Читать книгу "Новая Зона. Хрустальная угроза - Светлана Кузнецова"

– Это-то еще почему?

– Потому что у него глаза неясного цвета.

– Ты совсем спать хочешь, да? – Денис посмотрел удивленно. Желание говорить красиво и образно возникало у Ворона только в моменты очень сильной усталости, однако подобного он еще не слышал. – И намекаешь на борьбу змеи и птицы… как там? Солярные и хтонические силы?

– Уволь меня от примазки к силам света, – рассмеялся сталкер и процитировал: – Я – часть той силы, что постоянно хочет зла и вечно совершает благо…

Денис вздрогнул, но вовсе не от этих слов. Просто в его голове словно сложился пазл, отдельные части которого до этого лежали без дела. Борьба змеи и птицы, общие детство-юность, фехтовальный клуб, Зона, «темные сталкеры», Выдра и сон, в котором Ворон привиделся с мечом-«витринкой» и сам на себя не похожий, – все теперь сложилось в единое целое.

– Ты не станешь! – Он даже не заметил, как закричал.

– Что?.. – Ворон выглядел удивленным, но Денис ведь видел и задумчивый прищур, и мимолетную улыбку. Он, возможно, и не думал, но допускал подобную возможность. Нет! Он почти решил использовать вызов на дуэль в крайнем случае.

– Ты не будешь драться с Дмитриевым на мечах! Ты ведь не просто так про фехтовальный клуб вспомнил?

– Думаешь, во мне проснулась любовь к дешевым спецэффектам? Или я решил таким архаичным способом проиллюстрировать поговорку: все возвращается к началу начал? – Ворон рассмеялся, только за налетом беззаботности скрывались напряжение и почти обреченность.

– Нет! Просто Дмитриев согласится на сатисфакцию хотя бы потому, что никто его еще на дуэль не вызывал. Ему станет интересно.

Ворон нахмурился и посмотрел исподлобья, словно хотел усомниться в неумении Дениса читать его мысли.

– На мечах не стану, – примирительно заговорил он. – Я не самоубийца. Эти тупые, плохо сбалансированные и тяжелые железки никогда мне не давались. Шпага – другое дело. Она элегантна, а умереть от укола в сердце намного красивее, нежели от пули. К тому же…

– Прекрати! – Денис одним махом допил содержимое своего бокала и завис над сталкером, судорожно вцепившись в подлокотники его кресла. – И ты сейчас дашь мне слово не предпринимать ничего, способствующего поединку.

А затем Денис отшвырнул бокал и начал рассказывать – про сон, виденный ночью, про эмиоников и их угрозу, про светящийся шар и меч-«витринку».

– Шпагу, – моментально поправил Ворон, и Денис понял: оружие существовало на самом деле и очень подходило под описание.

– Пообещай, – снова потребовал он.

– Или что? – Ворон невесело усмехнулся. – Сделаешь то же самое, что жена в свое время? Уйдешь? Оставишь меня самого разбираться со своими проблемами? Правда, у тебя нет грудного ребенка на руках, так что поступок будет выглядеть еще более некрасиво.

Рукоприкладства Денис обычно себе не позволял. Да и бесполезно оно было по отношению к Ворону. Тот почему-то, несмотря на то, что Денис давно вырос и хлюпиком явно не являлся, все еще превосходил и в силе, и в ловкости, и в быстроте реакции. Но в этот раз Денис врезал, не задумываясь, и плевать ему было на ответный удар. Он успел рассмотреть, как из разбитой губы Ворона полилась кровь, а потом согнулся в три погибели и рухнул на пол от удара в живот. Воздух полностью покинул легкие, а глаза заволокло пеленой. В себя он пришел через минуту – вряд ли раньше.

Ворон сидел на корточках рядом и заглядывал ему в глаза.

– Извини, реакция, – бросил он, однако в голосе не слышалось и намека на сожаление.

– Бывает, – прошипел Денис.

– Угу. – Ворон отер кровь тыльной стороной кисти и посмотрел на нее с удивлением, словно сомневался в истинности ее цвета. – Хочешь продолжить? Я предложил бы спуститься вниз, а то мы все здесь разобьем и переломаем, а не хотелось бы. В свое время я тщательно подбирал каждую деталь интерьера, и вообще я птица-куркуль и к вещам отношусь с почтением.

– Я уже объяснил, чего хочу.

– Нет, – спокойно ответил Ворон. – Я не собираюсь играть с Дмитриевым в рыцарей, но и ограничивать себя в средствах не стану. Если выбора у меня не останется, то драться мы станем, и именно на «витринках» – чтобы наверняка. Но это лишь в крайнем случае. Я вовсе не разлюбил жизнь, Дэн.

– Тогда обещай, что хотя бы меч будет другим.

– Будет шпага, в этом я могу даже поклясться, – вдруг рассмеялся Ворон. – Так что, напарник? Бросишь меня?

– Не дождешься. – Денис покачал головой. – Забыл про Экзюпери? Ты от меня не избавишься.

– Вот и хорошо. – Ворон поднялся сам и протянул ему руку. – К слову, напарникам положено делить смерть, друзьям – жизнь. Я по-прежнему предпочитаю второе, но чисто на всякий случай информирую: ты владеешь всем моим имуществом в равной доле уже сейчас, в случае моей кончины ты же являешься и единственным наследником.

Денис открыл рот, но ничего связного ответить просто не мог.

– А возражения не принимаются. – Ворон снова сел за стол и плеснул вина в бокалы. – Самым забавным в данной ситуации является то, что нас запугивали одним и тем же, – заметил он, пригубив темную жидкость. – Дмитриев очень сильно намекал на твою уязвимость, а эмионики – на мою.

– Предлагаю просто держаться вместе.

– А нам больше ничего и не остается.

Глава 7

По спальням они разошлись, когда за окном уже начало светать. Ворон изрядно устал, мучить его и дальше казалось неправильным, потому Денис встал, потянулся и предложил поспать хотя бы немного. Возражений, разумеется, не последовало.

Выяснил Денис немного, но пока информации было вполне достаточно: Ворон пытался подобраться поближе к Дмитриеву и использовал уже оправданную стратегию «засланного казачка». Заниматься Дмитриевым вплотную, ведя параллельно несколько дел, было нереально, потому офису в Серпухове было отдано указание в ближайшее время не заключать никаких договоров.

Сна не было ни в одном глазу, и он устроился в кресле с книгой, причем не каким-нибудь пособием по… Ворон часто заставлял его заниматься самообразованием, но Дениса не слишком интересовали теории. Какой смысл в умении брать интегралы или в знании об устройстве Вселенной, если это никак не поможет выжить в Периметре или в реальном бою?

Эта книга была интересной – про холодное оружие разного вида, начиная с древних времен и кончая современностью. Особенно понравилось ему читать про фламберги. Изящные и вместе с тем мощные клинки будили воображение. Они появились в пятнадцатом веке, когда рыцарские доспехи научились делать настолько прочными, что обычные мечи их не брали. Фламберг же вскрывал рыцаря, подобно тому, как консервный нож открывает жестяную банку.

За свою работоспособность и волнообразный клинок, напоминающий язык пламени, меч оказался проклят католической церковью и назван источающим адский огонь. Церковники, что прошлые, что нынешние, не отличались смелостью, потому если и проклинали, то вещи, никак ответить им не способные. Ведь оскорбить меч проще, нежели его владельца.