Читать книгу "Алексей Греков - Мария Ромакина"

Мистификации со сменой псевдонимов продолжились, когда в том же 1842 году, несколькими месяцами позже, В. Окергиескела сообщил, что нанял для съемки помещение, которое прежде арендовал А. Вокерг: «…честь имею известить Почтеннейшую Публику, что я приобрел у недавно бывшаго в Москве одного Французскаго Химика новую усовершенствованную в Париже методу снимания дагерротипных портретов по способу Годденя, чрезвычайно скоро, ясно и отчетливо. Я решился открыть в здешней Столице собственное заведение для снимания таковых портретов для чего и нанял тот самой дом, где уже прежде существовало подобное заведение Г. Вокерга, ныне прекратившаго по этой части свои занятия; квартиру сию я вновь отделал соответственно ея назначению и устроил при оной стеклянную галлерею так, что во всякое время можно снимать портреты, даже во время дождя, со всею возможною отчетливостью… Образцу таковых портретов можно видеть в заведении, состоящем в Малой Бронной улице, подле Патриарших прудов в доме г-на Чамерсова. Снимание портретов будет производится от 8 часов утра до 3-х пополудни ежедневно, начиная с четверга 2 апр.». Вместе с бутафорской сменой владельца ателье (в действительности же – лишь со сменой псевдонима) Греков ощутимо поднял и цену на портреты. Теперь «цена портрету без рамки от 7 до 20 руб. ассигнац., с рамкою от 10 до 25 руб.». Очевидно, новое устройство помещений (оборудование стеклянной галереи) и наличие более прогрессивной аппаратуры (камера Годена (у Грекова он «Годдень». – М. Р.) была оснащена линзой малого фокусного расстояния) обошлись владельцу недешево, да и самое наисовременнейшее устройство студии обещало привлечь более денежную публику.

В книге «Дагеротип в России. Собрание Исторического музея», выпущенной в 2014 году, опубликован единственный из атрибутированных авторством ателье Грекова дагеротип – портрет Гр. Е. А. Зубовой.

В конце 1842 года ателье И. Гутта (т. е. Грекова) и Ф. Шмидта рекламировало новый тип портрета – миниатюрные дагеротипы стоимостью 15 рублей ассигнациями. В 1843 году дагеротиписты пробовали «иллюминировать» портреты – т. е. раскрашивать их вручную, что «придает более сходства и живости портрета». Действительно, раскрашенные дагеротипы воспринимались как менее мертвые и суровые. Процесс окрашивания требовал мастерства почти ювелирного, поскольку неосторожные прикосновения могли повредить поверхность пластины. После 1843 года сообщения в «Московских ведомостях» за подписью «А. Гр.», «В. Окергиескела», «И. Гутт» пропали. Греков вскоре уехал из Москвы в Петербург и никакой информации о его дальнейшей дагеротипной практике на сегодня нет, а его товарищ Ф. Шмидт через несколько лет стал владельцем аптеки на улице Тверская.

Усовершенствования дагеротипии Грековым

Еще в самом начале своей дагеротипной деятельности, помимо экспериментов с производством камер и оборудованием художественнного кабинета, Греков озаботился сразу несколькими вопросами техники создания дагеротипов. Во-первых, его интересовал процесс изготовления пластин для съемки. Первоначально французы и их последователи делали пластины из накладного серебра, стоимость каждой оказывалась очень дорогой. Греков пытался удешевить процесс производства. Весной 1840 года добился успеха в этом – ему удалось получить прочное изображение на пластинах из более дешевых меди и латуни, которые он пробовал серебрить, задействуя гальванопластические технологии Б. С. Якоби. Когда более дешевыми оказались не только «снаряды», но и пластины, получение дагеротипов стало ощутимо доступнее, а значит, больше людей могли позволить себе заказывать и приобретать изображения.

Объявление об усовершенствованиях дагеротипной технологии, сделанных А. Ф. Грековым, во французской газете L'Écho du Monde Savant, 18 ноября 1840 г.

