Читать книгу "Цезарь - Эдуард Геворкян"

Обида — не лучший советчик. Кориолан не находит ничего лучшего, как переметнуться к врагам Рима. Он прибывает к вольскам, преисполненный злобой, а те сразу же понимают, какие перспективы открываются перед ними. Дело остается за малым — уговорить народ на новую войну. Некто Аттий Туллий (или Тулл, по другим источникам), человек, приютивший изгнанника и подзуживающий его на месть, составляет хитрый план.

В Риме должны были состояться Великие игры. Туллий проводит, как сейчас сказали бы, рекламную кампанию, и множество вольсков приходят посмотреть на это зрелище. Коварный Туллий в это время просит тайной аудиенции у консулов и намекает, что его соплеменники — народ вспыльчивый и всякое может случиться. Поэтому лично он отбывает, дабы не иметь отношения к каким-либо неприятным событиям. Поскольку Туллий напоминает, как молодые сабиняне устроили потасовку в Риме и спровоцировали войну, то консулы относятся к его предостережению весьма серьезно. И немедленно сообщают об этом сенату. Вольскам предписывается немедленно покинуть город до наступления ночи, и глашатаи оповещают об этом везде, где только возможно.

Плотная толпа вольсков в спешке покидает город. Вскоре их встречает Аттий Туллий, уводит с дороги в чистое поле и обращается с речью, в которой всячески распаляет их гнев, возмущается римлянами и называет изгнание вольсков фактическим объявлением войны.

И снова мы видим, что обида — не лучший советчик. Доверившись Аттию Туллию, вольски избирают его и, по его настоянию, Марция Кориолана своими военачальниками. Гней Марций действительно оказался талантливым полководцем. «Римская мощь крепче вождями, чем войском» — эти слова Тита Ливия вполне применимы к любой армии и верхушке любой страны не только в Древнем мире, но и в наши дни.

В 488 году до P. X. Кориолан начинает боевые действия. Он изгоняет римлян из захваченных ими городов, медленно, но неотвратимо приближаясь к Риму. Но вместо того чтобы атаковать или начать осаду, он становится лагерем недалеко от города и начинает разорять поля. Причем избирательно, не трогая хозяйств патрициев. Не исключено, что придерживаться такой тактики ему посоветовал хитроумный Туллий. В будущем девиз «Разделяй и властвуй» ляжет в основу римской политики. А тем временем в самом Риме зреет бунт — плебеи, напуганные потерями, требуют немедленного заключения мира. Сенаторы, теряя над ними контроль, понимают, что город не удержать, и отправляют к Кориолану послов. Но требования, которые он выставляет, неприемлемы — он хотел, чтобы вольскам вернули все захваченные земли и города, а также предоставили такие же права, как и латинам. Кориолан дает срок — тридцать дней на принятие его условий, отводит войска от Рима и начинает захватывать города его союзников. Это не очень нравится вольскам, которые полагали, что победа уже у них в кармане, не нравится это и Аттию Туллию, которому неприятно быть в тени у Гнея Марция. Но недовольство пока не выплескивается наружу.

Кориолан возвращается, но римляне тянут с переговорами. Они пытаются уговорить его для начала увести вольсков, а еще лучше — уговорить их сложить оружие и только после этого начать переговоры. Разумеется, этот предложение отвергается. Тогда к нему направляют в качестве послов доброй воли всех городских жрецов. Марций непреклонен. Римляне в отчаянии.

И вот тогда сестра покойного Валерия Попликолы предлагает направить в качестве послов женщин, а возглавлять посольство должна Волумния, мать Кориолана.

Кориолан весьма удивился, когда в лагерь ввалилась толпа женщин, а с ними его мать, жена и дети. И то, что не удалось искушенным переговорщикам, удалось женщинам. Слезы, мольбы и прочувственные речи тронули сердце полководца, и он, понимая, чем это ему грозит, уводит войско.

Его дальнейшая судьба трагична. По одной версии, уважение вольсков к Кориолану было столь велико, что, скорее всего, отступление сошло бы ему с рук. Но Туллий составляет заговор, Марция убивают прямо во время собрания, которое должно было решить его судьбу. По другой версии, он благополучно доживает до седин в изгнании, если, конечно, это можно считать благополучием.

Род Марциев в будущем пересечется с родом Юлиев. Молодой Гай Юлий, тоже рано потерявший отца, не повторил ошибок Кориолана, хотя и у него были поводы обижаться на неблагодарных сограждан. Но об этом мы еще поговорим, а пока только вспомним, что судьба Кориолана послужила источником вдохновения таких титанов, как Шекспир и Бетховен.

Десять мужей и двенадцать законов

В войнах и внутренних распрях прошло почти сорок лет. За это время по римлянам прошелся мор, враги не раз подступали к стенам города, а консулы и трибуны никак не могли прийти к согласию — напряжение между патрициями и плебеями возрастало, порой доходя до крайностей. Так, в 473 году до P. X. народный трибун Гней Генуций попробовал разобраться в делах бывших консулов, однако в день судебного разбирательства его нашли зарезанным в своем доме. Противоречия между интересами плебеев и патрициев не находили разрешения в рамках существующего в Риме законодательства, и все шло к тому, что должна была вспыхнуть самоубийственная гражданская война. Верность традиции для римлян была нормой, но не догмой. Еще точнее — гражданская инициатива сама была частью традиции, обеспечивая ее бытование и адаптацию к изменившимся условиям. Умение вовремя предпринять решительные действия и подкрепить их апелляциями к деяниям предков — вне зависимости от того, имели они место на самом деле или нет, — не в этом ли таился секрет живучести механизма, именуемого римской государственностью?

Борьба за равноправие принимала разные формы. В 462 году до P. X. народный трибун Гай Терентилий Арса предложил создать комиссию из пяти человек, которая должна была создать законы, общие для всех римлян и на которые должны были опираться консулы во время судопроизводства. Сенаторы отвергли предложение Арсы.

Беспорядки продолжались, а тут еще снова начались войны с сабинянами. Трибуны потребовали увеличить их число, и сенат вынужден был согласиться. Избрали сразу десять трибунов, но количество не перешло в качество — законы (а вернее, отсутствие писаных законов) по-прежнему не удовлетворяли граждан. Наконец трибуны пошли на компромисс и предложили избрать законодателей поровну из патрициев и плебеев. Сенат решил, что это предложение приемлемо, но скорректировал проект, постановив, что только патриции будут входить в эту комиссию. Трибуны в конце концов согласились и на это, поскольку дела в Риме шли плохо — опять начались эпидемии, пал скот, начался голод…

Менять существующую систему решили не торопясь. Для начала в 454 году до P. X. послали специальное посольство из трех человек в Афины, чтобы изучить законы и государственные учреждения греческих городов-государств, а также скопировать законы Солона.

И вот в 451 году до P. X. после возвращения посольства, по словам Тита Ливия, «переменился образ правления: как раньше от царей к консулам, так теперь власть перешла от консулов к децемвирам».

Для того чтобы составить гражданское уложение, избрали десять человек. Одновременно с этим временно упразднялись должности консулов, поскольку эти децемвиры (decemviri) — «десять мужей» — должны были исполнять их обязанности. Упразднялись и должности народных трибунов, а в качестве компенсации все же дали право избираться в состав децемвиров и плебеям. Предполагалось, что после составления законов децемвиры сложат с себя полномочия, снова будут выбраны два консула, но вот трибунов больше не будет, поскольку права граждан, в том числе и плебеев, будет охранять закон, а не воля консулов.