Читать книгу "Конфуций. Жизнь, деятельность, мысли - Сергей Ольденбург"

Последние годы своей жизни мудрец почти всецело посвятил занятиям с учениками. В окрестностях города на поляне было несколько холмов, служивших некогда алтарями для жертвоприношений, впоследствии же превращенных в места для гуляний; эти холмы были обстроены павильонами, и в них-то Конфуций занимался с учениками.

Один из холмов, наиболее любимый и чаще посещаемый философом, сделался известным под именем «абрикосовый курган». Здесь Конфуций окончательно привел в порядок древние священные книги, а также и свои сочинения. Из трех тысяч учеников семьдесят два могли со слов учителя объяснять законы музыки и изящных художеств; правила же мудрости и добродетели в состоянии были передавать людям только двенадцать учеников. Эти ученики стояли всего ближе к Конфуцию и знали все его заветные думы и помыслы. Из них любимейшим был Янь-Юань, на которого Конфуций смотрел как на своего преемника, но он умер ранее учителя.

Раз, прогуливаясь с тремя учениками, Конфуций приблизился к одному кургану, который, по преданию, был насыпан по повелению древнего военачальника в знак одержанной победы. При виде этого кургана Конфуций опечалился. Озабоченные ученики спросили его, не болен ли он, приписывая причину его грусти нездоровью. Конфуций отвечал:

– Успокойтесь, я совершенно здоров, но вид этого кургана пробудил во мне грустные мысли о бренности славы человека. Подайте мне цинь, я пропою вам песнь скорби: зной сменяется холодом, весна и лето – осенью. Солнце восходит затем, чтобы течь на запад; реки стремятся с востока, чтобы ввергнуться в неизмеримое море. Однако же за осенними холодами опять являются тепло и зной; солнце, закатись на западе, снова восходит на востоке, и воды речные, ввергающиеся в море, сменяются новыми водами. Но что же сталось с героем, воздвигшим этот курган, где его боевой конь, где его спутники на ратном поле? Увы, единственным следом их бытия осталась земляная насыпь, поросшая сорными травами.

В другой раз, разбирая «Книгу перемен» великого Фу Си, Конфуций задумался над символом Сун-и, или знаком разрушения и возрождения.

– Всему свое время, – сказал философ ученикам, – все на свете изменяется и исчезает, чтобы появиться в новом виде, но и за обновлением следует обветшание, разрушение, а там опять обновление, и так до бесконечности.

Видимо, мысли о смерти все чаще и чаще стали посещать престарелого философа. Когда ему было семьдесят лет, он еще раз посетил священную гору Тай-Шан, чтобы там помолиться небу. Предвидя скорый конец своему земному поприщу, Конфуций хотел возблагодарить небо за все его щедроты и милости. Он собрал всех своих учеников и привел их к одному из холмов, окружавших город. Здесь они воздвигли алтарь и возложили на него шесть книг, написанных Конфуцием, причем мудрец, преклонив колена и став лицом к северу, помолился небу. Через несколько дней он опять созвал своих учеников и объявил им свою последнюю волю.

