Читать книгу "Конев против Манштейна. "Утерянные победы" Вермахта - Владимир Дайнес"

Все эти установки были в основном правильными и для своего времени передовыми. Однако они недостаточно учитывали возможное противодействие противника, степень устойчивости современной обороны, но главное – опирались на моральное превосходство Красной армии, которого в действительности не было, и не брали во внимание реальный материальный потенциал Вооруженных Сил. Поэтому многие положения теории наступления оказались в начале Великой Отечественной войны нежизненными и не могли быть реализованы на практике.

После совещания в Кремле были проведены оперативно-стратегические военные игры. Руководил ими нарком обороны маршал С. К. Тимошенко. К руководству играми привлекались также заместители наркома обороны, начальник Генштаба, его заместители и другие лица из центрального аппарата НКО и Генштаба.

В играх нашли свое практическое воплощение те идеи, которые высказывались на совещании высшего комсостава. На пространстве от Балтийского до Черного моря действовали фронтовые и армейские объединения, организованные по взглядам того времени. В операциях с обеих сторон принимали участие крупные соединения и объединения танковых войск и кавалерии, выполнявшие свои задачи в соответствии с рекомендациями, высказанными на декабрьском совещании, и опытом Второй мировой войны. Большинству из участников пришлось решать задачи в играх и за «восточных», и за «западных». Высший командный состав получил ценную практику в организации и планировании фронтовой и армейской наступательных операций, в их боевом и материальном обеспечении. В ходе игр неоднократно возникали сложные ситуации, потребовавшие от их участников принятия ответственных решений.

Во второй военной игре, состоявшейся 8—11 января 1941 г., принял участие и Конев. По легенде игры, Юго-Восточный фронт «западных» после вторжения на территорию «восточных» на рубеже Львов, Ковель (50—70 км от госграницы) был встречен сильным контрударом «восточных» и, потеряв до 20 пехотных дивизий, к исходу 8 августа 1941 г. отошел на заранее подготовленный рубеж. Юго-Западный фронт «восточных» армиями правого крыла вышел на реки Висла и Дунаец, продвинувшись на глубину 90—180 км западнее госграницы. О том, как же удалось «восточным» не только отбросить противника к границе, но местами и перенести военные действия на его территорию, в легенде не говорилось. Таким образом, ни на совещании, ни на играх их участники даже не пытались рассмотреть ситуацию, которая может сложиться в первых операциях в случае нападения противника на Советский Союз.

Группировки войск сторон, созданные на играх, соответствовали утвердившимся осенью 1940 г. взглядам советского стратегического руководства, согласно которым Германия с целью захвата Украины может сосредоточить свои главные силы (110—120 пехотных дивизий, основную массу танков и самолетов) на юге, в районе Седлец – Люблин, для нанесения главного удара в общем направлении на Киев. Из Восточной Пруссии, где предполагалось сосредоточение 50—60 немецких пехотных дивизий, ожидалось нанесение вспомогательного удара[43]. Обращает на себя внимание и такой факт: в обеих играх действия сторон на направлениях Брест – Барановичи (Восточный фронт «западных») и Брест – Варшава (Западный фронт «восточных») не разыгрывались. Между тем и в планах советского стратегического руководства, и в документах первой игры отмечалась опасность ударов противника из районов Сувалки и Брест в направлении Барановичей. Известно, что удары вермахта именно из этих районов в начале Великой Отечественной войны привели к окружению советских войск в белостокском выступе.

Игры принесли несомненную пользу его участникам. Военный историк П. Н. Бобылев, детально исследовавший ход военных игр, отмечал, что «высший командный состав РККА получил хорошую практику в оценке обстановки и принятии решений в сложных условиях, в планировании и материально-техническом обеспечении фронтовых и армейских операций, в вождении крупных подвижных соединений во взаимодействии с авиацией»[44]. Однако подавляющее большинство участников военных игр руководили в них объединениями безотносительно к тому, какие объединения они реально возглавляли в начале 1941 г. Почти никому из них с началом войны не пришлось действовать там, где они действовали в играх. Южный фронт «западных» во второй игре возглавлял командующий войсками Прибалтийского Особого военного округа генерал Ф. И. Кузнецов. Армиями руководили: 2-й – командующий 1-й армией генерал М. М. Попов, 4-й – командующий 3-й армией генерал В. И. Кузнецов, 6-й – командующий войсками Ленинградского военного округа генерал М. П. Кирпонос, 5-й – командующий войсками Забайкальского военного округа генерал И. С. Конев.

Материалы совещания легли в основу приказа наркома обороны № 30 от 21 января 1941 г. о боевой подготовке РККА на зимний период 1940/41 учебного года. В нем отмечалось, что во всех военных округах наряду с начавшейся перестройкой боевой подготовки оказались живучими старые порочные методы работы, а обучение войск в настоящее время не везде стоит на должной высоте. Нарком обороны требовал правильно воспитать и обучить войска для современной войны, подготовить легкоуправляемые подразделения, части, соединения, способные организованно и активно вести современный бой, обеспечить приближение повседневной учебы к боевой действительности. Учить войска следовало только тому, что нужно на войне, и только так, как делается на войне.[45]

Положение этого приказа И. С. Конев претворял в жизнь уже в новом качестве – командующего войсками Северо-Кавказского военного округа. На эту должность Иван Степанович был назначен в феврале 1941 г. Сдав дела своему преемнику генералу П. А. Курочкину, он убыл в Ростов-на-Дону вместе с женой Анной Ефимовной, дочерью Майей и сыном Гелием.

По прибытии к новому месту службы И. С. Конев сразу же взялся за организацию боевой и политической подготовки. Под его руководством проводится ряд командно-штабных и войсковых учений, оперативных игр, полевых поездок. Характерной чертой зимнего периода 1940/41 учебного года являлось то, что более 90% учебного времени отводилось на учебу в полевых условиях, в основном на тактические занятия и учения[46]. «Мы, – вспоминал генерал Н. М. Хлебников, в то время начальник артиллерии округа, – тотчас почувствовали твердый характер и целевую направленность нашего нового командующего»[47]. Все соединения и части были выведены в подвижные лагеря. Учения, как правило, начинались с подъема по тревоге и вручения командирам частей и соединений тактических заданий. Увеличилось количество тактических учений с боевой стрельбой.

Особенностью стиля работы И. С. Конева, как отмечают многие его сослуживцы того времени, было стремление превратить каждый разбор учения или смотра в школу для командного состава, соединений, частей и подразделений. Он учил подчиненных вникать во все детали обучения войск.