Читать книгу "Елена прекрасная - Александр Каневский"

Гуралик снова взмахнул бровями.

— Гражданин следователь! Не надо испытывать моё больное сердце на изумление. Или это такая беспощадная шутка.

— Это не шутка. Этот камень останется у вас, как залог тех денег, которые вы получите, работая на меня. Помимо зарплаты у вас будут и текущие расходы: командировки, билеты, гостиницы — всё это я тоже буду оплачивать. Пройдёт немного времени, я продам этот камень, не тайком — официально на торгах, мне можно, камни принадлежат нашей семье. Продам и щедро рассчитаюсь с вами.

Гуралик обескуражен.

— Зачем всё это вам?

— Я недавно начал свою практику. Мне нужен помощник, опытный и верный. Ему надо много платить, а у меня пока нет таких денег…

— Но почему вы предлагаете это именно мне?

— Потому что вы — вор и мошенник.

— Простите, вы, конечно, почти Шерлок Холмс, но тут вы непростительно ошиблись и за это вас долго будет мучить совесть: я — не вор. Я самолично никогда ничего не воровал.

— А мамины брильянты?

— Повторяю: я не вор, я — мозговой центр: я только разрабатываю стратегию для своих коллег.

— Да, вы здорово обдумали этот грабёж: знали, что у нас стальные двери и квартира на сигнализации, поэтому к нам лезть не рискнули, и вырезали сейф из нашей стены, действуя из квартиры соседей.

— Они уехали в отпуск, квартира пустовала, грех было не воспользоваться.

— Но как вы вслепую определили точное место сейфа в маминой спальне?

— Гражданин следователь, вы своим удивлением намеренно мне льстите?

— Нет! Я только начинаю свою деятельность — мне, действительно, интересно!

— Тогда я вам напомню о таком приборе, как металлоискатель. Он помог точно определить место сейфа с той стороны стены. А дальше всё было делом техники. Ваша глубоко уважаемая матушка вышла всего на полчаса, но нам хватило пятнадцати минут. Я только волновался за её здоровье, потому что из-за дыры в стене в спальне мог быть сквозняк.

— Вы — хитроумный преступник, вот поэтому вы мне и нужны!.. Вы хорошо знаете психологию своих, так называемых, коллег, у вас есть связи в этом мире. Словом, применяю к вам политику кнута и пряника: либо кнут — большой срок, либо пряник — большие деньги. Или вы возвращаете украденные бриллианты и принимаете мои условия, или я передаю дело полиции. Доказательства вашего участия бесспорны, как вы убедились… — Он указал на лежащую перед ним на столе раскрытую папку. — Оба грабителя письменно подтвердили, что бриллианты переданы вам и где-то вами спрятаны.

Гуралик, как отличник-первоклассник, старательно поднял руку.

— Если вас не затруднит, я хотел бы на один маленький вопрос получить один маленький ответ: как вы так быстро на них вышли?

— До удивления, просто. Я поздно возвращаюсь, мама весь день одна — вот я и установил над нашей дверью и напротив неё по видеокамере — вся площадка, как на киноэкране. А по этим кадрам их найти было уже не сложно: они оба в картотеке. Я пообещал, что не стану передавать их полиции, если они вернут мне бриллианты, ну, и они тут же вас заложили.

Гуралик в сердцах стукнул по столу.

— Узколобые неучи!.. Как они могли не увидеть камер! Я же им приказал проверить!

— Не ругайте их: камеры замаскированы в счётчиках… Короче: вам светят много лет: организация кражи в особо крупных размерах, хищение государственных ценностей. А поскольку вы рецидивист, то…

— Хорошо, хорошо, я согласен посотрудничать с таким умницей-следователем, — Гуралик обаятельно улыбнулся. — Это же курсы повышения квалификации!

— Вот и молодец! А на комплимент отвечу тоже комплиментом: у вас очень уютно в квартире, чувствуется присутствие женщины с прекрасным вкусом.

— Вот тут, бесконечно уважаемый господин детектив, вы глубочайше ошиблись: первая жена меня бросила после моей первой отсидки, вторая — после второй. С тех пор я уже давно не завожу романы, не флиртую, не ухаживаю, а когда-то, о!.. У меня был итальяно-чеченский темперамент! Если говорить образно, когда я входил в воду, река закипала, рыба сваривалась, и я плавал в ухе… Да, да! Я умел доводить женщин до высшей стадии нижнего блаженства, а теперь, увы… Финита ля комедия!

— И с тех пор вы ни разу не влюблялись?

— Влюбляться — не значит любить. Дамы здесь бывают только, так сказать, одноактовки, на дольше связываться не рискую. — Он грустно развёл руками. — Помните, у Антона Павловича Чехова: «Если в первом акте висит ружьё, в последнем акте оно должно выстрелить»? Так вот, я стреляю сразу в первом акте и тут же прерываю спектакль.

Нельсон, оценив его образность, невольно улыбнулся, но сразу погасил улыбку.

— Простите, что я задел больную для вас тему — вернёмся к нашим брильянтам. Где вы их прячете? В банковской ячейке? В камере хранения на вокзале? В погребе?

— Здесь, дома.

Гуралик взмахом бровей указал на книжный шкаф, затем подошёл к нему, вытащил с верхней полки какую-то толстую книгу, на что-то нажал, открылась обложка — книга оказалась шкатулкой.

Нельсон пересчитал бриллианты.

— Все десять. А не рискованно так хранить?

— Самоё надёжное место: «История КПСС» — кто польстится!

Глава двадцать вторая

Григорий подтвердил пьянку у своего бывшего учителя («За пьянку у Горобца мне стыдно: надо было выплеснуть обиду — вот и переборщил с эмоциями!»). Узнав, что он в числе подозреваемых, рассмеялся. («Воспринимаю, как шутку!»). На вопрос, где находился в час убийства, сообщил, что сегодня, в восемь вечера, была назначена встреча с Амираном и Еленой, чтоб ещё раз оговорить его участие. («Они оба просили, чтоб именно я был шафером на свадьбе — пришлось согласиться, даже специально новый костюм купил»)…

Он ткнул пальцем в сторону шкафа, на дверце которого висел белый костюм в целлофановом мешке.

— … А в пять вечера, то есть, именно в час убийства, находился дома («Это может подтвердить Яна, подруга невесты, которая в это время зашла ко мне»).

Естественно, узнав её адрес, Пахомов помчался к Яне.

Позвонил он ей уже из машины.

Яна, румяная и круглощёкая, напоминала пышку, в которую замесили двойную дозу дрожжей. Звонок Пахомова застал её в кухне, где она поглощала полуметровый бутерброд.

В квартире было видно, что она пытается бороться с полнотой: все стены были увешаны плакатами и советами, как на до худеть. Самый главный висел в гостиной высоко под потолком и гласил: «Для того, чтобы сохранить хорошую фигуру и хорошие отношения, нужно вовремя закрыть рот!» Она достигла только половины результатов: отношения с окружающими у неё были хорошими, а вот рот закрыть не удавалось. На завтраки она заваривала специальный чай для похудения, но пила его с бутербродами с маслом, с сыром и с колбасой. Обожала блинчики и пирожки, любые: с мясом, с капустой, с картошкой, с грибами — это на обед. А на ужин — тот же чай для похудения, которым теперь запивала шоколадные тортики или заварные пирожные. Она поглощала их, стыдливо отвернувшись от плаката, пришпиленного ею же на стене, над кухонным столиком. На плакате была нарисована стая пингвинов, толстых и неуклюжих, а под ними надпись: «Это ласточки, которые ели после семи часов вечера».