Читать книгу "Последний берег - Катрин Шанель"

Я неопределенно кивнула. Мейн Руссо Бохер в самом деле был американцем – что не исключало его еврейского происхождения. Он окопался в Париже со времен Первой мировой, сначала служил иллюстратором в «Harper's Bazaar», а потом выслужился до редактора французского отдела «Vogue». У него было чутье и вкус, и вскоре он соединил в одно слово свои имя и фамилию и открыл под этим названием салон. Удивительно, но он не прогорел и даже сидел без заказов всего первых три дня с того момента, как самолично поднял жалюзи над витринами. Лучшей рекомендацией послужила ему работа в «Vogue». А потом о нем пошла слава как о модельере, который из любой женщины способен сделать настоящую леди. Его постоянной клиентурой стали разбогатевшие, располневшие торговки. Мать презирала таких, а они, в свою очередь, не понимали ее мастерства.

– Спинку обузили, в грудях теснит, – выговаривала как-то в ателье огромная вульгарная бабища, вся в бриллиантах. – Понесла к своей портнихе расставить, она говорит – невозможно, в швах никакого запасу нет!

– Запас? – возмутилась Шанель. – В шифоне? Смешно! Платье сшито для того, чтобы его носили, а не переделывали. Шили же его на стройную женщину. А если в него полезет слониха…

– Так я к другим пойду, – разобиделась клиентка.

– Сделайте одолжение! – проводила ее Шанель.

Не такой она была, чтобы держаться за подобную клиентуру. Шанель всегда предпочитала аристократию, а аристократия – простой крой, практичные вещи. А Мейнбохер придумал для своих толстух-торговок косой крой, чтоб ткань струилась, прикрывая и драпируя погрешности фигуры.

– Модели Шанель выглядят плебейскими! – заявил как-то Мейнбохер, и Шанель так и не простила ему этого замечания.

Но ведь в этих словах была своя правда. Модели Шанель выглядели плебейскими, потому что шились для тех, кому не было необходимости выглядеть аристократами. Они и так являлись ими – по рождению или от природы.

Плебеи же, напротив, стремились выглядеть «тонно», «изысканно», «утонченно».

Каждый стремился к своему идеалу. Пожалуй, Шанель поняла бы это рано или поздно и ее неприязнь к Мейнбохеру истаяла как кусочек сахара в чашке кофе.

Но тут случилось еще кое-что, ударившее Шанель по больному.

Эдуард Альберт Кристиан Георг Андрей Патрик Давид, король Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, император Индии, отрекся от престола, чтобы вступить в брак со своей любовницей Уоллис Симпсон, на что правительство Великобритании не давало согласия. При этом он заявил: «Я нашел совершенно невозможным исполнять обязанности короля без помощи и поддержки женщины, которую люблю».

Для Шанель это был удар. Она никогда не забывала о своей неудаче с герцогом Виндзором. А ведь ему даже не требовалось отрекаться от титула, чтобы жениться на ней! И все же он этого не сделал. Все выгадывал и прикидывал… Почему же ей так не везет с мужчинами? Почему везет другим? Кто она, эта Уоллис? Анель называла ее не иначе чем Выскочка Бесси. Голенастая американка, дочь «бизнесмена» по-американски, а по-французски – просто торговца! Дважды разведенная, первым ее мужем был алкоголик и садист, второй, Симпсон, на свою голову познакомил ее с любовницей престолонаследника. Все обдумав и взвесив, Уоллис сделала правильный выбор и отбила престолонаследника – милашка Дэвид был падок на любовные шалости и времена его регентства англичане вспоминали, игриво подмигивая. Надо же, чтобы он так втюрился! Впрочем, практичная американка держала про запас женатого торговца автомобилями и герцога Лейнстерского, а еще, говорили, имела связь с Иоахимом фон Риббентропом, германским послом в Британии, и передавала нацистской Германии секретную информацию, добытую у короля Эдуарда VIII. В общем, бабенка не промах! С такой, пожалуй, Шанель даже могла бы дружить, но…

Но вот свое подвенечное платье и все приданое вообще Уоллис заказала у Мейнбохера. Как же так! Ведь на ее мальчишеской, спортивной фигуре прекрасно бы смотрелись костюмы от Шанель. Но она выбрала Мейнбохера, что лишний раз указывало на то, насколько низким было ее происхождение. Надо отдать должное, серо-голубое подвенечное платье было прелестно. В этом платье дочь торговца стала герцогиней Виндзорской, получила тот титул, который не удалось получить Шанель. Они венчались в Шато-де-Конде. Я знала, что мать ездила туда, тайком посмотреть на праздник, смешавшись с толпой.

– У кого же теперь одевается Уоллис, герцогиня Виндзорская? – озвучила я свою мысль и осеклась. Когда-то этот титул действовал на мать как красная тряпка. Но сейчас она только рассмеялась.

– Выскочка Бесси? Представь, она бывала у меня перед войной. Как же – она покупала не менее ста костюмов в год, Мейнбохер при всем желании не нашил бы столько. На ней было синее платье и брошь в виде букета размером с мою ладонь. Но, надо отдать ей должное, она держалась очень мило и просто. Теперь же, я думаю, для выхода ей и вовсе достаточно цветочной гирлянды на шее.

– Как это?

– А вот так, Вороненок! Перед войной эта парочка здорово оскандалилась. Бесси со своим никудышным муженьком не придумали ничего лучшего, как отправиться путешествовать на яхте Геринга! Это дошло до Черчилля. Да еще эти слухи… Говорили, что в случае захвата Британии Гитлер намерен сделать никчемного герцога Виндзорского – королем Соединенного Королевства. Разумеется, чисто декоративным, марионеточным королем. Полагаю, королю Эдуарду эта сплетня сильно подействовала на нервы, и он приказал арестовать своего братца прямо посреди моря и отправить на Багамские острова, подальше от большой политики. Само собой, он был назначен губернатором, но над кем там губернаторствовать? После отмены сухого закона в Нассау даже завалящие контрабандисты, говорят, перевелись. Ужасная дыра!

Время показало, что мать была не права. Как раз назначение губернатором герцога Виндзорского и поспособствовало процветанию Багам. Выскочка Бесси не намерена была мириться со своим изгнанием и решила, что раз высший свет не желает принимать ее у себя, то пусть сам пожалует к ней в гости! Они развивали туризм, и вскоре губернаторский пост на Багамах стал настоящей синекурой.

– Думаю, им там всяко легче одеться, чем нам тут. Слышала про план «Утилити»? О, черт побери. Детка, подержи ножницы. Обувь из пробки и дерева! Ремни и жилеты из рыбьей кожи! Одежда только шести цветов – использование красителей строго регламентировано. Америка – мой единственный свет в окошке. Американцы придумали нейлоновые чулки, за одно это им нужно поставить памятник. Мало того, что они дешевле и прочнее шелковых, они еще и гораздо лучше сидят. Я всегда говорила, что морщинка на чулке старит женщину больше, чем морщинка на лице. Правда, их теперь приходится доставать на черном рынке, и стоят они, как мост Александра III! Поэтому женщины, что победнее, уже рисуют швы на голых ногах!

– Зачем?

– Чтобы казалось, что они в чулках, глупышка! Дай сюда ножницы. Не знаю, есть ли у американцев такой дефицит. Думаю, да. Или будет, если еще нет. Но они изобрели плейсьюты, с которыми вообще не нужно носить чулки.

– Плейсьюты? Что это такое?