Читать книгу "Где ночуют боги - Дмитрий Владимирович Иванов"

В принципе, этот вопрос касался Антона косвенно. Строительство не входило в круг его полномочий. Вместе с тем Антону как профессионалу важно было понять все, что происходит на месте, в котором предстояло создавать положительный образ, и он подумал, что украденные деньги из кармана Олимпиады – отличный повод сделать это, то есть разобраться, как тут все работает: кто крадет, как крадет, это все важно, в конце концов, это местные обычаи, а их надо знать. И Антон сказал, что желает немедленно выехать на место преступления. То есть на место, где давно должен был выситься креативный дворец, но не высится, потому что кем-то нагло спизжен из кармана Олимпиады.

Через полчаса кортеж из двух машин, в одной из которых ехал Антон Рампо, медленно двигался по центру Сочи сквозь пробку. Эдо, сидевший за рулем тонированной «девятки» со спойлером, которая доставила Антона из аэропорта, с трудом скрывал в себе некий вопрос, а потом перестал скрывать и спросил:

– Антон Ильич. Можно вопрос?

– Просто Антон для тебя, – улыбнулся Рампо, как демократ.

– Антоха, братка, – сразу принял демократию Эдо. – Скажи, тебе что, как начальнику Олимпиады, мигалка не полагается? По Сочи без мигалки ездить бесит, до!

– Ну я, вообще-то, не начальник Олимпиады, – скромно сказал Антон. – Я руководитель креативного штаба. Креативным мигалки не полагаются.

Сам Антон, вообще-то, не был согласен с этим. Он в этот момент даже подумал, что Эдо подал хорошую мысль. Если бы креативным – не всем, но хотя бы некоторым – полагалась бы мигалка, то… То что? То креатив в стране ушел бы вперед. С мигалкой точно ушел бы вперед, далеко… Так подумал Антон.

Время от времени Эдо гневно сигналил соседним машинам, пытаясь принудить их потесниться, но без мигалки это получалось плохо, а из одной машины, черной помятой иномарки, даже высунулся суровый седой армянин и сказал Эдо:

– Ты что, самый умный?

На что Эдо ответил дерзко:

– В Адлере – да!

Суровый армянин этот факт не признал и что-то сказал Эдо по-армянски, Антону показалось, что он решительно осудил эгоцентризм Эдо.

Потом Эдо стал мечтать вслух, чтобы кому-то стало где-то плохо и к нему ехала бы «Скорая», а Эдо бы тогда пристроился «Скорой» в жопу и быстро проехали бы пробку. Антон спросил:

– Почему так много машин? Кто эти люди? Гости Олимпиады? А номера у всех, я смотрю, местные…

– Номера, – засмеялся Эдо. – Знаешь, почему номера у всех местные?

– Ну, наверное, потому, что владельцы машин местные? – логично предположил Антон…

– Братка, ты на меня не обижайся, – печально сказал Эдо. – Тебе нужен, короче, экскурсовод, чтоб ты понял наши движения. А то будешь как отдыхающий.

Антон по интонации Эдо понял, что «отдыхающий» у местных считается принадлежностью к самой низшей социальной касте, отдыхающий – это как опущенный в тюремной камере. И Антон твердо сказал:

– Ну будь моим экскурсоводом. Не хочу быть как отдыхающий.

– Молодчик, – одобрил Эдо. – Запомни. Если номер местный, можешь машину бросить, где хочешь. Я машину вообще не закрываю, когда в магазин иду за сигаретами, или кофе пить иду, или куда мне надо иду. Машину бросаю, а сам иду кайфовать. Обратно иду – машина стоит. Почему? Потому что номера местные. Все знают: если какой-то косяк, я его маму найду, кто накосячил, потому что я местный. Абхазы могут, конечно, в Абхазии такие люди есть, ничего невозможного для них нет, отвечаю. Магнитолу из машины вытащит, магнитолу не найдет – колесо снимет, колесо снять не сможет – багажник с крыши снимет, одному пацану движок сняли, пока он кайфовал с двумя телками отдыхающими. Прикинь, как ему обидно было – движок после капремонта был. В Абхазии вообще такие люди есть, не люди – коалы чистые. Дерзкие, вообще, с рождения. Хотя наших номеров все равно немножко хотя бы боятся. А если номер не местный, можешь закрыть машину сто раз, можешь на платную стоянку поставить – все равно уведут. Если не абхазы – наши уведут. По-любому уведут, варианта нет. Нет, это не то что обидное что-то, дискриминация или что. Нет. Просто так получается у нас. Такие движения.

