Читать книгу "Дети свободы - Марк Леви"

Арналь входит в камеру; Марсель просыпается, смотрит на розовеющее небо в оконце и тотчас все понимает. Арналь обнимает его. Марсель продолжает глядеть поверх его плеча в небо и улыбается. Он шепчет на ухо адвокату:

– Я так любил жизнь!

Настала очередь тюремного парикмахера: нужно оголить затылок осужденного. Звякают ножницы, пряди волос падают на утоптанный глиняный пол. Пока они проходят по коридорам, "Марсельезу" сменяет "Песня партизан". Дойдя до лестницы, Марсель останавливается, оборачивается, медленно поднимает руку, сжатую в кулак, и кричит:

– Прощайте, товарищи!

На какой-то миг тюрьма застывает в безмолвии. Потом заключенные хором кричат:

– Прощай, товарищ, и да здравствует Франция! - И вновь "Марсельеза" заполоняет все пространство, но Марсель уже исчез.

Арналь в мантии и Марсель в белой рубашке плечом к плечу идут к неизбежному. Глядя на них со спины, трудно понять, кто кого поддерживает. Старший надзиратель вынимает из кармана пачку "Голуаз". Марсель берет протянутую сигарету, зажженная спичка потрескивает, огонек освещает нижнюю часть его лица. Он выдыхает легкое облачко дыма, и шествие продолжается. У двери, выходящей во двор, начальник тюрьмы спрашивает Марселя, не хочет ли он выпить стаканчик рома. Марсель отрицательно качает головой и смотрит на Лепинаса.

– Угостите-ка лучше этого человека, - говорит он, - ему это нужней, чем мне.

Марсель бросает наземь сигарету и делает знак, что он готов.

К нему подходит раввин, но Марсель улыбкой дает ему понять, что не нуждается в утешении.

– Благодарю вас, ребе, но я верю в лучший мир для людей только здесь, на земле, и только сами люди когда-нибудь захотят создать такой мир. Для себя и для своих детей.

Раввин прекрасно знает, что Марселю не нужна его поддержка, но он хочет выполнить данное ему поручение, а время не терпит. Поэтому он решительно отстраняет Лепинаса и, протянув Марселю книгу, которую держит в руках, шепчет:

– Там кое-что есть для вас.

Марсель колеблется, потом осторожно берет книгу, листает ее. И находит между страницами письмо, написанное рукой Яна. Марсель проводит по строчкам пальцем справа налево, на миг прикрывает глаза и возвращает книгу раввину.

– Передайте им, что я благодарю, а главное, что я уверен в их победе.

Пять часов пятнадцать минут; дверь отворяется, выпуская людей в один из темных двориков тюрьмы Сен-Мишель. Справа от двери высится гильотина. Палачи по-своему деликатны: она стоит так, чтобы осужденный увидел ее лишь в последний момент. Немецкие часовые, стоящие на дозорных вышках, наслаждаются страшным спектаклем, который разыгрывается у них на глазах.

– Все-таки странные люди эти французы, ведь их враги - это мы, разве нет? - иронически бросает один из них.

Но его соотечественник только пожимает плечами и наклоняется, чтобы лучше видеть происходящее. Марсель всходит по ступеням эшафота, в последний раз оборачивается к Лепинасу со словами:

– Моя кровь падет на вашу голову, - и с улыбкой добавляет: - Я умираю за Францию и за лучшее будущее человечества.

Марсель сам, без посторонней помощи, ложится на доску; нож скользит вниз. Арналь, затаив дыхание, пристально глядит в небо, затканное легкими, словно шелковыми, волокнами облаков. У его ног камни двора обагрены кровью. И пока тело Марселя укладывают в гроб, палачи уже хлопочут, очищая от крови свою страшную машину. Багровую лужу засыпают несколькими горстями опилок.

Арналь провожает своего друга в последний путь. Он садится на козлы катафалка, тюремщики отворяют ворота, и лошади трогаются с места. На углу улицы катафалк проезжает мимо Катрин, но Арналь даже не узнает девушку.

