Читать книгу "Цвет любви - Кэтрин Тейлор"

— Вы хорошо информированы, — произносит он своим низким ласкающим голосом. — И можете радоваться, мисс Лоусон. С настоящего момента вы будете работать на меня.

— Э… я думала, что это уже так и есть, — озадаченно отвечаю я.

Его улыбка становится еще шире.

— Думаю, я неверно выразился. Конечно, наменя вы и так работаете, но с настоящего момента вы будете работать сомной.

Что? У меня замирает сердце.

— С вами? Я не понимаю…

— Я дам вам возможность заглянуть в управление этим предприятием. Вы станете сопровождать меня в качестве ассистентки. Будут и исключения, но вам предстоит присутствовать на большинстве моих переговоров, вы можете спрашивать меня обо всем, что вас интересует. В процессе принятия решений вы, конечно же, не будете принимать участия, но я буду рад выслушать ваше мнение, если у вас найдется что сказать.

Тон его голоса не вопросительный, он не предлагает мне, как будто у меня есть выбор, это распоряжение. Но я все равно колеблюсь.

Какая-то часть меня — тщеславная — ликует. Джек-пот, Грейс. Ты можешь сопровождать Джонатана Хантингтона, заглядывать ему через плечо, пока он управляет этим предприятием. Ты увидишь такое, о чем даже мечтать не смела. Это совершенно потрясающий шанс.

Но есть и другой голос, чуть тише. Который предупреждает меня. Относительно мужчины, рядом с которым мне становится трудно сохранять ясность мышления. И от которого мне стоит держаться подальше, если верить Энни. Действительно ли он всего лишь хочет дать мне шанс — или у этого невероятного предложения есть какая-то иная причина?

— Почему вы мне это предлагаете? — Я задаю вопрос прежде, чем успеваю задуматься. Он просто вырывается у меня.

Он поднимает брови, негромко фыркает и с улыбкой качает головой. Очевидно, он считает меня довольно забавной.

— Вы предпочитаете остаться в отделе инвестиций? — Он снова говорит это тоном, недвусмысленно дающим понять, что у меня не все дома. — Если вы не хотите воспользоваться таким шансом, то…

— Нет, конечно, я хочу. — Моя тщеславная часть поспешно заверяет его в этом прежде, чем другая часть успевает даже задуматься над этим. — Я… просто удивляюсь.

— Чему?

Этот мужчина сведет меня с ума. Я смотрю на него почти в отчаянии, потому что не знаю, осмелюсь ли я задать ему вопрос, который вертится у меня на языке.

— Вы часто так поступаете? — На этот раз вопрос задает та часть меня, которая всегда начеку. Если да, то в этом нет ничего особенного. Но если нет — то почему я?

Он снова смотрит на меня этим отчасти раздраженным, отчасти веселым взглядом и убирает волосы со лба.

— Что, делаю любезные предложения? Нет, не часто. И в дальнейшем могу перестать. Потому что у вас с этим, похоже, настоящая проблема, мисс Лоусон.

— Нет, вы неверно меня поняли, я…

Я глубоко вздыхаю. «А даже если и так?» — думаю я и отметаю все предупреждения Энни и собственные сомнения. Даже если у него другие мотивы, какими бы они ни были, — неужели я действительно хочу отказаться от возможности, которую он мне предоставляет? Я имею в виду… блин! Джонатан Хантингтон хочет быть со мной любезным. Нельзя ведь отказываться.

— Я потрясена. Правда. И с удовольствием возьмусь за это.

На миг он замолкает, не сводя с меня взгляда своих голубых глаз. Испытующего. Как будто ждет, что я вот-вот передумаю.

— Ну что ж, — произносит он наконец и поднимается. — За это нужно выпить.

Он направляется к одному из шкафов, стоящих возле кожаного дивана, и, когда он открывает его, я вижу бар. Удивленно бросаю взгляд на часы. Не собирается же он так рано пить алкоголь?

Тут он оборачивается.

— Идите сюда, — требует он.

В обеих руках он держит два высоких бокала с темно-оранжевой жидкостью. Когда я приближаюсь, он протягивает мне один из них. Я осторожно заглядываю внутрь.

— Что это?

— Фруктовый коктейль. — Один уголок его губ насмешливо приподнимается. Очевидно, он прочел мои мысли. — У меня долгие дни, и некоторое количество витаминов с утра не помешает. Обычно я так рано алкоголь не пью.

— Нет, конечно нет, — отвечаю я, а про себя стенаю, потому что меня так легко увидеть насквозь.

В дверь стучат, и мгновением позже на пороге появляется черноволосая красавица.

— Мистер Хантингтон, можно вас на минутку?

— Секундочку, — говорит он мне и ставит свой бокал на стеклянный столик напротив дивана. — Я сейчас вернусь.

Я в нерешительности застываю с коктейлем в руке, одна в огромном офисе. Я все еще в страшной растерянности, но внезапно начинаю ощущать приятное волнение. До меня по-настоящему доходит, что это все для меня означает. Какой шанс!

Минуту или две я не двигаюсь с места. Но поскольку он, похоже вернется не скоро, я впервые по-настоящему оглядываю комнату — и замечаю дверь в стене, на которую прежде не обращала внимания. Она слегка приоткрыта.

Я с любопытством обхожу диван и приближаюсь к ней, однако щель настолько узка, что в нее ничего не видно. Поэтому я осторожно приоткрываю дверь, а увидев, что находится за ней, распахиваю полностью. За дверью обнаруживается спальня. В ней — широкая кровать с решетчатым изголовьем, накрытая светло-коричневым покрывалом, а также высокие встроенные шкафы у стен. Еще одна дверь, похоже, ведет в умывальную комнату или небольшую ванную. Здесь внешняя стена тоже полностью стеклянная, но есть тканевые жалюзи, которые при желании можно закрыть.

Я с удивлением разглядываю комнату. О том, что он действительно может ночевать в своем офисе, я не думала. Но, может быть, он часто работает допоздна. Или… От мысли о том, чем еще он может здесь заниматься, кровь приливает у меня к щекам.

Внезапно я чувствую движение воздуха и оборачиваюсь. За моей спиной стоит Джонатан Хантингтон и смотрит на меня. В руке он снова держит бокал. Я не слышала, как он вошел.

— О, простите, — лепечу я. — Я не хотела быть излишне любопытной, но…

— Но так получилось, — заканчивает он за меня.

На секунду мне кажется, что я все испортила. Я вторглась в его личную сферу, и сейчас он разозлится и возьмет свое предложение назад. Затаив дыхание, я жду резких слов, которыми он наверняка поставит меня на место.

Но он одаривает меня одной из своих обезоруживающих улыбок.

— Когда оказывается, что уже очень поздно, часто у меня нет ни малейшего желания ехать в Найтсбридж. Тогда я ночую здесь, — поясняет он. — Но, — он поднимает руку, и мне уже кажется, что он собирается меня коснуться, однако он всего лишь опирается на дверную раму за моей спиной, — я никогда не смешиваю работу и личную жизнь. Так что не переживайте.

Я просто смотрю на него, поскольку чувствую, что мой голос не совсем повинуется мне, и спрашиваю себя, что он мог иметь в виду. По поводу чего я должна — или не должна — переживать? Наверняка ведь не о том, о чем я только что подумала. Или о том? Я просто не могу ясно мыслить, когда он стоит прямо напротив меня.