Читать книгу "Побег с "оборотнем" - Фридрих Незнанский"

Милиционер сменил позу, укоризненно посмотрел на Харецкую. На этой доброй ноте и пришлось покинуть квартиру.

Самый неприятный визит он оставил на «сладкое». Долго мялся у четвертой квартиры, позвонил, а когда открылась дверь, сделал знак сопровождающим ждать его в подъезде. Он был предельно тактичен, излучал сочувствие, дружелюбие, всячески демонстрируя знаменитый сталинский постулат, что родственники за преступника не ответчики. Инне Осиповне было изрядно за сорок, изможденное бледное лицо, на котором прочно запечатлелись всем понятные переживания. Глаза у нее были серые, проникновенные, от них было трудно оторваться. Узнав о цели визита подтянутого мужчины, она не удержалась от слез, махнула рукой, побрела из прихожей. Он двинулся за ней, поздоровался с нескладной, полноватой девушкой, сидящей за компьютером. Девушка подняла глаза — она их унаследовала у матери. Ничего не сказала — ни здравствуйте, ни спокойной ночи. Демонстративно отвернулась.

— Я не собираюсь ни в чем обвинять вашего мужа, Инна Осиповна, — тихо проговорил Турецкий. — Я прибыл из Москвы, чтобы расследовать обстоятельства его исчезновения. А степень его вины будут устанавливать другие люди. Знаю, что вам неприятны эти визиты, но я вам не враг — просьба поверить.

— Друг? — резко повернулась девица, скрипнув стулом. — Вы его найдете, его упекут в тюрьму, разве не так? Хорошенький друг!

— Упекут, — согласился Турецкий. — Но быть в бегах — это лучше? Он только отягощает свою вину.

— Да какую вину, Господь с вами?.. — взмолилась Инна Осиповна. — Евгений Михайлович ни в чем не виноват, произошла ошибка, страшное недоразумение, неужели непонятно?

— Я первый день в вашем городе, мэм, — признался Турецкий. — Мне здесь все непонятно. Но я не думаю, что речь идет о серьезном недоразумении. Есть улики, есть факты, есть соучастники. Могу вам твердо обещать одно: после того как Евгений Михайлович будет найден, органы проведут самое тщательное расследование.

— Бред собачий, — фыркнула девица, — папу подставили, и те, кто сфабриковал на него эти улики, нашел свидетелей, подтасовал факты, будут тщательно разбираться, виновен ли он?

— Девушка, вы смотрите слишком много криминальных сериалов, — поморщился Турецкий. — Предлагаю не ссориться и учесть — ваш покорный слуга, возможно, единственный человек в городе, кто не хочет относиться к вам заведомо предвзято. Я бы предпочел разобраться. А без Евгения Михайловича это сделать невозможно. К тому же, ничто не говорит о том, что он сознательно скрылся от правоохранительных органов. Он просто пропал.

При загадочных обстоятельствах. Понимаете разницу?

Две женщины в упор, пронзительно, обжигающе, смотрели ему в глаза. События пятидневной давности наложили на их бытие неизгладимый отпечаток. Жизнь рухнула в пропасть, мужа и отца обвиняют в смертных грехах, что явилось для них полнейшим откровением (понятно, что подробностями своей преступной деятельности он с домашними не делился). Мало того, что потеряли кормильца, так теперь запросто могут лишиться и того, что имеют.

Обладай они действительно информацией о месте нахождения Поличного, умнее всего для них было бы ее придержать.

Но интуиция не могла подвести. Он смотрел в их осунувшиеся, потрясенные лица и прекрасно понимал, что информацией они не владеют. Евгений Михайлович вышел с ведром, растворился в одном из миллионов параллельных измерений.

— Что вы хотите от нас услышать? — глухо вымолвила Инна Осиповна.

— Все, что было. С вечера, как он пришел домой, и до утра, когда ушел. Вспомните, не был ли Евгений Михайлович чем-то обеспокоен. Может, ему звонили? Или сам совершал звонки? Не проводил ли много времени у окна, всматриваясь во двор?

— Наши окна не выходят во двор, — фыркнула девица и отвернулась.

— Инна Осиповна, будьте благоразумны, — взмолился Турецкий.

Ее рассказ практически не отличался от того, что слышал Турецкий в милицейском управлении. Женщина устала повторять свою правду. Она ни разу не видела, чтобы в означенный отрезок времени Евгений Михайлович подходил к окну. Обеспокоен он не был. Никому не звонил…

— В девять вечера ему звонили, — как бы между прочим, вспомнила Раиса, — или около того. Ты как раз в гостиной смотрела свое «Конкретное английское убийство», а я что-то делала в ванной.

— Не помню, — недоуменно пожала плечами Инна Осиповна.

— А ты и не знала. Он как раз выходил из туалета, когда позвонили. Дверь в гостиную была закрыта. Он снял трубку, поздоровался, затем засмеялся, сказал, что такого не может быть, но все равно поблагодарил и закончил разговор.

— Интересное наблюдение, — насторожился Турецкий. — Вы рассказывали об этом на допросах?

— Нет, — пожала плечами Раиса. — А что тут такого? Меня об этом не спрашивали.

— Вероятно, ничего, — согласился Турецкий. — И что было дальше?

— А я откуда знаю? — фыркнула Раиса. — Когда я выбралась из ванной, отца в прихожей не было. Пошла к себе, включила телевизор — не ту, понятно, лабуду, что смотрит мама, потом легла спать, ящик на таймер поставила. Я в тот вечер из своей комнаты больше не выходила.

— Не выходила, — подтвердила мать, — ты даже спокойной ночи нам с отцом не пожелала.

— Если бы я знала… — губы дочери скривились в усмешке. — Я бы пожелала…

— Но вы-то видели своего мужа в тот вечер, Инна Осиповна?

— М-м… не уверена, — женщина озадаченно посмотрела на Турецкого, — я только сейчас начинаю вспоминать… Кино закончилось в десять — я, как всегда, увлеклась детективной историей… потом пошла на кухню, что-то там помыла, сполоснулась в ванной… Когда вошла в спальню, Евгений уже лежал в кровати, свет не горел, но он не спал… Да, он точно не спал. Он что-то сказал… A-а, мы собирались на следующий день за продуктами в супермаркет на проспекте Конева, он сказал, что нужно будет заехать по работе в одно место. Не уточнил, в какое. Потом он уснул…

— Утром вы не заметили в его поведении ничего необычного?

— У окна он точно не стоял, — невесело усмехнулась Инна Осиповна. — Нет, ничего необычного. У него побаливала спина, он размялся с гантелями, я посоветовала ему купить шунгитовый массажер — очень полезная, знаете ли, вещь, накрыла стол на кухне, мы позавтракали, потом я включила утреннюю воскресную передачу…

Глава пятая

Нагибин ухитрился опрокинуть со стола стеклянную лампу. Когда Турецкий вошел в номер, тот ползал, выражаясь под нос, по полу и обувной щеткой сметал осколки.

— Поздравляю, советник, — хмыкнул Турецкий, — раздавил, что называется, по маленькой?

— Вам бы все глумиться, — проворчал следователь, — вот такой я неуклюжий. Давайте, издевайтесь.

— Ладно, оставь ее в покое, — отмахнулся Турецкий, — небольшой беспорядок придает помещению обжитой вид. Горничная утром уберет. Недавно вернулся, Олег Петрович?