Читать книгу "Не отрекаюсь... - Франсуаза Саган"

А богатые люди?

Богатые люди мне, как правило, скучны, ведь они богаты, потому что сумели сберечь свои деньги, а это предполагает ответ «нет» другим людям по десять раз на дню. Замечу, кстати, что только богатые говорят о деньгах. Есть у них такая черта, отличающая их от других. Они защищены – а чувство защищенности, безопасности порождает иные рефлексы. Они могут быть так же умны, одарены, чувствительны, как любой другой; они не особая раса, но все же мои друзья, те, кого я люблю за то, что они сумели сохранить естественную уверенность в себе, далеко не богаты и никогда не говорят о деньгах. Друзья… это слово мне дорого. Люди, которых я люблю, – самое важное в моей жизни; с ними я лучше всего себя чувствую, они любят меня ради меня самой. Их немного.

Кто это?

Это те, с кем я живу, мое окружение, те, с кем я могу поговорить, с кем веду многочисленные, долгие, бесконечные беседы; я говорю, говорю, нет конца нашим разговорам… обо всем…

И все ваши друзья и знакомые – выходцы из одной среды? Неужели вы никогда не встречали интересного водопроводчика, притягательного егеря?

Встречала. Конечно же!

Но о них вы молчите, и их не найти в ваших романах. Между тем вы говорите, что можете писать только о том, что хорошо знаете. «Клан Саган» – что это такое?

Да, в связи со мной говорили о «клане». Нет у меня никакого клана и никогда не было. У меня есть просто друзья. Некоторых я знаю двадцать лет, а то и больше. О! Это вовсе не свита… зачастую они очень плохо со мной обращаются. Говорят мне, например: «Скажи на милость! Ты опять накропала романчик?» Иной раз я предпочла бы иметь свиту льстецов, которые бы осыпали меня цветами… для разнообразия.

Какие качества вам в них необходимы?

Два главных качества, необходимые мне в моих друзьях, – чувство юмора и бескорыстие: два важнейших качества для дружбы. Чувство юмора предполагает ум и непритязательность; бескорыстие же – это щедрость, доброта. Раньше я легко обижала мое окружение; теперь же я берегу тех, кто меня любит; не говорю, что совсем их не обижаю, но чаще об этом задумываюсь. Они не раз мне помогали, например, укрыться от страстей. Долго прожив в любви с одним человеком, хочется глотнуть свободы…

А ваши друзья действительно живут за ваш счет, как говорят?

Все говорят, что меня постоянно «доят» материально. Это неправда, и потом, мне это было бы безразлично. Я сама достаточно нерадива, чтобы понять лень других. И что такое, в самом деле, лишняя банкнота – это как плащ святого Мартина[7]. Господь велел делиться. Куда хуже я переношу, когда меня «доят» морально. Когда приходится говорить, слушать, быть чем-то вроде Армии Спасения в одном лице. Бывают дни, когда меня это умиляет, но бывают и такие, когда сил моих нет. Да, правда, я люблю людей растерянных, которые не могут разобраться в себе, и кажется, мне удается им помочь. А главная помощь для них – чтобы кто-то их выслушал. Я всегда чувствовала себя ответственной за друзей-приятелей, которые плакались мне в жилетку, и сколько таких, не счесть… И близкие друзья, и даже люди, которых я едва знаю. Приходят, садятся и рассказывают о своей беде, кто о чем. У меня есть друг-психиатр, он мне говорит: «Хорошо, что у тебя нет кабинета, ты бы увела всех моих пациентов!» Поэтому встречая кого-то, в ком есть жизнерадостность, задор, веселье, я прихожу в восторг. Обожаю, когда меня смешат. За это я и люблю Бернара Франка и иже с ним; он уравновешенный, добрый, уверенный в себе, забавный… И потом, он знает, что потерять человека так же легко, пытаясь его понять, как и не пытаясь. Мои друзья, те, кого я люблю, – люди душевные и щедрые. Каждый, кто способен на бескорыстный поступок, за который ему или ей никак не воздастся – ни материально, ни морально, ipso facto[8]становится моим кровным братом или сестрой.

И много таких наберется?

Они у меня повсюду – кровные братья и сестры. Так, я люблю писать – это всем известно – о полуночниках, гуляках, лгунах и пьяницах. Да, я люблю о них писать – потому что они единственные наделены воображением. Надо заковать себя в броню конформизма, чтобы выносить жизнь, не будучи в чем-то на них похожим. Мне знакомо немало удивительных ночных птичек. Вспомнить хотя бы Мануш – какой недооцененный и трогательный образ!

Да, если угодно… В общем, для вас нет «плохих» людей. А в ваших книгах?

В моих книгах нет хороших и плохих, есть только хорошие. Для меня любое человеческое существо слабо и уязвимо. Ночных гуляк, полуночников в тот или иной момент обязательно прорывает – им хочется поговорить. Сначала переговариваются от стола к столу, потом столы сдвигают; нет нужды задавать вопросы: людей прорывает их историей, им хочется объяснить, рассказать, а иногда просто развеселиться. Ночь населена незнакомцами, которые говорят со мной, зачастую не зная, кто я. Это бывает восхитительно, бывает тягостно, но всегда завораживает.

Вы пишете о мужчинах почти как о детях…

У детей и мужчин так много общего… Мужчины ранимы, им хочется играть в ковбоев и всегда страшно, что никто не купится на их вестерн. Мне жаль мужчин. У них больше проблем, чем у женщин, прежде всего потому, что сегодня им приходится состязаться с женщинами. Я хочу сказать, что в наши дни женщины в принципе имеют право делать все, что делают мужчины. И при этом они еще могут оставаться женщинами. Мужчины же должны продолжать заниматься извечно мужскими профессиями и доказывать таким образом свое мужское начало. Женщины решили стать сильными, когда сильный пол начал слабеть. Мне думается, современное общество зажало в тиски женщин так же, как и мужчин. Но мужчины, по-моему, страдают от этого сильнее. Они – пленники своей работы, своей политической беспомощности, своего бессилия изменить ход вещей. Женщины могли бы им помочь. Но нет, они выступают в роли судей; это какой-то абсурд. И потом, иные женщины полны противоречий. Они хотят одновременно и хорошего мужа, и чудесного любовника, и всего остального. Они хотят спокойствия в материальном плане и возбуждения в плане чувственном. Но женщины сейчас в переходном возрасте своей новой роли… Это пройдет.

Это вполне нормально, разве нет? А если нам поговорить об идеальном мужчине?

Идеального мужчины не существует. Идеальный мужчина – это тот, кого ты любишь в настоящий момент. Он может быть почти ребенком, а может – восьмидесятилетним стариком, тут нет закона. Может быть юнцом или дедушкой. Может быть защитником или сам нуждаться в защите. Никак не вырваться из плена общих мест, когда говоришь об идеальном мужчине… Я такого не знаю, я знаю мужчин. И знаю, что в отношениях с ними мы проходим несколько стадий. Сначала, еще девчонками, немного побаиваемся. Позже, лет в шестнадцать-семнадцать, развлекаемся от души, водя их за нос. Потом познаем настоящий опыт, то есть любим мужчину и занимаем привычную позицию, оборонительную или наступательную, смотря, насколько сильно обожглись. В конце концов, у нас складывается представление о мужчинах, и оно, я думаю, меняется с возрастом.