Читать книгу "Девять дней Дюнкерка - Дэвид Дивайн"

Тем временем возникла новая угроза на восточном участке фронта. По обе стороны от Куртре Бок предпринял мощное наступление на бельгийские позиции, и генерал Брук, находившийся на левом фланге английских экспедиционных сил, начал проявлять все большее беспокойство по поводу угрозы своему флангу. Он никогда не был высокого мнения о боевых качествах бельгийской армии. Теперь Брук был уверен, что она находится на грани полного краха, и обратился в штаб, требуя подкреплений.

Попытаемся представить себе, какую форму имели очертания территории, обороняемой армиями северной группировки к утру 25 мая. Лучше всего, пожалуй, сравнить ее с сапогом. Бельгийский берег представлял собой подошву, причем носок упирался в устье Шельды, а пятка лежала у Гравлина. Линия каналов, идущая до Валансьенна, напоминала задний край голенища, а рубеж обороны на границе, вновь занятый английскими экспедиционными силами, – подъем сапога. Отсюда до носка оборонялась бельгийская армия, все еще сдерживавшая главные силы наступающих войск Бока. Между Аллюэном на левом фланге английских экспедиционных сил и Гентом было сосредоточено десять немецких пехотных дивизий. Было очевидно, что Бок сосредоточил главные силы против бельгийцев и англичан, а в 7 часов утра поступило донесение, что его войска оттеснили бельгийцев на глубину два с половиной километра на 20-километровом фронте между Мененом и Дессельгемом. Французы были атакованы в районе Денена.

Вследствие такого развития событий полковник Бриджмен, изучавший обстановку на южном участке, был отозван в штаб для завершения проекта плана эвакуации. Он начал разрабатывать план вечером 21 мая, когда в распоряжении союзников были порты Ла-Манша от Булони до Зебрюгге; закончил же его, когда доступная береговая линия сократилась до размеров участка между Гравлином и Ньюпортом.

На западном участке фронта было сравнительно спокойно, хотя противник все еще прибегал к булавочным уколам с плацдармов, захваченных им за каналом. 2-я дивизия заняла позиции правее французов, 44-я занимала оборону между лесом Клермаре и Эром, а 48-я перебрасывалась, чтобы составить гарнизоны Касселя, Азбрука и Ворму.

Рано утром Брук снова потребовал от штаба подкреплений. Известия, полученные в течение ночи, еще больше усилили его опасения за левый фланг. Весьма вероятно, что он переоценивал возможные темпы наступления армии Бока. Необходимо напомнить, что существовала значительная разница в расчетах скорости продвижения для моторизованных дивизий армии Рундштедта и для немоторизованных соединений Бока. Не подлежит также сомнению, что Брук никогда ясно не представлял себе положение на западном участке фронта и характер угрозы со стороны танковых войск противника. Хотя Рундштедт 23-го отдал приказ о приостановке наступления и Гитлер на следующее утро его подтвердил, немецкое главное командование понимало, по крайней мере не хуже Горта, что с плацдарма у Сент-Омера открывался прямой путь в тыл армий Севера, проходивший по возвышенностям и позволявший немецким танкам миновать опасный район каналов и затоплений. И действительно, утром 25-го главное командование отдало приказ о возобновлении наступления танковых сил в этом направлении. Рундштедт, используя предоставленное ему Гитлером право решать вопрос по своему усмотрению, отказался выполнить этот приказ. Но в английском штабе об этом, разумеется, не знали, и Горту пришлось, наряду с подготовкой к наступлению на юг, сосредоточить внимание на более вероятной угрозе. Брук получил единственный резерв, остававшийся в руках штаба, – пехотную бригаду и два пулеметных батальона.

Утром, в начале восьмого, прибыл Джон Дилл. Горт просил его приехать и лично ознакомиться с обстановкой, сложившейся в этом районе. С первых же слов стало ясно, что даже в этот момент в Лондоне не имеют ясного представления об обстановке, и Дилл намекнул, что там недовольны руководством Горта. По-видимому, Дилл быстро убедился в критическом характере обстановки. По окончании беседы он доложил премьер-министру:

«Нельзя отрицать серьезность обстановки на северном участке. Английские экспедиционные силы удерживают сейчас фронт протяженностью в 139 километров семью дивизиями… две английские дивизии находятся в резерве и готовятся к нанесению удара совместно с французами вечером 26-го. Немцы вошли в соприкосновение с войсками союзников по всему фронту и, как сообщают, вчера вечером прорвали фронт бельгийцев северо-восточнее Куртре. При сложившихся обстоятельствах упомянутый выше удар не может иметь большого значения».

После этого Дилл встретился с Бланшаром и затем вернулся в Лондон. Горт стоял перед возможностью краха бельгийской армии на восточном участке фронта и вероятностью скорого возобновления наступления немецких танковых войск на западном участке.

День тянулся долго. В Премеске, в небольшом деревенском доме, где размещался штаб английских экспедиционных сил, Горт находился в одиночестве. Он испытывал острую внутреннюю борьбу. Воспитание и традиции внушили ему дух повиновения. Вейган, Жорж, Бланшар – каждый по-своему отдавали распоряжения о наступлении на юг. Однако кроме духа повиновения Гортом владело и чувство преданности – преданности английскому правительству. Но Лондон тоже отдал приказ о наступлении на юг. Теперь, когда субботний день клонился к концу, Горт пришел к заключению, что наступление больше невозможно. Неумолимый ход времени привел к такому положению, когда нужно было мобилизовать все ресурсы для спасения армии.

Он долго молча глядел на карту. Около 18.00 он вышел из комнаты и направился в кабинет Паунелла. Без всякого вступления он сказал:

– Генри, у меня такое предчувствие, что надо отозвать с южного участка пятую и пятидесятую дивизии и направить их к Бруку, на левый фланг.

Паунелл ответил:

– Вы понимаете, сэр, что это противоречит всем полученным нами распоряжениям, и, если мы снимем эти две дивизии, первая французская армия вряд ли сможет наступать без поддержки англичан…

Горт с минуту обдумывал слова своего начальника штаба и ответил:

– Да, я это хорошо знаю. Но все равно надо сделать так.

Таким образом было принято одно из важнейших решений в этой войне. Официальная история так описывает это событие:

«В 18.00 лорд Горт уже принял свое самое важное за всю кампанию решение. Не ожидая санкции французского командующего, он приказал 5-й и 50-й дивизиям прекратить подготовку к наступлению в южном направлении, назначенному на 26-е, и немедленно двинуться к угрожающему разрыву между английской и бельгийской армиями. Тем самым он спас английские экспедиционные силы».

Это решение является вершиной полководческой деятельности Горта и одним из важнейших моментов кампании. Через полчаса после принятия решения поступила телеграмма от миссии Надхэма при бельгийском штабе, в которой сообщалось, что в 17.00 немцы прорвали фронт между Гелювом и рекой Лис. Бельгийцы израсходовали последние резервы и не в состоянии закрыть образовавшуюся брешь.

Глава пятая
Неделя перед операцией «Динамо»

Блокированием Антверпена и Флиссингена был завершен первый этап морских операций, необходимость которых была вызвана нападением на Бельгию и Голландию. Три последующих дня прошли сравнительно спокойно. Выдвинутый в эти дни французский план эвакуации 350 тысяч гражданских беженцев из Остенде и Зебрюгге едва успел выйти из стадии разработки.