Читать книгу "Капитан-лейтенант Баранов - Владимир Шигин"

Заодно очистили Питер и от уголовников. Баранов ввёл осмотры пассажиров на железных дорогах и некоторые другие подобные мероприятия. С целью привлечения к охране лиц из состава населения, он учредил при градоначальстве особый выборный «совет двадцати пяти», презрительно прозванный либералами «бараньим парламентом». В столице стало относительно спокойно. Однако отныне социалисты всех мастей, а заодно с ними и столичные либералы возненавидели Баранова лютой ненавистью. Будучи человеком импульсивным, Баранов за время своего пребывания в должности градоначальника успел перессориться и со многими влиятельными сановниками.

За время пребывания в этой непривычной для себя должности Николай Михайлович сумел прославиться как минимум двумя делами. Во-первых, под его руководством был предотвращён взрыв Каменного моста, по которому предполагалось следование Александра III, а также подписано разрешение на посещение людьми в «простонародном платье» знаменитого Летнего сада, до того открытого исключительно для великосветских особ. Такого «либерализма» столичному полицмейстеру не простили. Царю нашептали, что Баранов сам не слишком благонадёжен и в душе он «красный». Царь нашёптываниям внял.

Решающую роль в смещении Баранова с высокого поста сыграл министр внутренних дел генерал Николай Павлович Игнатьев, откровенно завидовавший деловой хватке и возрастающему авторитету столичного градоначальника. Именно с его подачи должность градоначальника упразднили, едва положение в столице стабилизировалось. Но гонитель Баранова торжествовал недолго. Вскоре, разобравшись во всём, Александр III имел одну беседу с графом Игнатьевым, долго и допоздна, а на следующее утро прислал сказать ему, что из состоявшегося разговора он сделал лапидарный вывод: «вместе служить России мы не можем». И министр всё понял, как понял его самого год назад и Баранов…

В результате снятый с должности Баранов был отправлен в Архангельск «чиновником по особым поручениям» в бессрочную командировку-изгнание. Архангельск Баранову пришёлся по душе. Рядом порт, суда приходят сюда со всего мира, шум прибоя и крик чаек – всё, что дорого настоящей морской душе. Имея столичный опыт, Баранов быстро навёл порядок и в городе, и в порту. Перевёл дух, теперь, казалось, можно немного и расслабиться. Но не тут-то было. Прибывший фельдъегерь вручил Баранову высочайший указ о назначении его губернатором Нижнего Новгорода. Делать нечего, надо ехать. На берегу Белого моря он пробыл чуть более трёх месяцев.

…Петербургский период Н. М. Баранова – недочитанная строка в истории России. Как остались недочитаны и «барановские 100 дней» в Архангельске. Некое сочетание грубого изгнания с ответственной командировкой. Малый срок и многие труды…

Вещей у Баранова было на пару чемоданов, не более. В день собрался, передал дела с печатью гербовой – и в дорогу. Начинался самый важный этап его беспокойной и удивительной жизни.

Первый на ярмарке

Итак, в середине 1882 года, уже в чине генерал-лейтенанта, Баранов становится губернатором Нижнего Новгорода. Ситуация там была непростая. После отставки нижегородского губернатора графа Кутайсова немногим более года Нижегородской губернией управлял свиты. Его Величества генерал-майор Николай Александрович Безак. Ни городом, ни губернией Безак не интересовался, просто отбывал номер на должности. Это сразу сказалось на положении дел в Нижнем. Кроме этого, Поволжье почти каждый год лихорадило: то неурожаи и опасность возникновения голода, то холера, то массовые грабежи местного люмпена… А потому никто особо не удивился, что для исправления положения дел в столь важной для империи губернии был определён именно Баранов. Впрочем, герой «Весты» был настроен решительно.

Вступая в должность, Баранов объявил нижегородцам, что будет вести приёмы по экстренным делам во всякий час дня и ночи. Каждый в случае надобности имеет право явиться к нему во всякое время и даже обратиться к нему по телефону, около которого даже ночью дежурил неотлучно один из чиновников.

Высокое назначение Баранова было с нескрываемым недовольством встречено его давними недоброжелателями, и в особенности адмиралом Поповым. В письме к великому князю Константину Николаевичу от 29 июня 1882 года Попов признавался: «Понятно, как мне грустно подумать, какая ответственность ляжет на Вашего племянника (речь идёт о великом князе Алексее Александровиче. – В. Ш.), если действительно в Шестакове обнаружится сходство с Игнатьевым, Барановым и тому подобными, которые ищут своей собственной популярности и ничего более».

В другом письме, от 15 июля 1882 года, он высказался ещё резче: «Баранов, на „Весте“, весьма натурально бежал от сильного неприятеля, а в понятиях народа оказался героем, победителем броненосца, способным градоначальником и губернатором; всего этого недостаточно, и нет сомнения, что его надо сделать министром, чтоб убедить всех, что он действительно мерзавец». Увы, предсказаниям ненавидевшего Баранова адмирала-кораблестроителя так и не суждено было сбыться.

Сегодня нижегородские историки единодушно считают, что Николай Михайлович Баранов был самым популярным губернатором за всю историю города. Но это стало ясно лишь по прошествии времени, а тогда нового губернатора Нижний Новгород встретил насторожённо… Кто знает, каков будет новый воевода?

«Закон, как бы точен он ни был, не может всего предусмотреть – те или другие случаи, в которых слепое применение общих приёмов может только принести непоправимое зло, – и смело думать, что в таких случаях дело местного начальника – брать на себя ответственную инициативу распоряжаться, не только не стесняясь мнениями и суждениями газет, но даже служебной ответственностью…» – объявил Баранов в своём первом указе. Этому правилу он оставался верен все годы своего правления в губернии.

Писатель-демократ В. Г. Короленко, лично знавший Баранова в его нижегородский период, так характеризовал его: «Это был человек блестящий, неглубокий, но энергичный, деятельный, решительный, готовый на всякий риск, если это могло обратить на него внимание, настоящий игрок по натуре, сделавший ставкой карьеру. Он живо чувствовал, что времена наступают переменчивые, что самодержавие дало трещины и почва под „существующим строем“ колеблется. Нетерпеливый и нервный, он предвидел, что в такие времена для людей даровитых и умеющих рисковать предстоят интересные шансы, и готовился».

Ещё одна характеристика, данная Баранову Короленко: «Талантливый администратор… игрок по натуре – он основывал свою карьеру на быстрых, озадачивающих проявлениях „энергии“, часто рискованно выходящих за пределы бюрократической рутины, всегда ярких и почти всегда двусмысленных».

Другой литератор той же эпохи дополняет Короленко: «Прибавьте ещё к этой характеристике умение произносить эффектные речи перед либеральными газетчиками, переменчивость характера (до непредсказуемости), заигрывание с „братцами-молодцами“ из толпы – и перед вами будет портрет нижегородского губернатора генерал-майора (так в тексте. – В. Ш.) Н. М. Баранова».

Разумеется, некоторые качества Баранова, данные ему Короленко и его сотоварищем по перу, достаточно субъективны, однако в целом оба они характеризовали Баранова, как действительно незаурядного человека, умевшего и возглавить, и вдохновить массы.