Читать книгу "Красное смещение - Евгений Гуляковский"

Неожиданно на галерее, окружавшей трапезную, скрипнула дверь, и девушка в простом домашнем сарафане остановилась у перил. Она смотрела в сторону, стараясь не встретиться взглядом с Глебом, но и без ответного взгляда он сразу же узнал ее.

Девушка, с его картины, стояла, небрежно опершись о перила. Девушка из Влесовой книги… Он смог бы узнать ее среди тысяч других, хотя там, на картине, фигурка ее казалась совсем крошечной, но, вглядевшись в картину, он приблизил ее лицо, увидел и запомнил эти синие, как Светлояр-озеро, глаза, эту русую косу до колен…

Внезапно с абсолютной ясностью он понял, что их встреча не случайна и не зря привела его книга в забытый край его далеких предков.

«Теперь ты страж», — сказал таинственный голос, и, кажется, он начинал понимать лишь сейчас, что имелся в виду не просто страж книги — этой девушке угрожает смертельная опасность… Змей выползал из-за кустов за ее спиной… Скорее всего, она даже не знает об этом.

Но прежде чем он решил, как предупредить ее, мимолетное видение на галерее исчезло — снова скрипнула дверь, и наваждение отпустило Глеба. Князь, усмехаясь, смотрел на него.

— Теперь ты слышишь меня? Тебе так понравилась моя дочь? Она своенравна и любопытна, как всякая женщина. Ей захотелось взглянуть на волшебника.

— На какого волшебника? На меня? Но я вовсе не волшебник.

Князь словно и не заметил его слов.

— Ты небось слышал про наш договор с Манфреймом?

Глеб в ответ опять лишь отрицательно покачал головой, так и не заметив, какое значение придавал князь последнему вопросу, как сузились и потемнели его глаза, напряглись руки…

Не до этого было Глебу, он все еще не пришел в себя после потрясения, которое только что испытал.

Всего секунду и видел Глеб, словно отпечаток на моментальной фотографии, льняные волосы, завитые в толстую косу, простой сарафан, без украшений, лишь расшитый искусными мастерицами, синие девичьи глаза… Да много ли времени надо тому, кто столько лет сиднем просидел в инвалидной коляске, чтобы запомнился девичий взгляд.

— Так, значит, не слышал… Может, ты и Черный замок никогда не видел?

Глаза князя, запрятанные под густыми бровями, неожиданно сверкнули недобрым огнем, и Глеб понял, что беседа подошла к самому главному, к тому, ради чего и была затеяна вся княжеская трапеза.

— Нет, не пришлось, — твердо ответил Глеб. — Хотя по твоим рассказам я понял, что там находится какой-то могущественный враг. Но я никогда раньше не был в твоем мире и попал в него совсем недавно.

— Откуда же ты шел? Что-то я не припомню в наших краях подобных тебе. Такую одежду, как у тебя, носят только волшебники из Анаварского леса.

— Значит, там находится база, — пробормотал Глеб, отмечая про себя эту важную информацию. — А шел я издалека…

Но князь ждал продолжения, и Глеб прекрасно понимал, что от того, каким оно будет, зависела, возможно, его судьба…

С самого начала все пошло не так. Мало того, что он не попал на базу, куда, по-видимому, должен был попасть в первую очередь. Теперь еще он чувствовал себя ответственным за судьбу княжны, и от того, сумеет ли он сейчас приобрести если не друга, то хотя бы не врага в лице Владислава, зависело, как сложатся его отношения и с ним самим, и в будущем, возможно, с его дочерью — сама возможность увидеть княжну еще раз теперь тоже зависела от расположения князя…

И в эту решающую минуту ничего лучшего он не придумал, как рассказать князю правду, совершенно не надеясь на то, что его хотя бы поймут.

Закончив свой короткий рассказ о безумном и таком невероятном отсюда мире далекого будущего, Глеб медленно достал из кармана металлический кубик зажигалки и одну из последних оставшихся у него сигарет. Вспыхнул голубой огонек, и облачко дыма поднялось к потолку…

Глеб иногда закуривал во время трудной беседы, это успокаивало, давало возможность подумать. Вот и сейчас он проделал неосознанные, привычные движения, не подумав о том, какое впечатление может произвести зажигалка на человека, всю свою жизнь добывавшего огонь кресалом и никогда не слышавшего о табаке.

Только по расширившимся зрачкам князя, по его побледневшему лицу Глеб понял, что произошло нечто чрезвычайное. Однако князь сразу же взял себя в руки. Внешне князь казался спокойным, и лишь глубоко внутри его темных глаз тлел теперь уже не угасающий, настороженный огонек тревоги.

— Будем считать, что я тебе поверил. Я еще не встречал человека, который врал бы так нелепо, возможно, ты говоришь правду. Но тогда ты должен знать о нашей судьбе… Сколько, ты сказал, лет отделяет наши племена?

Случилось то, чего Глеб ожидал меньше всего, — князь ему поверил. И теперь, сказав «а», он должен говорить дальше, говорить правду, какой бы горькой она ни была.

— Почти тысяча лет… У вас будет большая война.

— Это я знаю. Печенеги давно беспокоят нас своими набегами, и князья решили покончить с этим.

— Это будут не печенеги.

Они надолго замолчали. Князь, по тревожному тону Глеба почувствовавший, насколько серьезно то, что он ему сказал, ждал продолжения, а Глеб все никак не мог закончить, не находилось нужных слов…

— Готовы ли вы к длительной осаде? Хватит ли у вас запасов, если объединенные силы русских князей будут разбиты и враг подойдет к стенам города, сумеете ли вы продержаться хотя бы до зимы?

— Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Они вышли в сени. Двое стражей неотступно следовали за князем в нескольких шагах позади. Коридор закончился дозорной галереей, опоясавшей терем с восточной стороны. Отсюда был виден весь Китеж.

Длинные ряды повозок, запряженные ездовыми быками и лошадьми, везли в город осенний урожай. Вольноживущие торопились до наступления холодов укрыть свое богатство за надежными стенами Китежа. От озера тянуло осенним холодным ветром, и невысокие волны лизали деревянный настил, покрывавший весь тракт от самого Островца до Настоящего города.

Глеб попытался было их подсчитать, но вскоре сбился со счета.

— Сколько вы сможете собрать воинов, если придет большая война?

— Если собрать воинов из всех дальних хуторов и вольных поселений, не меньше тридцати тысяч встанут у этих стен.

— Те, что идут на вас с востока, похожи на пыль, несущуюся вместе с ветром. Их сотни тысяч, и они не знают пощады. Дети, старики — им все едино. Они разорят ваши города, уничтожат ваши посевы, отберут ваши запасы, угонят в рабство ваших жен и дочерей…

Князь едва сдержал закипавший гнев. Чужеземец пытался запугать его, его, чьи воины десятки раз отбрасывали печенегов с узкого перешейка, соединившего неприступную крепость его острова с берегом.