Читать книгу "Последний секрет плащаницы - Анхель Гутьеррес"

Это решение казалось разумным, но потом художнику пришло в голову, что, возможно, высохшая кровь кролика будет выглядеть не так, как кровь человека. Кроме того, ему было жаль бедное животное, которое пришлось бы обречь на медленную и мучительную смерть. В конце концов Леонардо, чтобы не осквернять изображение Человека кровью убитого существа, отказался от прежней идеи и решил использовать свою собственную кровь, сделав разрез на левом плече.

Воспроизвести следы, оставленные на полотне свечами, было значительно легче: за много веков существования плащаницы капли, прилипшие некогда к полотну, давно отвалились, и на нем остались лишь пятна воска, проникшего глубоко в ткань. Чтобы скопировать эти следы, Леонардо слегка закапал воском соответствующие участки: впоследствии, под воздействием высокой температуры в печи, эти капли должны были расплавиться и образовать такие же пятна, какие были на настоящей плащанице.

Наконец, чтобы воспроизвести на ткани разрывы и следы пожаров, Леонардо поступил следующим образом. Сделав на соответствующих местах дыры такой же формы, как на оригинале, но меньшего размера, он подпалил или обтрепал их по краям в зависимости от того, что нужно было изобразить, — прореху или след от огня. Края самого полотна Леонардо тоже сделал неаккуратными и бахромчатыми, словно они были безжалостно истрепаны временем.

Когда все было сделано, мастер, переполняемый гордостью, долго смотрел на свою работу, потребовавшую от него столько изобретательности, терпения и упорства. В это творение он вложил весь свой ум, все свои душевные силы. Леонардо с большим трудом заставил себя отвести взгляд от полотна, чтобы перейти к последнему, завершающему этапу. Намотав изготовленную плащаницу на поперечины деревянной подставки, он положил ее в железный сундук, а сундук поставил в огромную печь, служившую для обжига керамических изделий. Это было необходимо для того, чтобы «состарить» новую ткань и сделать ее неотличимой от того древнего полотна, которое пятнадцать веков назад послужило погребальным саваном Иисусу.

На следующий день мастер должен был отправиться в Рим. Угрызения совести не давали ему покоя, и душа его была в смятении. Внезапно Леонардо вспомнилось начало старинного христианского гимна, которому в раннем детстве учила его приемная мать: «Te Deum laudamus; te Dominum confitemur» («Тебя, Бога, хвалим; Тебя, Господа, исповедуем»). Эти исполненные веры слова его несколько успокоили.

По прибытии в Ватикан Леонардо передал Борджиа святую плащаницу и сделанную им копию, испытывая при этом чрезвычайное неудовольствие, но, разумеется, никак не проявив его внешне. У него было такое чувство, будто он отдавал свою дочь замуж за гнуснейшего человека. Хотя Леонардо был не слишком религиозен, ему казалось кощунством, что такие порочные люди, как Борджиа, будут владеть подлинной плащаницей. Его утешало лишь то, что реликвия будет пребывать в целости и сохранности в Ватикане.

Увидев сделанную Леонардо копию, Александр VI и молодой Борджиа стали расточать ему похвалы, лишь раздражавшие мастера. К тому же если Чезаре похвалил работу да Винчи из простой необходимости быть учтивым, то папа долго и неумеренно высказывал свое восхищение, очевидно, сам получая удовольствие от своей лести.

Как бы то ни было, несмотря на сдержанность похвалы, именно Чезаре был в этот момент по-настоящему взволнован. Не из тщеславия хотел он обладать подлинной плащаницей, а из неукротимого стремления к власти и могуществу. Борджиа был уверен, что, завладев реликвией, станет непобедимым, однако в действительности все получилось наоборот: вместо дальнейшего возвышения, на которое он рассчитывал, его ожидало внезапное и стремительное падение.

Все то время, пока Леонардо работал над копией плащаницы, Чезаре, сгорая от нетерпения, спрашивал себя, сможет ли мастер выполнить этот заказ. Борджиа прекрасно понимал, что сделать это будет нелегко, и потому разработал план, который позволил бы ему оставить у себя плащаницу даже в том случае, если копия не получится.

Однако удача тогда еще не отвернулась от Чезаре: Леонардо удалось выполнить заказ, и копия была безупречной. Это избавляло молодого Борджиа от многих затруднений, и он тут же приступил к осуществлению своего первоначального изощренного плана. Прежде всего он отправил посыльного в Шамбери с известием о том, что в Риме папской охраной была схвачена похитительница плащаницы, пытавшаяся получить у патриарха аудиенцию, чтобы продать ему реликвию.

Все получилось именно так, как было задумано. Герцоги Савойские, всегда враждовавшие с Борджиа, тотчас прислали ответ с выражением огромной признательности и учтивейшей просьбой вернуть им плащаницу. В знак благодарности они к тому же сопроводили письмо дорогим подарком. Чезаре, довольный тем, что все шло по плану, без колебаний приказал обезглавить женщину, укравшую для него реликвию и ставшую в последнее время его любовницей. Ее голову в корзине и поддельную плащаницу в серебряном ларце он отослал герцогам Савойским. Таким образом, молодой Борджиа добился для себя двойной выгоды: он не только стал владельцем подлинной плащаницы, но и сделал могущественный род своими должниками.

Однако удачное осуществление коварного замысла не привело Чезаре к желаемому возвышению. В следующем, 1503 году умер папа Александр VI — вероятно, отравленный своей собственной дочерью Лукрецией, которой надоело быть игрушкой и марионеткой в его руках. Смерть Александра VI подорвала могущество рода Борджиа: несмотря на то что всем заправлял Чезаре, власть ему обеспечивал именно папа.

Началом окончательного падения рода Борджиа стало избрание на престол святого Петра Джулиано делла Ровере после непродолжительного понтификата Пия III. Новый папа Юлий II (заказавший Микеланджело роспись потолка Сикстинской капеллы в Ватикане) был давним врагом Чезаре. Он сразу же решил расправиться с молодым Борджиа и отдал приказ арестовать его. Чезаре вынужден был бежать в Неаполь, вот уже более года находившийся в руках испанцев.

Однако обосноваться в Неаполе Борджиа так и не удалось. Король Фердинанд Католический, ставший регентом Кастилии после смерти королевы Изабеллы, не желая портить отношения с Римом, велел арестовать его. Чезаре был схвачен Гонсало Фернандесом де Кордовой и переправлен в Испанию, где содержался в заключении в крепостях городов Мота и Чинчилья. Через некоторое время ему опять удалось бежать — на этот раз в Наварру, король которой Хуан III был его шурином. Борджиа участвовал в войне Наварры с Кастилией, во время которой погиб в 1507 году при осаде Вианы и был похоронен в церкви, под каменной плитой в середине нефа. С тех пор эту плиту попирали своими ногами благочестивые прихожане, которым не было дела до того, насколько могуществен некогда был человек, покоящийся под ней.

12

1888, Париж

Хотя Жиль Боссюэ преподавал в Сорбонне математику, круг его интересов, разумеется, не ограничивался одной этой наукой. Как истинному ученому, ему были интересны самые различные области знания: он был не чужд гуманитарным дисциплинам и имел обширные познания в области физики и химии. Жиль часто работал в университетских лабораториях, особое внимание уделяя химическим опытам и экспериментам. Его увлеченность этим предметом заходила так далеко, что преподаватель химии называл Боссюэ Алхимиком и в шутку высказывал опасения, что когда-нибудь Латинский квартал Парижа взлетит на воздух из-за его экспериментов.