Катрин и Марианна, укрывшиеся под козырьком подъезда, провожают взглядом погребальный экипаж. Стук лошадиных копыт затихает вдали. Сторож вывешивает на тюремных воротах объявление о совершённой казни. Больше здесь делать нечего. Белые как смерть, они покидают свое укрытие и бредут по улице. Марианна прижимает к губам платок - жалкое лекарство от тошноты, от горя. У Шарля девушки появляются часам к семи. Жак молчит и только до боли сжимает кулаки. Борис чертит кончиком пальца кружки на деревянном столе; Клод сидит, привалившись к стене, и не сводит с меня глаз.

– Сегодня мы должны убить кого-то из врагов, - говорит Ян.

– Без всякой подготовки? - спрашивает Катрин.

– Лично я согласен, - отвечает Борис.

Летом в восемь вечера еще совсем светло. Люди гуляют, наслаждаясь вернувшимся теплом. На террасах кафе полно народа, на каждом углу целуются влюбленные. Борис, затерянный в этой толпе, выглядит обычным молодым человеком, таким же безобидным, как все другие. Однако его рука сжимает в кармане рукоятку револьвера. Вот уже час, как он разыскивает свою жертву, не первую попавшуюся, а достойную мести за Марселя - вражеского офицера с золотыми галунами, с крестами на мундире. Но пока ему попались только двое подвыпивших немецких юнг, а эти молокососы не заслуживают смерти по такому поводу. Борис пересекает сквер Лафайета, проходит по Эльзасской улице, бродит по тротуарам площади Эскироль. Вдали слышатся звуки духового оркестра. Борис идет на эти звуки.

На эстраде играет немецкий оркестр. Борис находит свободный стул и садится. Закрыв глаза, он пытается унять взволнованное сердцебиение. Он не имеет права вернуться ни с чем, не должен разочаровать товарищей. Конечно, не такой мести заслуживает Марсель, но решение уже принято. Он открывает глаза, и тут ему улыбается удача: в первом ряду сидит бравый немецкий офицер. Борис глядит на фуражку, которой тот обмахивает лицо. На рукаве мундира он видит красную нашивку: значит, тот воевал в России. И уж конечно на его счету немало убитых, если он сейчас разгуливает по Тулузе. И, конечно, он послал на смерть немало своих солдат, раз ему теперь дозволено мирно наслаждаться погожими летними вечерами на юго-западе Франции.

Концерт окончен, офицер встает, Борис идет за ним. Еще несколько шагов, и прямо посреди улицы гремят пять выстрелов, пять вспышек вырываются из ствола револьвера нашего товарища. Толпа мечется в панике, Борис исчезает.

Кровь немецкого офицера стекает в желоб у тротуара одной из тулузских улиц. А в нескольких километрах отсюда, в земле ту-лузского кладбища, давно уже высохла кровь Марселя.

Газета "Депеш" сообщает об акции Бориса; в том же номере объявляется о казни Марселя. Горожане быстро свяжут эти два события. Те, кто осудил на смерть Марселя, поймут, что нельзя безнаказанно проливать кровь партизан, а остальные будут знать, что здесь, рядом с ними, есть люди, которые борются с врагом.

Префект региона поспешил выпустить коммюнике, в котором заверял оккупантов в полной лояльности своих служб. "Едва я узнал о покушении, - объявил он, - как незамедлительно выразил возмущение от себя лично и от имени населения города господину генералу, начальнику штаба, и начальнику немецкой службы безопасности". Интендант полиции тулузского региона также приложил свои грязные лапы к этой коллаборационистской прозе: "Власти обещают выплатить значительное денежное вознаграждение за содействие в поимке террориста или террористов, совершивших гнусное покушение с применением огнестрельного оружия на немецкого офицера вечером 23 июля на улице Байяр в Тулузе". Конец цитаты! Этого самого Бартене только-только назначили на должность интенданта полиции. Несколько лет усердных трудов в ведомствах Виши создали ему репутацию опытного и сурового служаки; в результате он и добился повышения, о котором давно мечтал. Хроникер из "Депеш" поздравил его с назначением на первой странице газеты, горячо пожелав успехов. Что ж, мы тоже на свой лад "поздравили" этого типа. А в качестве дополнительного поздравления распространили по всему городу листовки с коротким сообщением, что убийство немецкого офицера стало местью за казнь Марселя.