Читать книгу "Завещание Казановы - Вера Колочкова"

– Иван, у меня к тебе дело. Безотлагательное.

– Я готов, Оленька. Я весь твой. Слушаю.

– Вернее, не дело, а просьба…

– И к любой просьбе тоже готов.

– Ты ведь с Ариной знаком, да? Вас не надо друг другу представлять?

– Да, конечно… И даже более того… как я понимаю, в данный момент мы товарищи по несчастью? – с улыбкой повернулся он к Арине.

Арина кивнула, улыбнувшись в ответ. Судя по смешливым искоркам в его глазах, никакого «несчастья» Иван в данный момент не испытывал. Арина даже подумала с завистью: мне бы так.

– Молодец, Вань, ты совершенно верно просек ситуацию, – наклонившись к нему, тихо проговорила Ольга. – Тебе-то данная ситуация, как я понимаю, хрен по деревне да два по селу, а Арине… Поможешь ей, ладно?

– Да пожалуйста. Все, что могу. Только мою задачу обозначьте более конкретно, девочки. Что я должен делать?

– Да ничего, просто быть рядом с Ариной. Просто морально поддержать. Видишь, ее колбасит немного. Надеюсь, тебе это нетрудно?

– Да ничуть. Наоборот, я рад быть полезным красивой женщине.

– Вот-вот! Уже хорошо! Это я относительно красивой женщины, ты понял, да? И дальше давай в том же духе. Не скупитесь на комплименты, гусар. И ножкой шаркайте шибче, шибче.

– Оль, прекрати… Ну что ты прям… – смущенно опустила глаза в землю Арина.

– А что? Кто скажет, что ты не красивая, пусть первый бросит в меня камень. Тем более не я это сказала. Это мужчина сказал. Ну ладно, ребята, мне бежать надо. В общем, не скучайте тут. Иван, я на тебя надеюсь, ага? Ты обещал.

– Да, Оль. Я помню.

Ольга развернулась, быстро пошла в сторону дома, придерживая подол платья. Иван и Арина молча смотрели ей вслед… Арина первая нарушила неловкую паузу:

– Иван, я снимаю с вас все гусарские обязательства и отпускаю на волю. Вы можете вернуться к своему собеседнику. Извините, что…

– Да бог с вами, Арина! Этот собеседник – страшный зануда, и я не знал, как от него избавиться. Наоборот, я вам с Олей страшно признателен.

– И все равно… Вы не обязаны…

– Не обязан, да, в этом я с вами согласен. Всю жизнь только этим и занимаюсь, что избегаю всяческих обязательств. Но то, что обещал, всегда исполняю исправно.

– А это не одно и то же – обещать и быть обязанным?

– Нет. Обещать и выполнить всегда легче, чем обязаться и влачить. Степень ответственности разная. Но не будем спорить… Давайте лучше выпьем чего-нибудь. Идемте на террасу, там фуршет. На большой обед еще не скоро пригласят, я думаю.

– Ой, а я не пью.

– Что, совсем?

– Совсем.

– А с закусками как? Тоже плохо?

– Я… Не знаю. Вообще надо бы… Ничего не ела с утра.

– Чего так? Переживания одолели?

– Да, если хотите. Меня, знаете ли, впервые в жизни муж бросил. Я и представить себе не могла, что такое может произойти.

– А сколько вы прожили?

– Двадцать лет. Двадцать лет – как один день. По крайней мере, для меня.

– Счастливый брак, так надо понимать?

– Да, я была очень счастлива. И сейчас не вполне понимаю, что происходит. Как всякий человек, у которого земля под ногами разверзлась, и он летит в пропасть, и тоже в первые секунды не ощущает, что с ним происходит. Просто летит, и все.

– Хм… Вы, наверное, в школе хорошо писали сочинения на свободную тему. А может, и стихами баловались, да? Вы романтическая натура, Арина?

– Да при чем тут!.. Это что, нонсенс, по-вашему, если женщина двадцать лет счастлива в браке? Если любит все двадцать лет одного мужчину? Любит, как в первый и последний раз… Сердцем, душой… Телом, в конце концов… Нонсенс, да?

– Нет, почему же… Ради бога. Извините, если я вас обидел.

– Да ладно… Это вы меня извините. Разбежалась вдруг с идиотскими откровениями.

– Да можете и дальше бежать, я вам не чужой в некотором смысле. Если формально, то я и впрямь прихожусь вам товарищем по несчастью. Меня тоже девушка бросила ради вашего мужа. Правда, я не имел долгого счастья и долгой любви… Как вы давеча выразились? Сердцем, душой и телом? Да, очень забавное сочетание… Жаль, я не могу так же похвастаться. Даже не знаю, был ли мальчик-то. Может, никакого мальчика и не было, показалось мне…

– Вы ее не любили?

– Почему же, любил. Насчет сердца и души отвечать не берусь, но телом – точно. Вот, один компонент в списке присутствует.

– Вы издеваетесь надо мной, Иван?

– Да бог с вами! Ничуть… скорее, завидую…

– Но сочувствуете?

– Нет.

– А почему?

– Я же сказал – завидую. А сочувствие и зависть – вещи несовместимые. Уж лучше я буду тайно злорадствовать, можно?

– Можно… – тихо рассмеялась Арина. – А вы забавный, Иван. С одной стороны, вроде как нахамили, а с другой – градус достоинства подняли. Как это у вас получается, интересно?

– Не скажу. Секрет. Теперь ваша очередь.

– Не поняла? Какая очередь?

– Теперь вы моими градусами займитесь. Только я в дополнительном достоинстве не нуждаюсь, мне бы другие градусы поднять… Я бы от хорошей порции виски не отказался, к примеру. И от бутерброда с рыбкой. Идемте на террасу? Я видел, там красивые бутерброды дают… М-м-м… Рыбка малосольная, розовая лососина, сверху лучком посыпана.

– Боже, как вы вкусно рассказываете! Что ж, идемте! Я тоже рыбки хочу! С лучком!

Он смешно подставил ей локоть кренделем и повел по дорожке, старательно изображая угодливого кавалера. И это у него получалось тоже смешно… И вообще, она как-то расслабилась. Ушло напряжение, даже тошнота отступила. И есть захотелось.

Наверное, эта временная расслабленность и сыграла с ней злую шутку. Наверное, с напряжением было бы лучше, не потеряла бы контроль над собой…

На террасе было много гостей, в том числе Родион с Лерой. Арина сначала увидела его, потом Леру. Вернее, ее руку, по-хозяйски расположившуюся на Родином плече, как жест демонстрации – смотрите, это мой мужчина. И взгляд, приглашающий к оценке – как он вам? Красив? Молод? Сексуален? И как хорошо сложен, посмотрите… И оцените моего нового мужчину по достоинству!

Да, именно этот взгляд радостной собственницы ее и добил. Потому что Родя не вещь, чтобы его оценивать. Не новая шуба, не новая машина. Он человек. Он ее муж, в котором живет ее сердце, ее душа… И тело, в конце концов…

Вдруг сделалось так больно внутри, что стало трудно дышать. Боль росла с каждой секундой, горячо обволакивая голову, пульсировала вместе с толчками крови. Боль-негодование, боль-отчаяние, боль-ярость. И уже не понимала, что делает, не отдавала себе отчета… Шагнула к нему, сбросила с плеча эту чужеродную руку, проговорила резко: