Читать книгу "Память о смерти - Нора Робертс"

– Сэр?

Он не обернулся, когда секретарша вошла в кабинет.

– Да, Каро?

– Вы хотели, чтобы охрана проследила за уходом миссис Ломбард?

– В этом нет необходимости.

– Похоже, она очень спешила.

Рорк упорно смотрел только на свое смутное отражение в стекле и увидел собственную улыбку.

– У нее неожиданно изменились планы. – Теперь он повернулся и взглянул на свои наручные часы. – Ну что ж, вот и подошло время ланча, не так ли? Я поднимусь, поприветствую наших гостей. У меня сегодня, как никогда, разыгрался аппетит.

– Могу себе представить, – тихо сказала Каро.

– Да, и вот что еще, Каро, – добавил он, подходя к своему частному лифту. – Предупредите охрану, что ни миссис Ломбард, ни ее сын – я позабочусь, чтобы у охранников была его фотография, – больше не должны быть допущены в это здание.

– Я этим займусь.

– И еще одно. Они остановились в гостинице «Вест-Сайд» на Десятой авеню. Я хочу знать, когда они оттуда съедут.

– Хорошо, сэр. Я вам сообщу.

Рорк обернулся, когда двери лифта уже раскрылись.

– Вы настоящее сокровище, Каро.

Когда двери закрылись за ним, Каро улыбнулась – ей было приятно, что он считает ее сокровищем.

4

Ева решила сосредоточиться на бумажной работе и на повторных проверках. Разборка бумажных завалов имела еще и то преимущество, что позволяла ей расчистить стол до начала праздников.

Ей удалось значительно продвинуться к тому времени, как в кабинет заглянула Пибоди.

– Пришли результаты анализа Тюфяка на токсикологию. Найдены следы «зевса». Второй убитый чист. Тела́, вернее, то, что от них осталось, будут выданы родственникам завтра. Даллас!

– М-м-м… Погоди. Я отсылаю отчет о расходах отдела с приложением счетов, – пояснила Ева с ухмылкой. – Тут кое-чего не хватает. Мне предстоит небольшой разговор с глазу на глаз с Бакстером.

– Даллас!

Ева подняла голову и увидела лицо Пибоди.

– Что?

– Мне надо в суд. Селина Санчес.

Ева поднялась на ноги.

– Мы ведь уже давали показания.

– Обвинение вызвало меня отдельно, помнишь? Как одну из потерпевших.

– Да, но… Я думала, это еще не скоро… Я думала, еще недели через две. Плюс праздники…

– Дело движется довольно быстро. Мне придется пойти.

– Когда?

– Да вроде как прямо сейчас. Это много времени не займет, но… Ты пойдешь со мной? – спросила Пибоди, увидев, что Ева берет свое пальто.

– А ты как думаешь?

Пибоди закрыла глаза и испустила долгий вздох.

– Спасибо. Спасибо. Макнаб будет ждать меня прямо там. У него выездная работа, но он постарается… Спасибо.

По пути Ева остановилась у одного из торговых автоматов.

– Купи себе воды, – посоветовала она своей напарнице. – А мне холодного пепси.

– Хорошая мысль. У меня уже в горле пересох-ло. Я готова к даче показаний, – продолжала Пибоди, вводя в автомат свой код и выбор напитков. – Команда прокурора здорово меня поднатаскала. И потом, я же не первый раз выступаю в суде.

– Но ты впервые выступаешь в качестве потерпевшей. Это совсем другое дело. Сама знаешь: это не то, что просто свидетельствовать.

Пибоди передала Еве банку пепси, а сама прямо на ходу отпила большой глоток воды.

– А ведь это даже не Селина меня избивала. Не понимаю, почему мне так страшно.

– Она была в этом замешана. Она все знала заранее, но ничего не предприняла. Ее недаром обвинили в пособничестве, Пибоди. Пойди в суд и выложи им все как есть. Не давай защите себя сбить. И тогда все будет кончено.

Можно считать, что все уже кончено, подумала Ева, но это никогда не отпускает. Пибоди навсегда запомнит каждый миг, каждую мелкую деталь нападения, будет помнить свою боль и свой страх. Может, правосудие и свершится, но правосудие не может избавить ее от воспоминаний.

Ева вышла из здания через главный вход, рассудив, что короткая прогулка успокоит Пибоди.

– Ты коп, – начала она, – и ты была тяжело ранена при исполнении. Для присяжных это важно. Ты женщина. – Ева спрятала руки в карманы от холодного дождя. – Относится это к делу или нет, для присяжных это тоже важно. Тот факт, что тебя бил и топтал ногами этот здоровенный свихнувшийся сукин сын, который убил и изуродовал пятнадцать женщин, очень много значит.

– Он в смирительной рубашке. – Напоминание об этом приносило Пибоди ни с чем не сравнимое облегчение. – Он до того ненормальный, что его нельзя вытащить на процесс. Его запрут в психушке, в отделении для буйных, и он просидит там, пока не сдохнет.

– Твоя задача – довести до сведения присяжных, насколько важно то, чего не сделала Селина. Ты должна помочь обвинению доказать ее вину.

– По убийству Аннализы Саммерс ей не отвертеться. Это она совершила своими руками. За это ее и посадят. Может, этого довольно.

– Тебе этого довольно?

Глядя прямо перед собой, Пибоди отпила еще воды.

– Работаю над тем, чтобы мне этого хватило.

– Ну, значит, у тебя лучше получается, чем у меня. Но тебе повезло: ты осталась жива. Остальным повезло меньше. А она смотрела. Каждая смерть после телепатического контакта с Джоном Блу на ее совести. Каждая минута, проведенная тобой в больнице, каждая минута твоих страданий тоже на ней. Надо, чтобы она за это заплатила.

Пока они поднимались по ступеням здания суда, Пибоди с трудом сглотнула ком в горле.

– У меня руки трясутся.

– Не раскисай, – вот и все, что сказала ей Ева.

Они прошли проверку охраны. Ева, пользуясь своим жетоном, могла бы проложить себе дорогу прямо в зал слушаний. Но она осталась вместе с Пибоди в комнате свидетелей. К ним подошла заместитель окружного прокурора Шер Рио.

– У нас небольшой перерыв, – объявила она. – Тебя вызовут следующей.

– Как там обстановка? – спросила Ева.

– У нее хорошие адвокаты. – Рио оглянулась на двойные двери. Она была хорошенькой блондинкой с дерзкими голубыми глазами и легким, тягучим южным акцентом. И еще она была крепкой как титановый сплав. – И они, и мы использовали телепатическую карту, но, конечно, по-разному. Они настаивают, что видения Селины – убийства, насилие – спровоцировали травму, поэтому можно поставить вопрос об ограниченной ответственности. У них есть эксперты, готовые в этом присягнуть. В результате они хотят повесить всю ответственность на Блу. Он безумен, он вторгся в ее мысли, и что ей было делать?

– Бред!