Читать книгу "Заяц Коська и его друзья - Николай Грибачев"

Побежал заяц Коська домой. «Ну, — подумал он, — раз лису Лариску трудно стало от листьев отличить, так и не буду я по лесу ходить. Лучше голодным перележу, а в крайнем случае в поле сбегаю, там все-таки далеко видно».

Так и сделал. С утра до обеда лежит лиса Лариска в желтых и рыжих листьях, зайца караулит — нету его; от обеда до вечера по лесу бегает, ищет — нету и нету.

Так и не поймала она до зимы зайца Коську.

Эй, догони!

Проснулся утром заяц Коська, смотрит — что такое случилось? Луг — белый, берег речки — белый, поляна — белая, на ветках елки что-то белое висит. И в воздухе белые мухи летают. Поглядел на себя — и у него шкурка белая, только кончики ушей черными остались. Пока он, спасаясь от лисы Лариски, в поле на меже лежал, старая шерсть у него повылезла, а белая выросла.

«Ага, — подумал заяц Коська, — это зима пришла. Ну, теперь лиса Лариска будет издалека видна, а меня от сугроба не отличишь, я ведь белый на белом. Пойду-ка я возьму лыжи, которые медведь Потап подарил, по лесу побегаю».

Достал заяц Коська лыжи, протер их, ремни приладил, палки взял. Ну, думает, ничего тут хитрого нет, съеду-ка я для начала с небольшой горки, а потом пойду побольше искать. Пригнулся он, воздуха побольше набрал, палками оттолкнулся и — шлеп в снег! А тут как раз белка Ленка поблизости оказалась.

— Цок-цок! — сказала белка Ленка. — Что это ты, заяц Коська, через голову кувыркаешься? В цирк, что ли, поступать решил?

— Да нет, белка Ленка, это я физкультурой и спортом занимаюсь, на лыжах ходить учусь.

— Ох, и бестолковый ты, заяц Коська! — засмеялась белка Ленка. — Да зачем тебе сразу с горки ездить. Ты по ровному сначала, потихоньку.

— Все одно у меня не получится, — вздохнул заяц Коська. — Неправильные мне лыжи медведь Потап дал. Стоять на них хорошо, а бегать нельзя, они в разные стороны разбегаются.

— Да правильные у тебя лыжи! Только тебе учиться и тренироваться надо. Упадешь — и вставай, упадешь — и вставай.

— Как на велосипеде? — спросил заяц Коська.

— Ага.

— Ладно, буду учиться и тренироваться.

Так заяц Коська и сделал. В первый день он всего пять шагов на лыжах прошел, остальное время в снегу кувыркался. На второй день двадцать шагов сделал, на третий сто пятьдесят. Упрямым стал — нет уж, говорит, если другие на лыжах ходят, так и я смогу!

В середине зимы он уже по десять километров в день проходил, с небольших горок скатывался. А однажды на берегу речки с трамплина спрыгнул. Не потому, что прыгать собирался, а потому, что обрыва не заметил. Как полетел по воздуху, так от страха глаза закрыл — эх, думает, сейчас как шмякнусь на лед, все ребра переломаю.

А ничего и не случилось, на ногах устоял и от скорости на другой берег речки выскочил. Обрадовался он очень, стал сам себя хвалить — ай да заяц Коська, ай да молодец! По льду палками застучал:

— Эй, бобер Борька, где ты тут? Вылезай, будем на лыжах кататься!

Но бобер Борька в хатке под берегом спал, ничего не слышал. А заяц Коська расхрабрился, еще два раза с трамплина прыгнул. Загордился:

— Тоже мне трамплин! — фыркнул он. — С таких только ежу Кирюхе кататься, а мне большая-пребольшая гора нужна!

Услышала это белка Ленка, захихикала:

— Не хвастайся, заяц Коська, я лучше тебя прыгаю, быстрее бегаю!

— Нет, я лучше-лучше, нет, я быстрее-быстрее! — сказал заяц Коська.

— Нет — я!

— Нет — я!

Пролетал мимо дятел Димка, увидел — заяц с белкой спорят, стукнул носом по сосне:

— Эй, что за шум, а драки нет? Чем зря спорить, давайте соревнование устроим, тогда и станет ясно, кто лучше и быстрее. А я судьей буду. Бежать будете до речки, где медведь Потап сома Самсона ловил. Вот стукну я носом раз — на старт выходите, стукну два — приготовиться, стукну три — бегите. Согласны?

Так и порешили. По первому стуку дятла Димки на край просеки вышли, по второму присели, чтобы лучше с места рвануться, по третьему помчались во весь дух. Заяц Коська через пни и канавы прыгает, через сугробы перекатывается только снег за ним дымком завивается; белка Ленка с ветки на ветку, с дерева на дерево перескакивает, только хвост по ветру стелется и снег на землю сеется. Добежали они до речки, а там уже дятел Димка сидит. Думал он, думал и сказал:

— Может, заяц Коська на одну секунду раньше прибежал, может, белка Ленка на одну секунду раньше — никак не могу решить. У меня часы испортились, ночью большой мороз был. Поэтому надо вам еще раз пробежать туда, откуда начали.

Побежали заяц Коська и белка Ленка опять, понеслись изо всех сил. И опять вместе прибежали.

— Не знаю, что мне и делать с вами, — сказал дятел Димка. — Не могу присудить победу, не оттаяли еще мои часы. Я так думаю, надо вам еще раз до речки пробежать.

— Да ну тебя, — сказала белка Ленка. — Так нам до самого лета придется бегать, пока снег не растает. Плохой ты судья.

— Нет, — обиделся дятел Димка, — я хороший судья. Это у меня часы такие, летом идут, а зимой замерзают.

И полетел сухую сосну долбить, из-под коры личинок выковыривать. А белка Ленка сказала зайцу Коське:

— Знаешь что? Давай считать, что и ты победил, и я победила. Чтобы не обидно. Ладно?

— Ладно.

Заяц Коська стал по всему лесу ходить — и на Крапивную горку, и к дальнему болоту, и к речке. Волк Бакула и лиса Лариска забеспокоились — и что это такое, всюду следы лыжные и зайцем пахнут?

— Может, это заяц Коська ходит тут? — сказал волк Бакула.

— Да что ты, что ты! — засмеялась лиса Лариска. — Трус он, этот заяц Коська, никогда он на лыжах не научится ходить. Это, наверное, ребята из деревни.

— А почему зайцем пахнет?

— Так они, может быть, зайца Коську поймали и шапку из его шкурки сшили. Вот и пахнет след заячьей шапкой.

— Ну, тебе виднее, — сказал волк Бакула. — А только я подальше уйду, в бурелом за болотом. Не люблю я лыжных следов.

Наступил месяц март. Снега в полях и лесах много навалило, но дни стали длинными, солнышко пригревает. Вот идет как-то заяц Коська не спеша на лыжах, теплу радуется, думает: «Весна скоро придет, еж Кирюха проснется, медведь Потап из берлоги вылезет, бобер Борька на речку выплывет. Интересно как будет! Вместе над лисой Лариской посмеемся: и осенью собиралась она меня съесть, и зимой, а ничего у нее не вышло».