– Созываю вас в последний раз, – сказал он, – постарайтесь запомнить слова мои, в них мое завещание. Как бы ни был умен и образован человек, он не может быть гением. У каждого человека, между остальными способностями, непременно есть одна, применяя которую к делу он может быть истинно полезен на поприще, избранном согласно этой способности. Увлечение одной способностью в ущерб другой, более развитой, выбор должности, не подходящей к характеру, являются источником многих бед и ошибок. Мы давно уже знаем друг друга, и не со вчерашнего дня я ваш учитель. Я, как мог, исполнял мои священные обязанности по отношению к вам; вы, в свою очередь, делили со мною труды и заботы и опытом убедились в том, что знания и мудрость даются нелегко и что не менее трудно выполнять человеку его назначение. При нынешнем безотрадном положении вещей в государстве, при нежелании большинства принять преобразования в нравах, обычаях и религиозных воззрениях не надейтесь на успешное распространение моего учения. Вы сами видите, во многом ли я преуспел. Завещаю вам мои книги как драгоценный свод знаний и правил мудрости – в них залог будущего успеха моего учения. Книги эти вы должны передать потомству во всей чистоте. Для того чтобы успешнее выполнить завет мой, вы должны разделить предстоящие вам труды сообразно вашим способностям. Мен-цзы, Яньпеню и Чжун-кун, вам я препоручаю отдел нравоучений; Цаино и Цзы-Гун, вы, имеющие дар красноречия, возьмете на себя отдел красноречия; Янь-Хуэй и Килу, как люди светские, опытные в науке правления, вы займите государственные должности для непосредственного сближения с народом и его просвещения; Цзы-Юань и Цзы-Хуа, знатоки древности, пусть посвятят себя наукам и преподаванию народу правил обрядов и древнего благочестия. Таким образом, каждый из вас исполнит завет мой и будет верен своему призванию.

За несколько дней до смерти философ был во дворце и смотрел с высокой башни дворца на народный праздник. Это был праздник в честь восьми духов земли, подателей плодов, овощей, хлеба и всех вообще ее произведений; он совершался два раза в год – в дни весеннего и осеннего равноденствия. Народ ел, пил, пел песни и плясал – одним словом, веселился от души. Философ, смотря на это зрелище, сказал бывшему при нем ученику Цзы-Гуну:

– Меня радует, что народ на время забыл о своих бедствиях и считает себя, хотя и ненадолго, довольным и счастливым!..

– Не лучше ли бы сделал народ, если бы вместо пьянства и траты времени на непристойные забавы он молился бы духам и приносил им благодарственные жертвы? – отвечал вопросительно ученик.

– Вы правы, – заметил Конфуций, – народу следовало бы благодарить небо за дарованные милости и просить новых, но плясками и весельем он и выражает свою благодарность. Не осуждайте его за праздность: это отдых после непрерывной стодневной работы. Неустанная работа изнуряет и тело, и душу, как ослабляется постоянно натянутая тетива у лука!

Этот же самый ученик был свидетелем и последних минут учителя.

– Уходят мои силы, – говорил Конфуций, – и уже не поправиться мне!

Затем, проливая слезы, он прибавил:

– Нет у меня сил поднять голову, чтобы взглянуть на вершину Тай-Шан!.. Члены мои как подгнившие стропила здания; я поблек, как трава! Кто после моей смерти возьмет тяжкий труд поддержать мое учение?!

Эти слова сожаления, что некому будет поддержать его заветы, были вместе с тем и его последними словами. Вскоре он впал в беспамятство и после семидневного бессознательного состояния скончался на семьдесят третьем году жизни, в 479 году до Р. X. При совершении похорон Конфуция строго придерживались древних обрядов.

Сын его умер ранее отца, а внук Цзы-си был еще мал и не мог принять участие в погребальных обрядах, вследствие чего эту обязанность приняли на себя два ученика покойного философа.

Закрыв глаза усопшего, они вложили ему в рот три щепотки рису и облекли труп в одиннадцать различных одеяний; из них верхнее было то, в котором покойный мудрец являлся обыкновенно ко двору. На голову надели шапки, похожие на те, какие присвоены государственным министрам. Почетный знак, медальон из слоновой кости, повесили на шею на шнурке, ссученном из пяти разноцветных нитей. Одетое таким образом тело положили в двойной гроб из четырехдюймовых досок и поставили на катафалк под балдахином. Вокруг катафалка были расставлены треугольные значки, а в изголовье четырехугольная хоругвь. После этого ученики от имени внука покойного купили участок земли. На этом участке были насыпаны три земляных куполовидных кургана; из них средний, предназначенный для погребения, был сделан выше боковых. На нем посадили дерево, иссохший ствол которого сохраняется доныне.