Читать книгу "Кремль-1953. Борьба за власть со смертельным исходом - Леонид Млечин"

Положение о военной контрразведке перечисляло задачи особистов: пресекать шпионаж и попытки диверсий, вскрывать вредительство, ликвидировать «всякого рода антисоветские проявления в Красной армии (контрреволюционная агитация, распространение антисоветских листовок, провокационных слухов)»: предупреждать «контрреволюционные проявления по всем линиям», «систематически очищать ряды армии от проникших социально опасных лиц». Это была не контрразведка в обычном понимании, а аппарат, который контролирует вооруженные силы.

В апреле 1943 года вождь вывел особые отделы из состава наркомата и создал самостоятельное Главное управление контрразведки Смерш. С этого момента комиссар госбезопасности 3-го ранга Абакумов подчинялся напрямую Сталину. 9 июля 1945 года Абакумов был произведен в генерал-полковники. В мае 1946 года вождь поставил его во главе всего Министерства госбезопасности.

Считается, что этим назначением вождь создавал противовес Берии. Но Сталин был всевластен и не нуждался в противовесах.

Лаврентий Павлович уже был отстранен от госбезопасности. В результате разделения единого НКВД на два наркомата ему досталось ведомство внутренних дел, занятое в основном использованием труда заключенных в промышленности. А в конце 1945 года он и вовсе перестал быть наркомом внутренних дел.

Сталин никогда не давал одному человеку слишком много власти. 29 декабря 1945 года Сталин подписал постановление политбюро: «Удовлетворить просьбу т. Берии об освобождении его от обязанностей Наркома внутренних дел». Своей рукой вождь дописал: «ввиду перегруженности его другой центральной работой».

Берия вовсе об этом не просил. Решение политбюро было сигналом к тому, что при очередном повороте Лаврентий Павлович может отправиться вслед за своими предшественниками в небытие. Другое дело, что он иногда играл роль передаточной инстанции во взаимоотношениях Сталина и госбезопасности.

31 декабря 1946 года заместитель главы правительства Берия сообщил Сталину:

«Представляю Вам полученные от т. Абакумова сообщения о продовольственных затруднениях в некоторых районах Молдавской ССР, Измаильской области УССР и выдержки из писем, исходящих от населения Воронежской и Сталинградской областей с жалобами на тяжелое продовольственное положение и сообщениями о случаях опухания на почве голода».

Это были письма, перехваченные чекистами. Читать их страшно.

Воронежская область, письма крестьян:

«От плохого питания жена стала отекать, сам очень слабый. Голод ребята переносят терпеливо, если нечего поесть, что бывает очень часто, молчат, не терзают душу напрасными просьбами».

«Страшный недород. Муки, хлеба коммерческого получить нет возможности, очереди тысячные, люди едят жмых (спресованные семена подсолнечника, из которого машинами выжато масло). Вот и живи, как хочешь. Страшно от голода умирать».

«Мать от голода распухла, поддержать ее нечем. Два месяца не кушали хлеба, питаемся только свеклой, да и она тоже кончается».

Архангельская область, письма рабочих судостроительного завода № 402:

«Половина здешних страдает цингой и прочими болезнями, а все это исходит от ужасных материальных условий — нехватки жиров и витаминов».

«На рынке из продуктов абсолютно ничего не дают продавать — забирают, а хлеб в особенности. В общем положение для рабочих «аховское». Люди все повесили головы и думают только о своем существовании».

Сталинская область, письма рабочих угольной промышленности:

«Утром и вечером дают одну воду с гнилыми огурцами, а на второе — ложку кормового буряка. Все собираются бежать».

«Кормят нас здесь, как собак: на утро пол-литра баланды, на обед то же и одна ложка каши. Баланду варят из муки. Заработок очень плохой — 300 рублей в месяц, а на питание нужно 600 рублей. Спецодежду не выдают».

Много или мало — 300 рублей в те годы? Зарплата министра составляла восемь тысяч, в двадцать пять раз больше.

Вождь через Берию давал указания чекистам, пока сам не взялся за Лубянку. Отодвинув другие дела, Сталин все больше погружается в чекистские дела.

Генерал-лейтенант Павел Гаврилович Дроздецкий вспоминал: «С июля 1946 по март 1948 года я работал начальником пятого управления МГБ СССР. Нам тогда было объявлено, что непосредственное руководство над МГБ осуществляет лично И.В. Сталин и все документы оперативного характера составляются только в его адрес».

Вождь привык к Абакумову за военные годы.

Виктор Семенович сумел ловко подорвать позиции прежнего министра — Меркулова. Пожаловался Сталину: Меркулов на совещаниях с оперативным составом требует сконцентрировать силы на борьбе с разведывательно-подрывной деятельностью германских спецслужб, а разработке троцкистов внимания не уделяет!

В ЦК ушла справка, из которой следовало, что 2-е управление, выполняя указания министра Меркулова и его заместителя Кобулова, сдало все дела на троцкистов в архив, работа по троцкистам прекращена, агентура используется по другим линиям. Вождь счел это грубой политической ошибкой. Появился приказ — поднять из архива дела на троцкистов и восстановить по ним чекистскую работу.

Меркулов не только потерял пост министра. Его из членов ЦК перевели в кандидаты — за то, что «скрывал от Цека факты о крупнейших недочетах в работе министерства». Это могло быть предвестьем еще больших неприятностей.

После войны вождь был обеспокоен настроениями военных, вернувшихся с войны героями. В годы войны арестовали сто одного генерала и адмирала. Двенадцать умерли во время следствия. Восемьдесят один был осужден Военной коллегией Верховного суда и Особым совещанием. Масштабы арестов среди генеральского состава свидетельствуют о том, каким большим количеством осведомителей была пронизана военная среда. Особисты держали под подозрением всю армию и огромное число людей заставляли доносить на боевых товарищей и сослуживцев.

«Трудились по двенадцать часов в сутки, а освещения-то нормального не было. Приходилось читать письма при свете от гильзы, в которой зажигали керосином фитилек ваты. Это уж позже появились передвижные электростанции», — вспоминала свой фронтовой подвиг ветеран военной контрразведки, которой уже в наши дни одна газета посвятила восторженный трехколонник.

Героиня очерка, чьи заслуги в торжественной обстановке отметили нынешние военные контрразведчики, участвовала в Великой Отечественной в роли старшего контролера отделения «военная цензура» особого отдела одной из армий.

В чем состояли ее служебные обязанности?

«Проверка почтовой корреспонденции, — объясняет газета, — выявление сведений, которые могли бы раскрыть расположение советских частей, их численность и перемещение».

Бывший цензор охотно рассказывала корреспонденту о военной молодости: «Некоторые разглашали секретные данные по недоразумению, но были и такие, кто умышленно сообщал факты, не подлежащие распространению. Порой подсказывало внутреннее чутье на то или иное письмо. Мы составляли донесения о подозрительных лицах, продолжали следить за перепиской, а соответствующие органы брали их «в разработку».