Читать книгу "Признание в любви - Мэри Энн Гиббс"

— Пять раз за этот месяц Кадо нарушал границы установленной территории, — проворчал капитан. — А это уже шестой раз… Он приходит после комендантского часа, а иногда — на следующий день. О, в конце концов лейтенант всегда возвращается и дает правдоподобные объяснения, хотя совершенно ясно: он и не думает, что кто-нибудь им поверит… Но на этот раз это уж слишком. Я примерно его накажу.

— Мне будет жаль, если вы это сделаете, капитан Буллер, — заметил месье Эстобан с улыбкой, — потому что в данный момент Кадо находится в моем доме с пробитой головой. — И граф рассказал печальную историю о том, как лейтенанта ограбили на Пустоши, и добавил, что он просил передать тридцать фунтов из выделенных на его содержание средств двум мужчинам, Леконтре и Фуке. — Но разве у вас так много денег на содержание лейтенанта? — полюбопытствовал он.

— О да, у меня их для него достаточно, хотя его слуга Леконтре имеет больше, чем он. Потому что Леконтре — усердный маленький плут и добывает пенни то здесь, то там — в общем, где может. Я думаю, и Фуке спокойно подождет. Он ленивый, ни на что негодный парень, и очень странно, что они с Гастоном Леконтре — большие друзья. — Он с беспокойством взглянул на графа, вспомнив о лейтенанте. — У него тяжелая рана?

— Глубокая и все время кровоточит. Не думаю, что задета кость, но, если вы разрешите ему остаться у меня, я заеду по дороге домой к аптекарю и попрошу его зайти ко мне как можно скорее.

Капитан Буллер задумчиво посмотрел на него.

— Здесь есть госпиталь, — напомнил он. — И как только Кадо попадет в него, он сразу перейдет из ведения транспортного управления в ведение больничного заведения. Но как его там будут кормить, не может сказать никто. А так как из тюрьмы забрали всех сестер милосердия, уход, скорее всего, будет неквалифицированный. Недавно мы лишились нашего военного врача, и власти не спешат прислать ему замену, хотя на прошлой неделе к нам поступили еще пятьсот военнопленных. Конечно, среди заключенных есть врачи, и они делают все, что в их силах, однако официально у нас есть лишь городской врач. Но юный Ричард Мейпл думает больше о своих лошадях, чем о больных, а для всех болезней использует лишь одно средство — кровопускание. Не думаю, что такое лечение пойдет на пользу Кадо.

— Конечно, это не годится.

— Молодой Мейпл осматривает всех больных в госпитале, как сказал мне старший офицер, не более часа-двух каждый вечер, и я боюсь, что в тюрьме может вспыхнуть эпидемия. Военный врач обычно совершал ежедневный утренний обход, и любой человек, который чувствовал себя нехорошо, даже если это было такое пустячное дело, как воспаленное горло или небольшая сыпь, тут же подвергался тщательному обследованию. Такие легкие недомогания могли быть признаком серьезной инфекции, которая, в условиях скученного проживания, может распространиться со сверхъестественной быстротой. — Капитан сделал паузу. — Не сомневаюсь, что ваша старая служанка обеспечит лейтенанту лучший уход.

— Значит, вы согласны оставить его у меня? — Месье Эстобан был явно удовлетворен. — Мне будет приятно сказать ему об этом. Но есть еще одно дело, которое я должен решить. Это вопрос денег. Лейтенант считает, что он должен этим двум заключенным — своему слуге и другому человеку, который вам не нравится.

— Я сейчас принесу эти деньги, и вы можете сами расплатиться, с долгом лейтенанта, господин граф, хотя не думаю, что он им должен.

Агент удалился в свой кабинет и достал из сейфа тридцать фунтов стерлингов. Он завернул их в пачки по пятнадцать фунтов, достал журнал и тщательно записал сумму в колонку расходов на имя Филиппа.

