Читать книгу "Академия - Бентли Литтл"

– Знаете, – доверительно шепнула Лиллиан, – я не уверена, что мое присутствие вообще зачтут. По соглашению отрабатывать должны родители моей внучки Меган. Разрешат ли мне их замещать?

– Поговорите с кем-нибудь в канцелярии. Вам должны пойти навстречу.

– Должны. Только пойдут ли? Пока что моя дочь не в восторге от этой школьной независимости. Я, надо сказать, тоже.

Одна из мам-неформалок – похожая на крысу дамочка в камуфляжных штанах и поддельной футболке группы «Рэмоунз» – протолкалась мимо Кейт и Лиллиан в класс, одарив последнюю злобным взглядом. Кейт хотела было возмутиться, но новая знакомая поймала ее взгляд и с грустной улыбкой покачала головой: мол, оставьте.

Как только все вошли и закрыли дверь, мистер Суэйм быстро заговорил:

– В этом году у меня семь художественных классов: от рисунка для начинающих до продвинутого гончарного дела. Обычно для каждого направления составляется своя программа, но, поскольку школа Тайлер теперь независима, мне дали относительную свободу действий и разрешили вести междисциплинарные занятия. – Учитель поднял руку, предвидя возмущение. – Я по-прежнему буду преподавать рисунок в классе рисования, живопись – в классе живописи, гончарное дело – в гончарном классе и так далее. Однако периодически я стану комбинировать программы разных направлений и давать всем ученикам одинаковые задания. Начну с фигуры человека. Мне необходимо найти женщин, согласных позировать в эту пятницу для каждого из семи классов.

– Позировать? – переспросила одна из неформалок.

– Да.

– В?..

– В обнаженном виде, да.

Пораженная Кейт уставилась на преподавателя, не веря собственным ушам.

– Вы говорите о наших детях! – гневно воскликнула любительница семейных фотоальбомов.

– Не переживайте, – успокоил ее мистер Суэйм. – Вас я позировать не приглашу. – Он обратился к остальным родителям: – Тех, кто не будет позировать, я попрошу подготовить материалы для другого занятия, где…

– Я иду к директору с жалобой, – заявила возмущенная мамочка-домохозяйка и пулей вылетела из кабинета.

Следом за ней поспешили еще три дамы из той же группы. Кейт приросла к месту. Она бросила взгляд на Лиллиан – та тоже выглядела потрясенной до глубины души.

Мистер Суэйм прокашлялся.

– Я начал рассказывать про тех, кого не выберут для позирования. Они будут готовить материалы: нарезать по заданным размерам бумагу для рисования, наливать в бутылочки клей, отмерять глину.

– Кого не выберут для позирования? – Вперед выступила женщина с крысиным лицом. – Как вы собираетесь выбирать? – Она лукаво улыбнулась. – Просмотр нам устроите?

– Вообще-то, да. Именно поэтому я пригласил вас сюда до начала уроков. – Учитель указал на единственного отца, на Лиллиан и одну фотоальбомную мамочку, которая по непонятной причине не сбежала. – Вы отпадаете. Остальные раздевайтесь. Трусы тоже снимайте.

Родители дружно повалили прочь из кабинета. Сердце у Кейт стучало как сумасшедшее – от страха, от смущения. Он хотел посмотреть на нее голую… Она выбежала в двери следом за Лиллиан. Краем глаза Кейт заметила, что женщина с крысиным лицом и еще две мамаши-неформалки остались. Одна уже начала стягивать с себя футболку.

– Я… – начала Лиллиан и, не найдя слов, просто покачала головой.

– Этого мужика выгонят, – решительно заявила Кейт. – Я добьюсь его увольнения. Он нарушает закон.