Также Греков пытался решить вопрос повышения прочности полученных снимков. Поначалу дагеротипы были настолько хрупкими, что стирались при прикосновении (бывали случаи, что изображение полностью исчезало через некоторое время после съемки), легко царапались. Обратившись к своим познаниям в гальванопластике, Греков попробовал нанести тонкий золотой слой на дагеротипы – чтобы закрепить рисунок. Пробовал и гальваническое серебрение медной пластинки, которое помоло уменьшить блеск, мешавший рассматриванию дагеротипов. Этими экспериментами Грекова заинтересовался француз Марен Дарбель, находившийся в то время в Москве. Он отправил образцы обработанных Грековым пластин в Париж, и в ноябре 1840 года во Французской Академии наук Доминик Араго – тот самый, который в 1839 году рассказывал об изобретении Дагера, – делал о них доклад. Следом появился ряд публикаций в прессе. 18 ноября 1940 года французская газета L'Écho du Monde Savant, освещавшая научные изобретения, написала о том, что мсье Грекову удалось сделать дагеротипные рисунки несмываемыми и что он прислал несколько пластин в качестве примера, а также о том, что он получает эти рисунки на пластинах из меди и латуни и переносит гравированные рисунки на медь, делая их утопленными или выпуклыми. Фактически очень кратко освещалось сразу три изобретения Грекова – технология укрепления изображения, опыты с использованием медных и латунных пластин для съемки и попытки изготавливать гравированные формы с дагеротипов. Последнее, по сути, является первыми опытами «полиграфического» вопроизводства дагеротипов. Примечательно, что на одной полосе с упоминанием заслуг мсье Грекова, в той же подборке, посвященной фотографии, L'Écho du Monde Savant упоминает Ипполита Физо, также придумавшего использовать золочение для укрепления дагеротипов (Физо лил «золотой» раствор на пластину, после чего подогревал ее спиртовой лампой, а затем опускал в холодную воду и высушивал на спиртовой же лампе). История распорядится так, что в будущем заслуги Физо станут широко известны, а имя Грекова надолго останется в тени.

5 декабря 1840 года о Грекове написало издание Das Ausland в Штутгарте (статья называлась «Закрепление дагеротипного изображения»). А днем раньше, 4 декабря 1840 года, информация об успехах Грекова появилась и в России: петербуржская газета «Посредник» в подборке «Разные известия» в том числе сообщила о том, что «в Парижской академии наук было читано, что г. Греков, занимающийся в Москве резьбою, достиг способа делать неизгладимыми дагеротипные или светописные рисунки. Он успел получить такие изображения на медных и латунных досчечках, и что ему удалось также дойти до способа переводить гравированный рисунок на медь, и потом на меди делать его или рельефным (выпуклым), или впалым (en creux)». По сути это почти точная копия французской заметки. Кроме рассказа об изобретениях Грекова, «Разные известия» повествовали об опытах над «матрозкою курткою» и создании спасательных жилетов, о возможности тушения огня водяным паром и новом перегонном приборе профессора Зименса, позволявшем получить из густой картофельной смеси вино или спирт, о простом способе устранить дым из топок котлов и паровых печей. «Посредник», газета промышленности, хозяйства и реальных наук, издававшаяся с высочайшего соизволения С. М. Усовым, печаталась в типографии Эдуарда Праца. Выходить она начала совсем недавно, в 1840 году, издатель видел своей главной целью информировать публику о технических и научных новостях, ведь «способы и средства, которыми промышленность действует, не только различны по местам, но и не остаются постоянно в одном положении: время от времени, старые способы изсеняются, совершенствуются и даже заменяются вовсе новыми». В первые годы существования газета печатала статьи в популярной форме не только по вопросам промышленности, но и по вопросам сельского хозяйства и домоводства – здесь можно было прочитать про «правила для употребления мариенбадских вод», «количество воздуха для дыхания лошадей» или о «печении хлеба из картофеля». Позже издание стало скорее экономическим по профилю. В следующем, 1841 году «Посредник» снова упомянул об успехах Грекова в подборке новостей, посвященных различным изобретениям в области дагеротипии, в двадцать шестом номере. Его имя прозвучало наряду с именами Б. Бланчи из Тулузы, Дж. Бэрра из Вены, А. Валькотта из Нью-Йорка.