Затем вернулся в гостиную к графу, и в ожидании двоих друзей они стали говорить о плохой зиме и о потоках талого снега, которые отрезали Доувертон от окружающего мира, о штормах, бушующих на побережье, подобных которым не помнили старожилы, о мартовских ветрах, сопутствующих им, и об ожидании теплого солнца… Но они ничего не сказали о новостях, прозвучавших во всех утренних газетах, — о победах Веллингтона в Европе, грозивших Бонапарту изгнанием из Франции.

— Я говорил, что так оно и будет, — заявил Гастон Леконтре, следуя со своим другом за солдатом, посланным за ними. — Лейтенант Кадо — не тот человек, который обирает своих друзей. Я знал, что с ним что-то случилось и как только он сможет, то даст о себе знать.

— О да, и я могу сказать, о чем он даст знать, — ухмыльнулся Фуке. — Лейтенант Кадо сейчас находится на пути во Францию и просит передать привет всем своим друзьям в замке. Я не ждал ничего другого с тех пор, как ты убедил меня отдать ему модель корабля. Это был безрассудный поступок.

— Но на содержание лейтенанта выделена куча денег, которые находятся у агента, мой друг.

— Но если он пойдет к агенту просить тридцать фунтов, то должен будет объяснить, зачем они ему понадобились, — критически заметил Фуке. — Разве дадут ему такие деньги без объяснения? Этой суммы хватит на то, чтобы доехать в почтовой карете до побережья, а затем на шхуне контрабандистов добраться до Франции, и в кармане еще останется фунтов двадцать. Думаешь, я не воспользовался бы таким случаем?

Гастон знал, что с Фуке лучше не спорить, когда он в таком настроении, и не сказал больше ни слова, пока они не вошли в кабинет агента. Увидев графа, друзья онемели от изумления. Они смотрели на него во все глаза, ожидая, что скажет капитан.

— Нам нужно пригласить переводчика, — сказал капитан Буллер. — Эти люди плохо понимают английский.

— Позвольте мне быть переводчиком, капитан Буллер, — любезно предложил граф. — Что вы хотите им сказать?

— Пусть подтвердят, что они — именно те люди, которые сделали эту самую модель, — предложил капитан.

Месье Эстобан перевел слова капитана, и Леконтре с готовностью ответил:

— Конечно, я все объясню. Мистер Тейлор занемог от подагры, и лейтенант Кадо взялся отнести наш корабль ему домой и забрать у него наши деньги — тридцать фунтов стерлингов, месье.

Затем капитан попросил графа рассказать этим людям о том, что случилось, и он сделал это, но в то время, как разговаривал с Гастоном, все больше смотрел на Фуке, думая, что редко видел в Англии людей с таким жестоким и бездушным выражением лица. Это было лицо человека, который, не колеблясь, убивал мужчин и женщин и еще смеялся при этом, как это делали революционеры двадцать лет назад, подстрекаемые отбросами общества, санкюлотами и варварами из Марселя…

Подавив свои эмоции, граф сухо, в нескольких словах, рассказал им о том, что Филипп получил их деньги и был ограблен, и подумал, что их реакция на эту новость на многое проливала свет.

— Бог мой! — вскричал потрясенный Гастон. — Беднягу лейтенанта чуть не убили, и все из-за нашего маленького кораблика? Это ужасно…

Однако Фуке лишь проворчал:

— Черт возьми, значит, наши денежки тю-тю? Этот идиот их упустил… Целый год работы пошел насмарку. Замечательная история, но кто в нее поверит?!

Бесстрастно и холодно граф объяснил, что Кадо попросил выплатить им деньги из причитающегося ему денежного содержания, и тогда снова в репликах двоих мужчин проявились их характеры. Леконтре заявил, что он не притронется к деньгам, что потеря денег была несчастным случаем, который с каждым может произойти, и он подождет, пока не поймают вора. Фуке же, в свою очередь, сказал, что — лишь малость из того, что должен сделать лейтенант, и он возьмет все, что ему должны, до единого пенни. В конце концов обоих уговорили взять деньги, свидетелем чему стал граф Эстобан.