Читать книгу "В гости по утрам - Людмила Ситникова"

– Мощный магнит, – пояснила Варвара. – Когда дверь открывается, ручка притягивается магнитом к стене. Тем самым исключается предположение, что дверь ни с того ни с сего захлопнулась. Это невозможно.

– А если ее приоткрыть?

– Нет, нет и нет. Вы заметили наверху пружину?

– Ага.

– Теперь подойдите к двери и резко дерните на себя ручку.

Катка колебалась.

– Ну, смелее.

Стоило ручке оторваться от магнита, как дверь – благодаря пружине – в мгновенье ока захлопнулась.

– Теперь понимаете, что приоткрыть ее нельзя? Либо дверь держит магнит, либо она тут же захлопывается.

– Действительно странно.

Нижегородская кивнула в сторону лестницы.

– Больше здесь делать нечего, предлагаю переместиться в кухню.

Усадив Катку на стул, Варвара Тарасовна обратилась к Анюте:

– Аня, рассказывай про коньяк.

Женщина втянула щеки, поерзала и несмело проговорила:

– Утром, когда я зашла на кухню, то увидела на столе бутылку коньяка и рюмку. Сначала подумала… – Аня умолка.

– Продолжай.

– Я подумала, что ночью на кухню приходил Иван и… в общем, грешила на него. Но он заверил меня в обратном. Я решила, что спускался кто-то из хозяев. Убрала коньяк в шкаф, а рюмку вымыла и поставила на место.

– Это Пашка, – безапелляционно заявила Нижегородская. – Он пил коньяк. Я попробую воссоздать картину произошедшего. После обильных возлияний племянник рухнул на кровать прямо в одежде и заснул богатырским сном. Ночью он проснулся и решил «поправиться» очередной дозой горячительного, для чего, собственно, и спустился сюда.

– Как же он оказался в морозильной камере?

– Интересный вопрос. А главное, не ясно, для чего Павлу вообще понадобилось туда идти? Ну не за замороженной курятиной, в конце концов.

– Варвара Тарасовна, я все-таки не понимаю, почему вы обвиняете в убийстве мужа Ирину?

– Предположим на минутку, что ночью к нему присоединилась Ирка. Возможно такое?

– Допустим.

– Она отвела Павла в предбанник, открыла морозильную камеру и…

– Ой, – на лбу Анюты выступили капельки пота.

– Ирка могла толкнуть Пашу внутрь и захлопнуть дверь. Далее она переключила реле и отправилась на боковую. А утром, перед отъездом, спустилась вниз, и стрелка перекочевала с минус пятнадцати до минус семи. Логично?

– Не очень.

– Катарина, повторяю, это убийство! Я не верю в несчастный случай. Или вы действительно думаете, что Павел хотел полакомиться обледенелой рыбкой, зашел в камеру, и дверь сама собой захлопнулась?

– Вы меня простите, но с таким же успехом в убийстве Павла можно обвинить любого находившегося в доме человека. Да, да, я серьезно. Под подозрение попадаю и я, и вы, и Анна, и все остальные.

Анюта затряслась мелкой дрожью.

– Вы говорите глупости, Катарина, – с чувством произнесла Варвара.

– Почему ваш выбор пал именно на Иру?

– Анюта, дорогая, оставь нас с Катариной наедине, – попросила Нижегородская.

Стоило служанке удалиться, как Варвара Тарасовна зачастила:

– Катарина, я прошу вас помочь мне. Вы должны разоблачить Ирину и заставить ее признаться в убийстве мужа. Я сама не смогу… на вас последняя надежда. Не отказывайте. Выслушайте меня, и вам станет ясно, что собой представляет наша Ира. Она алчная особа, которая поставила себе целью завладеть имуществом Павла. Конечно, он не «новый русский», и даже не средней руки бизнесмен, но у него есть недвижимость. Две квартиры в центре Москвы. Согласитесь, в наше время убить могут даже за крошечную комнатушку в коммуналке, чего уж говорить о шикарных трешках. Я сразу подозревала Ирку в нечистоплотности – с первого нашего знакомства.

– Они давно женаты?

– Без году неделя. Расписались полгода назад, после двухмесячного знакомства. Как вам это нравится? Нарвался Пашка, нарвался на мегеру. Я чувствовала, она его сгубит. Где это видано, чтобы люди мчались в загс с заявлением после трех дней знакомства? А они именно так и поступили. В понедельник познакомились, а в четверг уже праздновали знаменательное событие.

– Что вам известно об Ирине?

– Решительно ничего. Кто она, откуда, чем занималась до встречи с Павлом – все словно в тумане. Из нее слова не вытянешь, единственное, на что она способна, так это на скандалы и препирательства. А Павел… мне кажется, он и сам до конца не понял, с кем связал свою жизнь. Она очень скрытная и расчетливая бабенка. Вы поверьте мне на слово, Катарина, – Варвара Тарасовна хищно улыбнулась, – я умею разбираться в людях. Умею! В былые времена я бы, не задумываясь… – Нижегородская осеклась. – Опять давление подскочило. Это невыносимо, я разваливаюсь на глазах.

– Поднимитесь к себе.

– Нет. Пока не услышу вашего решения, не сдвинусь с места.

– Конечно, я могу поговорить с Ириной…

– Поговорить? О чем вы, Ката? Неужели надеетесь, что она сразу же чистосердечно во всем признается и отправится с повинной в прокуратуру? Бог с вами, Ирка еще та штучка, с ней ни в коем случае нельзя вести доверительные беседы. Облапошит в два счета.

– Ваше предложение?

– Ее надо подловить! Именно подловить. Расставить сети, заманить, а потом прижать к стенке. С такими людьми иначе нельзя.

– Я попытаюсь, но все же… Варвара Тарасовна, возможно, в конечном итоге выяснится, что смерть Павла действительно несчастный случай.

Нижегородская сверкнула глазами и каким-то чужим – более низким – голосом произнесла:

– Я ошиблась в тебе. Ты не боец! Прости и забудь весь наш разговор.

– Варвара Тарасовна, я же не отказываюсь.

– Но изначально ставишь мои слова под сомнение.

– Продиктуйте мне адрес Павла.

– Обещаешь не дать задний ход?

– Обещаю!

– Тогда вперед.

В кухню вбежал перепуганный Иван.

– Ваня, за тобой кто-то гонится?

– Варвара Тарасовна, умоляю, оградите меня от той ужасной женщины в гостиной. Я больше не могу. Сначала она задавала мне бестактные вопросы, а потом, заявив, что я шпион, потребовала оставить отпечатки пальцев для какого-то сличения в ЦРУ.

Катка занервничала.

– Иван, та ужасная женщина скоро уедет. Я лично увезу ее. Потерпите еще пару минут.

– Куда все подевались? – громыхала Розалия. – Эй, люди, мать вашу! Что за свинство?!

Четверть часа спустя, сев в «Фиат», свекровь негодовала:

– Маразм! Чертовщина стопроцентная! Племянник ведьмы покончил жизнь самоубийством в морозильной камере. Абсурд! Сама ведьма, похоже, ничуть не расстроилась, по крайней мере, на ее мерзкой физиономии я не увидела ни капельки печали. Идем дальше. Слуги у них полные идиоты! Кретинку Анюту надо поместить в психушку, она социально опасный элемент. Ты видела, как она на всех смотрит?