Читать книгу "Аэлита - Алексей Николаевич Толстой"

— Азора.

Корабль слегка поднялся. Влажный, сладкий воздух шёл в лицо, шумел в ушах. Азора расстилалась широкой, сияющей равниной. Прорезанная полноводными каналами, покрытая оранжевыми кущами растительности, весёлыми, канареечными лугами, Азора, что означало — радость, походила на те цыплячьи, весенние луга, которые вспоминаются во сне, в далёком детстве.

По каналам плыли лодки и барки. По берегам разбросаны белые домики, узорные дорожки садов. Повсюду ползали фигурки марсиан. Иные снимались с плоской крыши и летучей мышью летели через воду, или за рощу. Крутились ветряные диски на прозрачных башенках. Повсюду, в лугах, блестели лужи, сверкали ручьи. Чудесный был край Азора.

В конце равнины играла солнечная зыбь огромного, водного пространства, куда уходили извилистые линии всех каналов. Корабль летел в ту сторону, и Лось увидел, наконец, большой, прямой канал. Дальний берег его тонул во влажной мгле. Желтоватые, мутные воды его медленно текли вдоль каменного откоса.

Летели долго. И вот, в конце канала начал подниматься из воды ровный край стены, уходящей концами за горизонт. Стена вырастала. Теперь были видны огромные глыбы кладки, поросшей кустами и деревьями между щелями. Они подлетали к гигантскому цирку. Он был полон воды. Над поверхностью, во многих местах, поднимались пенными шапками фонтаны…

— Ро, — сказал марсианин, важно подняв палец.

Лось вытащил из кармана записную книжку, отыскал в ней, наспех, вчера набросанный, чертёж линий и точек на диске Марса. Рисунок он протянул соседу и указал вниз, на цирк. Марсианин всмотрелся, сморщившись, понял, радостно закивал и ногтем мизинца отчеркнул одну из точек на чертеже.

Перегнувшись через борт, Лось увидел расходящиеся от цирка две прямые и одну изогнутую линии наполненных водою каналов. Так вот она — тайна: круглые пятна на диске Марса были цирками — водными хранилищами, линии треугольников и полукружий — каналами. Но какие существа могли построить эти циклопические стены? Лось оглянулся на своего спутника. Марсианин выпятил нижнюю губу, поднял разведённые руки к небу:

— Тао хацха уталицитл.

Корабль пересекал теперь выжженную равнину. На ней лежало розово-красной, весьма широкой, цветущей полосой безводное русло четвёртого канала, покрытое, словно посевом, правильными рядами растительности. Видимо, — это была одна из линий второй сети каналов — бледного рисунка на диске Марса.

Равнина переходила в невысокие, мягкие холмы. За ними стали проступать голубоватые очертания решётчатых башен. На средней мачте корабля поднялись и защёлкали искрами отрезки проволок. За холмами вставали всё новые и новые очертания решётчатых башен, уступчатых зданий. Огромный город выступал серебристыми тенями из солнечной мглы. Марсианин сказал:

— Соацера.

СОАЦЕРА

Голубоватые очертания Соацеры, уступы плоских крыш, решётчатые стены, покрытые зеленью, овальные зеркала прудов, прозрачные башни, — выходя из-за холмов, занимали всё большее пространство, тонули за мглистым горизонтом. Множество чёрных точек летело над городом навстречу кораблю.

Цветущий канал ушёл к северу. На восток от города расстилалось пустынное, покрытое кучами щебня, изрытое поле. У края этой пустыни, бросая резкую, длинную тень, возвышалась гигантская статуя человека, — потрескавшаяся, покрытая лишаями.

Каменный, обнажённый человек стоял во весь рост, ноги его были сдвинуты, руки прижаты к узким бёдрам, рубчатый пояс подпирал выпуклую грудь, на солнце тускло мерцал его ушастый шлем, увенчанный острым гребнем, как рыбий хребет. Скуластое лицо с закрытыми глазами улыбалось лунообразным ртом.

— Магацитл, — сказал марсианин и указал на небо.

Вдали за статуей виднелись огромные развалины цирка, унылые очертания рухнувших арок акведука.[5]Всматриваясь, Лось понял, что кучи щебня на равнине, ямы, холмы — были остатками древнейшего города. Новый город, Соацера, начинался за сверкающим озером, на запад от этих развалин.

Чёрные точки в небе приближались, увеличивались. Это были сотни марсиан, летевших навстречу в крылатых лодках и сёдлах, на парусиновых птицах, в корзинах с парашютами. Первой домчалась, описала крутой заворот и повисла над кораблём сияющая, золотая, четырехкрылая, как стрекоза, узкая сигара. С неё посыпались цветы, разноцветные бумажки на палубу корабля, — свешивались молодые, взволнованные лица.

Лось встал, держась за тросс, снял шлем, — ветер поднял его белые волосы. Из рубки вылез Гусев и стал рядом. Охапки цветов полетели на них из лодок. На голубоватых, то смуглых, то кирпичных, лицах подлетающих марсиан было неистовое возбуждение, восторг, ужас.

Теперь, над головой, спереди, с боков, вдогонку за медленно плывущим кораблём, летели сотни воздушных экипажей. Вот, скользнул, сверху вниз, в корзине под парашютом размахивающий руками толстяк в полосатом колпаке. Вот, мелькнуло бородатое лицо, глядящее в трубку. Вот, озабоченный, с развевающимися волосами, востроносый марсианин, вертясь перед кораблём на крылатом седле, наводил какой-то крутящийся ящичек на Лося. Вот, пронеслась, вся в цветах, плетёная лодка, — три женских, большеглазых, худеньких лица, голубые чепцы, голубые, летящие рукава, белые шарфы.

Пение винтов, шум ветра в крыльях, тонкие свистки, сверкание золота, пестрота одежд в воздушной синеве, внизу — пурпуровая, то серебристая, то канареечная листва парков, сверкающие отблесками солнца окна уступчатых домов, — всё было, как сон. Кружилась голова. Гусев озирался, повторял шопотом:

— Гляди, гляди, эх ты…

Корабль проплыл над висячими садами и плавно опустился на большую, круглую площадь. Тотчас, посыпались, горохом с неба, сотни лодок, корзин, птичищ, — садились, шлёпались на белые плиты площади. В улицах, расходящихся от неё звездою, шумели толпы народа, бежали, кидали цветы, бумажки, махали платочками.

Корабль сел у высокого и тяжёлого, как пирамида, мрачного здания из чёрно-красного камня. На широкой лестнице его, между квадратных, суженых кверху, колонн, доходивших только до трети высоты дома, стояла кучка марсиан. Они были все в чёрных халатах, в круглых шапочках. Это был, как Лось узнал впоследствии, Верховный Совет Инженеров, — высший орган управления всеми странами Марса.

Марсианин-спутник указал Лосю — ждать. Солдаты сбежали по лесенкам на площадь и окружили корабль, сдерживая напиравшие толпы. Гусев с восхищением глядел на пёструю от одежд, волнующуюся площадь, на вздымающееся над головами множество крыльев, на громады сероватых, или чёрно-красных зданий, на прозрачные, за крышами, очертания башен.

— Ну, город, вот это — город, — повторял он, притоптывая.

На лестнице марсиане в чёрных халатах раздвинулись. Появился высокий, сутулый марсианин, также одетый в чёрное, с длинным, мрачным лицом, с длинной, узкой, чёрной бородой. На круглой шапочке его дрожал золотой гребень, как рыбий хребет.