– То есть… Номера у всех местные? Чтобы машину не угнали? – резюмировал Антон удивленно.

– Братка, у нас не на номера надо смотреть. На лицо посмотри, кто в машине, сразу поймешь, у кого номер, у кого что.

– Ясно, – сказал Антон и стал всматриваться в лица водителей.

Прямого подтверждения версии Эдо Антон не обнаружил. Румяных москвичей или бледных петербуржцев, использующих местные номера как противоугонное устройство, Антону обнаружить не удалось. Зато Антон заметил, что у всех машин на заднем стекле белым маркером написано: «Продаю» и номер телефона. Почему-то все водители очень хотели расстаться с машиной, на которой ездят, и сообщали об этом всем другим водителям. Это вселяло какую-то тревогу.

В это время откуда-то сзади, очень издалека, стал пробиваться звук сирены. Эдо сказал:

– Если «Скорая» на инфаркт, повезло. Быстро доедем.

Когда машина приблизилась, это оказалась не «Скорая», а машина гаишников, за ней еще одна, за ней два черных джипа с мигалками, за ними пара «Мерседесов», длинных, бронированных, похожих на подводные лодки на колесах, а замыкали процессию опять черные джипы с мигалками.

Эдо сказал со смехом:

– Олимпиада едет, наверное. Твои, Антоха, кенты, да? Ну что, на жопу им падаем?

Антон пожал плечами. Эдо понял этот жест как готовность Антона упасть на жопу к кентам и сказал:

– Мигалки не имею. Аварийку имею.

Эдо включил «аварийку» и устремился вперед, пристроившись в квадратный черный зад джипа с мигалкой. Следовавшая за «девяткой» Эдо вторая машина скромного кортежа Антона тут же отстала. Антон завороженно смотрел, как за окном быстро, как в страшном сне, мелькают машины и изумленные лица людей, когда они с Эдо летели сквозь пробку. Эдо торжествующе смотрел в лица водителей: теперь они видели, что были не правы и что он самый умный в Адлере. По этому поводу Эдо даже сделал погромче музыку, армянское трагическое диско. Куря в открытую форточку на скорости сто десять по городу, Эдо прокричал Антону:

– Знаешь, в чем прикол, братуха? Твои кенты видят, что я им в жопу пристроился, а сделать ничего не могут. Знаешь, почему?

– Потому что ты местный? – прокричал Антон, прижатый к сиденью воздушным потоком, со свистом влетающим в салон через открытые окна.

– Нет! Они остановиться не могут! Чем быстрее, тем безопаснее, у них так считается! – проорал в ответ радостно Эдо. – Хочешь узнать, кого везут? Опасно чуть-чуть, предупреждаю!

– Да! – крикнул, как бы согласился Антон, по которому трудно было в этот момент сказать, нравится ли ему происходящее, пугает ли оно его, или он просто в аффекте.

Эдо прибавил скорости, принял резко влево и поравнялся с черным джипом, замыкавшим кортеж. Заметив этот рискованный маневр, водитель джипа опустил темное стекло. На Эдо и Антона взглянули две пары суровых глаз ребятишек из «лички». Эдо через плечо Антона подмигнул ребятам из личной охраны кого-то важного и под отчаянный рев «девятки», которая удерживала равенство с джипом, хоть и уступала ему табун лошадей по мощности, победно крикнул водителю черного джипа, переключая скорость: