Читать книгу "Австро-Венгерская империя - Ярослав Шимов"

Маргарита, дочь Максимилиана I, воспитывала племянников и племянниц в духе бургундской придворной культуры. Родным языком будущего императора был французский (ирония судьбы — ведь именно Франция оказалась наиболее сильным и последовательным противником Карла V). Испанским и немецким Карл овладел позже, кроме того, он неплохо знал латынь. Своих родителей мальчик почти не видел: Филипп Красивый умер, когда его старшему сыну было 6 лет, Хуана же из-за душевной болезни не могла быть нормальной матерью своим детям. И это обстоятельство, и особенности воспитания способствовали тому, что Карл с малых лет научился принимать самостоятельные решения, не советуясь ни с кем, кроме Бога.

Набожность императора была своеобразной, далекой от средневековых канонов. Всю жизнь оставаясь «добрым католиком», Карл V, однако, не был столь же добрым папистом; его отношения с Римом никогда не были безоблачными, хотя именно император в 20-е — 40-е гг. XVI в. взял на себя нелегкую миссию главного защитника католицизма в Европе. Как не без некоторого преувеличения отмечает один из биографов Карла, император «на папство, по крайней мере в его тогдашнем виде, смотрел скорее свысока... Это делает его якобы средневековую набожность близкой чуть ли не протестантским взглядам» (Seibt F. Karel V: Ctsar a reformace. Praha, 1999. S. 24).

Вопрос о том, кем был Карл V последним императором средневековья или же одним из первых европейских монархов Нового времени, до сих пор не решен историками окончательно. Главным аргументом в пользу первого вывода служит тот факт, что Карл с юных лет не только был убежден в своей особой миссии как главы наиболее могущественной династии христианского мира, но и твердо знал, в чем заключается эта миссия: в создании imperia universalis, единой христианской монархии, главой которой он видел, естественно, себя. Идея совершенно средневековая, мечта, к осуществлению которой на протяжении многих столетий стремилось большинство наследников Карла Великого и Оттона I. Поэтому, добиваясь реализации своего горделивого девиза «Plus ultra» — «Превыше всего» (или всех?), — Карл V был обречен на конфликт с новыми общественными силами, выходившими на историческую арену в XVI столетии. Духовно-религиозным выражением стремлений этих сил была Реформация, начавшаяся в Германии в 1517 г., когда юный габсбургский принц еще не был вершителем судеб Европы.

Немецкий монах Мартин Лютер, прибивший на ворота церкви в Виттенберге свои знаменитые 95 тезисов против продажи индульгенций, сумел оказаться в нужное время в нужном месте. По сути дела, в его учении, взорвавшем Европу, было не так уж много нового. Толковать Священное Писание, переводить его с недоступной простому люду латыни на современные языки, обличать пороки католической церкви, отрицать церковную иерархию и требовать возврата к простоте и бедности раннего христианства еще в конце XII—XIII вв. пытались секты катаров и вальденсов. Подобные взгляды, дополненные рядом церковно-догматических требований, за столетие до Лютера стоили жизни Яну Гусу. Однако лишь виттенбергскому бунтарю первым удалось не только создать стройную религиозно-философскую систему, противостоящую обветшавшему католицизму, но и заручиться в своей борьбе поддержкой самых широких слоев общества, в котором все сильнее и отчетливее звучали протестующие голоса. Князья жаловались на конкуренцию духовных судов со светскими, города — на поборы близлежащих монастырей, крестьяне — на непрерывный рост земельных владений церкви. Поэтому, когда появился Лютер со своей проповедью, крестьяне увидели в ней подлинное христианство, основанное на началах братства и социальной справедливости, горожане оценили «буржуазность» учения виттенбергского монаха, оправдывавшего стремление мирян к материальному благополучию, князья же — как, например, покровитель Лютера, саксонский курфюрст Фридрих Мудрый, — становились под знамена протестантизма, считая его эффективным средством борьбы против светских притязаний католической церкви, а заодно и против нейтралистских поползновений императора.

Первым прямым столкновением Карла V с протестантами и их вождем стал Вормсский рейхстаг (собрание представителей сословий империи) 1521 года. До этого Карлу уже пришлось пережить ряд политических бурь, связанных с преодолением препятствий, которые чинил ему на пути к императорской короне французский король Франциск I. Предвыборная борьба была ожесточенной и вынудила Карла прибегнуть к материальной помощи немецких банкиров — Фуггеров и Вельзеров; с этого момента начались финансовые неприятности императора, преследовавшие его всю жизнь. Подкупленные курфюрсты склонились на сторону Габсбурга, и в мае 1520 г. Карл V короновался в Аахене, древней столице своего предшественника и тезки Карла Великого.

Для молодого императора Вормсский рейхстаг был моментом истины. Карл, убедившись в том, что примирение между католиками и последователями Лютера в данный момент невозможно, должен был сделать свой выбор. И он его сделал, выступив перед рейхстагом с собственноручно написанной речью, которую можно считать символом его веры и одновременно политическим манифестом. Император поклялся «сохранить все, что мои предки и я сохранили на сегодняшний день, и в особенности то, что мои предки постановили, в том числе и на Констанцском соборе». Карл обещал «отдать все этому делу: мои королевства и мои владения, моих друзей, мое тело, мою кровь, мою жизнь и мою душу». Трудно сказать, как развивались бы события, если бы Лютер на Вормсском рейхстаге произвел на Карла большее впечатление. Однако молодой император ограничился презрительным замечанием: «Ну, этот не совратит меня в свою ересь», хотя и признал, что «монах говорил бесстрашно и смело».

В 1521 г. были приняты другие важные решения, касающиеся внутреннего устройства империи. Попытки реформировать это устройство предпринял еще Максимилиан I, который основал в 1495 г. имперскую судебную палату, заложил основы имперского правительства как постоянного института и пытался достичь в империи всеобщего мира как политического основания государственного единства. Усилия Максимилиана продолжил его внук, однако воплощение интеграционной программы в жизнь наталкивалось на сопротивление князей, многие из которых склонялись к протестантизму. В конце концов Карл V передал полномочия имперского наместника своему младшему брату Фердинанду в надежде на то, что склонный к компромиссам принц сможет удержать Германию под контролем. Сам Карл тем временем занялся важнейшими геополитическими задачами — борьбой с Францией и Турцией.

* * *

Атака на Францию была организована императором и его полководцами с двух направлений — юго-западного, со стороны Наварры и Пиренеев, и юго-восточного, из Италии. Если на первом добиться серьезных успехов Карлу не удалось, то на втором в 1525 г. счастье улыбнулось ему в битве при Павии, где французы потерпели сокрушительное поражение, а король Франциск I был взят в плен. Год спустя, когда пленный король находился в Мадриде, император вынудил его подписать мир, весьма невыгодный для Франции. Позднее, вернувшись на родину (вместо себя он отправил в Испанию в качестве заложников двоих сыновей), Франциск отказался соблюдать условия этого соглашения, заявив, что пошел на него под давлением со стороны Карла. Война продолжалась и завершилась лишь в 1529 г. в Камбре так называемым «дамским миром», решающую роль в заключении которого сыграли мать короля Элеонора Савойская и тетка императора Маргарита, правительница Нидерландов.