Они с Лиллиан присоединились к процессии разгневанных родителей, шествующих в канцелярию. В приемной, у высокой стойки, уже стояла директор и слушала разъяренные вопли тех четырех мамочек, которые вылетели из кабинета рисования первыми. Она спокойно посмотрела на Кейт – прямо в глаза. Та увидела руководительницу школы впервые и немедленно ее невзлюбила. Кейт привыкла верить своему чутью, и неважно, как его называть: шестым чувством, женской интуицией или проницательностью. Сейчас чутье кричало, что директор Хоукс – жесткая, несговорчивая дрянь, которая считает себя всегда и во всем правой. Таких людей Кейт целенаправленно избегала. Она быстро глянула на Лиллиан и убедилась, что у пожилой дамы сложилось похожее мнение.

Тем не менее Кейт протолкалась вперед и заявила: мистер Суэйм не только предложил мамам позировать обнаженными перед собственными детьми и перед их одноклассниками, но и решил устроить этим мамам просмотр и велел им раздеться.

– И некоторые согласились! Сейчас у него в кабинете настоящий стрип-клуб!

Директриса слушала возмущенных родителей, молча кивая. Когда крики немного поутихли, она наконец заговорила:

– Вы обеспокоены, я вижу. Если кто-нибудь из вас решит отказаться от участия в проекте мистера Суэйма, я пойму. Сегодняшнее время обязательно зачтут вам как добровольную отработку. – Ее лицо стало жестче. – Однако предупреждаю вас раз и навсегда: я ни в коем случае не стану ущемлять академическую свободу своих преподавателей. Мы боролись за право стать независимой школой, чтобы избавиться от мелочной опеки узколобого управления образования, чтобы не допустить чужого влияния на нашу учебную программу. И я не позволю горстке каких-то родителей-ханжей диктовать художественные стандарты нашему высококвалифицированному и весьма одаренному персоналу. – Директриса твердо посмотрела на родителей. – Можете перевести своих детей в другие классы, где есть места. Имеете право. Однако если в таком возрасте вид груди, обнаженной для творческого процесса, выводит ваших детей из душевного равновесия, то их ждут большие трудности при переходе во взрослую жизнь.

– Речь не только о груди, – сердито выпалила Кейт. – Он требовал, чтобы мы сняли белье. Понимаете? Пятнадцатилетние мальчики будут смотреть на женскую промежность. На влагалища. По-вашему, это нормально?

– Я…

– Влагалища. Влагалища собственных матерей или матерей своих друзей. В классе. С вашего одобрения. Такое и вправду кажется вам нормальным?

Директриса посмотрела на Кейт в упор, и та напряглась. До чего неприятный взгляд! Жесткий, да, только не в жесткости дело. Было в этих темно-карих глазах что-то еще – глубокое, темное, непонятное… Кейт вдруг стало страшно.

– Повторяю, – неожиданно спокойным голосом сказала директриса, – вы вольны перевести своего ребенка в другой класс, если уроки мистера Суэйма вас не устраивают. В канцелярии вам с радостью помогут все оформить. – Она фальшиво улыбнулась. – Если вопросов больше нет, я вернусь к работе. Прошу меня извинить.

Директор Хоукс исчезла, оставив разгневанных родителей в еще большем смятении. Из-за ближайшего стола встала стройная женщина в строгой одежде и подошла к ним. На лице ее играла неискренняя улыбка – как у коммивояжера или ревностного новообращенного, – а на бейдже стояли имя и должность: «Бобби Эванс, административный координатор».

– Вам помочь? – спросила она.

Кейт третьей по счету перевела сына из художественного класса мистера Суэйма на факультативный курс «Синее и серое», про Гражданскую войну. Она вышла на улицу, растерянная и злая. Лиллиан уже уехала: бабушка не имела юридического права представлять интересы внучки, необходимо было присутствие родителей. Кейт в одиночестве побрела на стоянку. Теперь Тони должны вызвать в канцелярию и сообщить ему о замене. Однако Кейт не верила, что кто-нибудь из сотрудников этим озаботиться. Она сделала себе мысленную пометку – когда сын придет домой, спросить у него насчет перевода.