в англосаксонской мифологии.

– Увлекаешься вражескими сказками?

– Я бы с удовольствием увлекался переделыванием девочек под мальчиков, – моментально среагировал я, – особенно половозрелых. Только мне это счастье очень редко обламывается. Приходится напирать на книжки.

Ирина тут же показала мне кукиш.

– Ша! – прекратил безобразия Сан-Саныч. – О белобрысом. В штате больницы никого похожего нет. Ни по возрасту, ни по приметам. Больничная спецовка маячит тупиком. Возле «Березки» проведена облава. Там тоже фигурант не усматривается. Среди задержанных нет даже бандитов, которых ты видел возле черного хода. Крестничков твоих и Ирины.

– Почему я не удивлен?

– Все твои предположения на грани ощущений. Ни фактов, ни улик.

– Где-то я это уже слышал… когда-то…

– И еще раз услышишь. Не за что даже уцепиться. И даже непонятно – ради чего. Отомстить за подвал?

Я фыркнул.

– А вот сестры у твоей одноклассницы Леночки действительно никакой нет. И сама Леночка в твоей квартире не появлялась. Это был маскарад с очень похожей девчонкой. Непонятно только, зачем такие сложности?

– То-то и оно…

– Пока примем к сведению и оставим за скобками. Продолжаем работать в штатном режиме. Рейды, тренировки, теория.

– Сан-Саныч, золотой! Хорошо, что напомнил. У меня тут пробельчик образовался. Погоняйте меня по маскировке. Ну пожалуйста! Грим, камуфляж, зрительная перцепция, что там еще?

Козет усмехнулся.

– Нахватался уже? Принимается. Ирина у нас спец по таким чудесам. И, наверное, даже нелишним будет кое-кого подтянуть…

Ирина встрепенулась:

– Хейфец?

– Если согласится. Сама знаешь, какой у него характер. Меня он и слушать не станет.

– У тебя запах демаскирующий.

– А чего? Нормальный запах. – Козет смущенно понюхал свое плечо. – Обыкновенный.

– Кого ты слушаешь, Саныч, – подсел я поближе. – А кто такой Хейфец?

– Гример в театре. – Мой сэнсэй теперь пытался дотянуться носом к собственной подмышке. – Хаим Натанович… Вообще-то есть немного. Я в душ.

– Ирка! Зараза! Ты соизмеряй свои шуточки. Зачем бойца из строя вывела?

– А от тебя манной кашей воняет постоянно.

Я поперхнулся от неожиданности. Вот что с ней делать?

– Ну все! Доигралась. Сейчас я тебя нюхать буду!

И кинулся на нее.

После шумной возни на татами минут через десять от нас обоих пахло далеко не фиалками. Вышедший из душа Козет, свежий и благоухающий, брезгливо повел носом и демонстративно отвернулся.

– Так что же, молодой человек, у вас есть желание освоить теорию зрительной маскировки за два дня?