Читать книгу "Море, мечты, Марина и ее рыбки - Татьяна Леванова"

— Мама, ты сейчас говоришь, как Миша.

— В самом деле? — поразилась она.

— Да. Он тоже говорил, что мне надо быть собой, убеждал меня, что я красивая, только этого не замечают с первого взгляда, потому что я в себя не верю.

— А вот я верю в тебя, — сказала мама и поцеловала меня в щеку. — Оставайся сама собой.

Как раз быть самой собой мне не хотелось больше всего.

Мебель и новый компьютер привезли через неделю, но я еле успела разложить вещи к первому сентября. Мама ни разу больше не поставила Лену мне в пример, хоть и косилась неодобрительно на коробки с книгами. Лена, увидев у меня новые вещи, снова завела разговор о никудышной сантехнике, добавив несколько слов о поцарапанной зеркальной дверце шкафа, но дядя Сережа сказал, что едва ли до начала зимы мы будем заниматься покупками.

— Поймите, девочки, мы купили самое необходимое. Ни на тряпки, ни на сантехнику денег нет. Как минимум до октября вопрос закрыт.

— Понятно, — процедила сквозь зубы Лена, глядя на меня. — Для новой дочки так постарался…

Ее слова опять никто, кроме меня, не услышал. Мама в очередной раз заговорила о вездесущей виноградной лозе, которая уже пробралась в окна кухни, но дяде Сереже было жаль старого сада. В следующую же минуту Лена самым ласковым голосом предложила мне помочь с освоением компьютера. Хотя я многое уже умела, благодаря урокам информатики в моей старой школе, я с радостью согласилась. В конце концов мы живем в одном доме, должны же мы рано или поздно подружиться?

Сначала Лена только бродила по моей комнате, рассматривая вещи и фыркая:

— Зачем тебе столько книг, они давно вышли из моды, люди наоборот избавляются от макулатуры. Кто выбирал этот шкаф? Безвкусица. Ты же вроде рисуешь, неужели не могла сделать из своей дыры что-то стильное?

— Я люблю книги, — мой голос был виноватым. Я тоже хотела быть стильной и современной, но не превращать же мою комнату в царство зеркала и хрома, как у Лены… Даже подумать страшно. Я бы элементарно боялась уснуть в такой обстановке.

— Ничего, я тобой займусь, — удовлетворенно сказала Лена, пересмотрев мой гардероб.

— Я предпочитаю остаться собой, — ответила я.

— Да? — Лена посмотрела на меня с таким удивлением, словно я на ее глазах превратилась в белого медведя.

Несмотря на эту нашу очередную размолвку, компьютерные советы моей «сестренки» оказались весьма ценными. Она помогла мне установить «аську» и разобраться с «файерволлом», убедила почаще делать дефрагментацию и, очевидно, в приступе великодушия, отсканировала мои фотографии, чтобы я могла послать их друзьям.

— Господи, как же мне тебя благодарить? — воскликнула я, не помня себя от восторга.

Но Лена моментально охладила мой пыл. Она задумчиво посмотрела на меня и сказала:

— Пожалуй, я бы попросила тебя об одном одолжении. Только раз и навсегда.

— Пожалуйста!

— Папочка постарался, чтобы мы попали в один класс. Сделай милость, не таскайся за мной хвостиком. Я бы не хотела, чтобы меня связывали с таким чучелом.

Я открыла было рот, но Лена выскользнула из моей комнаты и аккуратно закрыла дверь. Наверное, целую минуту я просидела с открытым ртом, а потом обиделась просто до слез.

— Ну и пожалуйста, — шептала я, глядя на закрытую дверь и дрожа от негодования. — Нужна ты мне, принцесса. Я сама заведу себе друзей.

С тех пор про себя я звала Лену принцессой.

После нашего памятного разговора за компьютером я перестала звать Лену с собой на море, ходила на дикий каменистый пляж одна. Мама пыталась мне запретить, но это было бесполезно. Вдали от моря теперь меня можно было удержать только силой. Но купаться одна я все-таки боялась — кому-кому, а мне были хорошо известны опасности подводного мира диких пляжей. Поэтому чаще всего я просто сидела на одном из камней, как русалка, опустив ноги в воду, и то смотрела вдаль, то изучала жизнь копошащихся у дна бычков, плавно парящих в пустоте коварных медуз и смешно подпрыгивающих гребешков. Я очень сильно загорела, мама только удивлялась, как можно было так почернеть всего за несколько дней. Я отправила свои фотографии на фоне моря Мише и Тане, но не получила от них ответа. Удивительно, но любить Мишу издали оказалось не так мучительно. Я постоянно вспоминала наши встречи, начиная с раннего детства, придавая от скуки особый смысл самым пустым разговорам и обещаниям. Я мало общалась с домашними. Дядя Сережа сутками пропадал в городе, часто с ним навязывалась Лена. Мамина швейная машинка стрекотала с утра до вечера, она то обметывала простыни, то шила занавески. Дом приобретал уютный вид, но все равно оставался для меня чужим, незнакомым. Так я дожила до первого сентября.

Я уже знала, что моя новая школа находится в Анапе, в моей записной книжке было расписание автобусов, следующих из Камушков, знала, что наши с Леной отметки привели в восторг завуча Марью Васильевну, хотя Лена не была отличницей, как я, зато она училась в московской гимназии. В школе не было строгих правил в отношении формы и внешнего вида учащихся, поэтому первого сентября я надела бежевую водолазку с прямой черной юбкой, сделала конский хвост, и, в общем, была собой довольна, пока не увидела Лену. Та выглядела потрясающе — клетчатая юбка в складочку и белая блузка с выточками, светлые волосы перехвачены черной лентой, рядом с ней я смотрелась просто дурнушкой. Несмотря на свою просьбу держаться от нее подальше, Лена сама села рядом со мной в автобусе. Я поняла, что она тоже нервничает, несмотря на внешнюю уверенность в себе. Но Лена молчала всю дорогу.

Нас представили классу, мы заняли свободные места. Я села за пустую парту, Лена — рядом с незнакомым мальчиком. В моей старой школе первого сентября были только классные собрания и торжественное поздравление в актовом зале. Здесь же пришлось позаниматься сначала физикой, потом географией, потом учительница русского языка решила проверить наши знания и устроила диктант. И только после уроков состоялся наконец классный час, мы сдвинули парты, сели в кружок, и я смогла наконец увидеть своих одноклассников — с парты, за которую я села, открывался великолепный вид лишь на их спины.

— Мы в новом составе, — улыбаясь, сказала учительница русского языка, она же классный руководитель, Амина Михайловна. — Откуда вы, девочки?

Мы рассказали о себе, и я заметила, что правильная речь Лены, ее обаяние и целеустремленность понравились и учителю, и ребятам. Она была золотой рыбкой, а у меня, бесцветной гуппи, спросили только:

— Ты в очках, наверное, плохо видишь, зачем ты села на последнюю парту?

— Поближе не было места.

— Неправда, Жора на первой парте сидит один, — сказала Амина Михайловна, и все повернулись к высокому парню.

Более красивого, правильного лица я в жизни своей не видела. Невольно залюбовалась иссиня-черной волной густых волос, задумавшись, как их лучше нарисовать, тушью или маслом… Парень улыбнулся уголком рта, и я опомнилась — «Господи, до чего же я глупо выгляжу: любуюсь на него при всем классе».