Читать книгу "Тело в дело. История сексуальной революции в 6 миллиардах оргазмов - Илья Стогов"

Дело принимало дурной оборот. Огласка всей этой истории актеру была ни к чему. Брюс навестил подружку и уверил, что станет иногда к ней заезжать. После этого их связь вроде бы действительно продолжилась. И нюанс, который всю следующую неделю занимал читателей желтой прессы, состоял в том, с какой целью в тот вечер Брюс к ней заехал? Это было свидание? Или речь действительно шла лишь о деловых переговорах?

Масла в огонь подлили медики, проводившие вскрытие тела Брюса Ли. Кто-то из них проболтался насчет того, что в организме актера вроде как найдены следы употребления наркотиков. На самом деле речь шла о небольших дозах препарата на основе конопли, который Ли принимал, как обезболивающее. Однако уже на следующий день гонконгские газеты писали, что Брюс скончался от передозировки «707». Так на местном сленге назывался очень сильный афродизиак, возбуждающее средство.

Картина выходила неприглядная. Женатый мужчина под вечер приходит в гости к молодой красотке, а оттуда его с передозировкой увозят на «скорой». Тело Ли не было одето, и мысль о том, что актер умер во время чересчур интенсивного полового акта, напрашивалась сама собой. Если до смерти Брюс Ли был идеалом для каждого второго молодого американца (и каждого первого молодого китайца), то сразу после гибели его образ здорово потускнел. Выяснялось, что актер был не дурак поэкспериментировать с расширением сознания и принимал целую кучу препаратов. А уж количество его подружек исчислялось и вовсе десятками.

Друзья Брюса все это отрицали. «Если бы он был таким торчком и бабником, как вы утверждаете, то разве оставалось бы у него время на тренировки?» – резонно спрашивали они. Да, с Бетти его действительно связывали отношения, но ни о каких десятках любовниц речь идти не может просто потому, что последние годы вся жизнь Брюса была полностью на виду. И уж тем более этот спортсмен не стал бы злоупотреблять сильнодействующими наркотиками. «Единственное, что было для него по-настоящему важно, – сказал Реймонд Чоу, – это красота его тела. Вряд ли он стал бы уродовать это совершенное произведение природы инъекциями всякой дряни».

Брюс Ли умер вовсе не от передоза афродизиака, а от аллергии – единодушно заявляли на суде свидетели. В квартире Бетти он почти сразу стал жаловаться на головную боль. Девушка дала ему довольно безобидное обезболивающее, и Брюс прилег.

Где-то через час Бетти заглянула в спальню и обнаружила, что он спит. Реймонд прождал своего подопечного еще некоторое время, а потом сказал, что поедет, пожалуй, в ресторан, где должна была состояться их следующая встреча, а Бетти пускай разбудит Брюса, потому что время поджимает. Он сходил в туалет, потом вышел из дому и уехал. Часы показывали полвосьмого.

В течение следующих трех часов Бетти дважды пробовала разбудить Брюса. А в полдесятого перезвонила в ресторан Реймонду. Голос у нее дрожал, девушка говорила, что с Ли что-то не так. Она пробовала разбудить его даже пощечинами, но глаза у Брюса закатились, и он ни на что не реагирует. Реймонд примчался назад в ее квартиру и, бросив один-единственный взгляд на посиневшую звезду, тут же набрал номер «скорой помощи».

Карета прибыла в считаные минуты. Когда медики узнали, кто пациент, лица у них вытянулись. В Гонконге Брюс Ли был не просто звездой – статус его не сильно отличался от божественного. Врач прикоснулся к его руке и констатировал, что пульс практически не прощупывается. В течение десяти минут он пытался вернуть актера в сознание, однако все было бесполезно. Позже более опытные медики высказывались в том смысле, что эти-то потерянные минуты и стали роковыми. В лучшую городскую больницу королевы Елизаветы Брюс был доставлен лишь к одиннадцати вечера. Там все было уже готово для мер реанимации. Однако они не понадобились.

Сюда же, в больницу, примчалась жена Брюса, американка шведского происхождения Линда Ли. Вместе с секретарем актера она сидела перед дверями палаты, когда в 23:10 оттуда вышел врач и сказал два слова:

– Он умер.

Линда, которую отныне станут называть не иначе как «вдова Брюса Ли», молча развернулась и зашагала к машине. Реймонд шел за ней. Перед входом в больницу их уже ждала толпа журналистов.

На секунду задержавшись, Реймонд обвел их взглядом и произнес:

– Брюс больше не с нами.

После чего сел в машину Линды и отвез ее домой. Самому знаменитому спортсмену планеты, человеку, воплощавшему собой понятие «всемогущество», на момент смерти только-только исполнилось тридцать два года.

2

После Второй мировой планета оказалась почти поровну поделена между двумя сверхдержавами. Советские оккупационные войска стояли по всей Восточной Европе, а американские – по всей Восточной Азии. В одной из частей, расквартированных в Корее, в самом конце 1950-х маялся от безделья сержант, которого звали Карлос-Рей Норрис. Друзья обычно называли его Чак.

Папа Карлоса был ирландским выпивохой, а мама происходила из индейцев чероки. До армии Норрис работал грузчиком, однако надежды на будущее связывал не с этой увлекательной профессией, а с мечтой получить когда-нибудь приличное образование. Именно ради того, чтобы скопить денег на университет, Чак и остался сверхсрочно послужить в армии. Служба проходила на военном аэродроме. Три-четыре часа дежурства, а потом занимайся чем хочешь. Кто-то спал, кто-то спал с отзывчивыми кореянками. Приятели Чака повадились навещать местный бар и каждый раз приползали оттуда на рогах. А вот Норрис открыл для себя интересный мир восточных единоборств.

О том, что у китайцев, японцев, корейцев, вьетнамцев и прочих жителей Дальнего Востока имеются собственные системы кулачного боя, прежде слыхали только очкарики-востоковеды. К тамошним «боксерам» принято было относиться снисходительно. Мол, приличные-то народы ведут войны не с помощью пустой руки, а с помощью пулеметов и авиации. Так что моду на дзюдо и карате в США привезли только дембеля, проходившие в тамошних краях военную службу. Так же, кстати, как и моду на эротический тайский массаж, комиксы-манга и зеленый чай. Именно отслужившие на Востоке ребята первыми стали рассказывать всем вокруг, что восточные системы единоборств – это не только возможность вырубить оппонента ударом пальца, но, кроме всего прочего, еще и очень красиво.

С образованием у Чака Норриса как-то не заладилось. После службы в Корее он (как и планировал) подал документы в университет. Однако проучился там всего пару семестров. На руках у Чака уже была семья, которую нужно было как-то кормить. И торчать за партой с молодыми оболтусами, изучая то, к чему у него совсем не лежала душа, он больше не желал. Плюнув на учебу, Норрис сел и стал думать: что дальше? Вернуться в грузчики? Подписать контракт с военными и продолжить службу? Кончилось дело тем, что Норрис открыл школу для тех, кто желал бы изучать карате.

Таких школ в начале 1960-х в США открывалось превеликое множество. Доморощенные сэнсэи выдумывали для своих заведений название позаковыристее (типа «Кулак Парящего Дракона – Пусть Высвобождения Энергии Ци») и дальше без особых проблем собирали бабки с учеников. Главным было создать у окружающих ощущение, что все эти дрыгоножества и рукамашества – это не просто физкультура, а способ прикоснуться к манящей восточной мудрости.